Я вернулась, чтобы сжечь его дом - Наталья Викторовна Бутырская

на кровати, накрытый толстым одеялом, рядом хлопотала жена Хо. Незнакомый мужчина, скорее всего, городской лекарь в углу комнаты смешивал толченые травы. Лицо дяди Хо выглядело опухшим и темным, глаза заплыли, нижняя губа раздулась и кровоточила, жена время от времени промакивала кровь.

— Госпожа Ли, — прогудел управляющий, — я побеспокоил госпожу.

Он странно шепелявил, и я поняла, что, помимо всего прочего, дяде Хо выбили несколько зубов. Что за жестокие люди на него напали?

— Как же так, управляющий Хо? — расстроенно покачала головой мама. — Мой муж не раз предлагал взять охранника из нашего поместья.

— Этот недостойный — всего лишь простолюдин, — пробормотал Хо, едва шевеля разбитыми губами.

— Неправда, — резко сказала я. — Дядя Хо не обычный простолюдин, а управляющий делами правого министра. Вот уж не думала, что дядя Хо так легкомысленно относится к своей работе. Пожалуй, отцу стоит поискать другого управляющего. Дядя Хо смотрит слишком узко и не видит всей картины.

— Лань-Лань! — ахнула мама. — Управляющий Хо сейчас ранен. Как можно так говорить?

— Разве я не права? Разве не дядя Хо сообщил, что началась торговая война? Дядя Хо должен был позаботиться о своей безопасности! Если не ради себя самого, так хотя бы ради семьи Ли! Сейчас в Линьцзин нет отца, так еще и один из самых важных его помощников ранен. Как же это безответственно! Кто теперь позаботится о наших делах?

— Прошу нас простить. Слова моей дочери несколько резки, но в них есть доля правды.

Жена Хо злобно посмотрела на меня. Она бы уже давно вытолкала нас из комнаты, но боялась последствий для семьи.

— Хо-хо-хо, — прохрипел Большой медведь с постели, — маленькая Ялань такая суровая. Вся в отца. Был со мной охранник. Не из поместья Ли, но неплохой. Сбежал.

— Господин лекарь! — я отвернулась от дяди Хо. — Что с управляющим? Долго он пролежит в кровати? Будут ли последствия?

Мужчина в углу вздрогнул и чуть не рассыпал смесь. Кажется, городской лекарь не привык видеть столь высокопоставленных господ.

— У господина Хо повреждения костей и мышц, застой крови в пояснице и потрясение духа. Я готовлю отвар для оживления крови и устранения застоя, также полагаю необходимым приложить повязку с травами…

— Господин лекарь, я не так много понимаю в медицине, поэтому вверяю жизнь управляющего в твои руки. Не скупись на травы и лучшие отвары, семья Ли заплатит за лечение.

Взгляд жены Хо переменился.

— Но я спросила не о том, как ты будешь его лечить, а сколько дядя Хо пролежит в кровати.

— Две недели ему запрещено вставать и двигаться. Да и потом еще месяц-два ему стоит воздерживаться от напряжения и не выходить из комнаты.

Я вновь укоризненно посмотрела на дядю Хо:

— Два с лишним месяца… Лучше бы управляющий Хо не был столь скромным, это вышло бы намного дешевле.

— Лань-Лань, — одернула меня мама. — Надеюсь, управляющий Хо не воспримет грубые слова моей дочери близко к сердцу. Лучше поведай, как это случилось. Можно ли отыскать тех негодяев?

— Ко мне прибежал мальчишка, сказал, что его послали из красильной мастерской, — дядя Хо закашлялся, капли крови брызнули из его рта.

Жена Хо бросилась в ноги к маме и взмолилась:

— Прошу, госпожа Ли, не мучайте моего мужа. Ему нужно отдохнуть! И лекарь хотел сделать иглоукалывание, но боится осквернить глаза госпожи.

Мама кивнула:

— Управляющий Хо, поскорее поправляйся. Не думай ни о чем, кроме своего здоровья. Семья Ли не так слаба, как кажется, — и вытащила меня из комнаты.

Мы спустились в лавку и сели за чайный столик, дочь Хо принесла нам чай и простые закуски. Наш лекарь тут же вернулся к больному, скорее всего, иглоукалывание займет немало времени, и он дал нам возможность поговорить с дядей Хо, прежде чем начинать основательное лечение.

— Ялань, что это за поведение? — холодно спросила мама. — Дядя Хо ранен, а ты взялась его отчитывать!

— Какой смысл ругать меня сейчас? — возразила я. — Ведь это уже не вынет мои слова из ушей дяди Хо и не вернет их обратно.

— Чтобы ты задумалась и больше не повторяла такой ошибки!

— Вот поэтому я и отчитала дядю Хо. Чтобы он задумался и больше не выпячивал свою гордость! Он служит семье Ли и должен думать о делах семьи Ли больше, чем о собственной значимости. Он всегда гордился своим происхождением. Простолюдин, а управляет столькими заведениями, лавками и мастерскими! Поэтому и охранника отказывался брать, — и пока мама не опомнилась, я добавила: — Нужно оставить здесь двух охранников. И для защиты Хо Дасюна, и для защиты лавки.

Мама моргнула от неожиданной смены темы:

— Верно. Я распоряжусь.

Я задумчиво повертела чашку в руках.

— Жаль, мы не узнали, напали на дядю Хо перед красильной мастерской или после. Действительно ли там что-то случилось или это был лишь предлог, чтобы выманить его из дома.

— Лань-Лань, я тебя совсем не узнаю. Помнишь, как ты прорыдала всю ночь, услышав, что одна из служанок обварила руку? А ведь ты не видела ее ожогов и даже не знала ее имени. Что случилось с моей Лань-Лань в последнее время?

В рукаве я нащупала свиток с собранными Тан У сведениями. Пришло время всё рассказать. Я подняла взгляд на маму, вдохнула поглубже и… выдохнула. Вместо уверенной элегантной красавицы и ледяной феи Линьцзин я вдруг увидела немолодую испуганную женщину. Без поддержки мужа, без надежных управляющих мама совсем растерялась. Она могла безгранично властвовать в поместье, успокаивать отца и давать советы, командовать слугами и повелевать на приемах, но лишь потому, что всегда чувствовала крепкую опору рядом с собой. Она, словно гибкий плющ, не может расти и подниматься к небесам, если рядом нет высокого дерева.

Мама — живое воплощение трех послушаний. Когда отец умрет, она обязательно переберется к старшему сыну, чтобы жить ради него. И я ей от всей души завидовала. Насколько же маме повезло с мужем, а моему отцу — с женой. Они оба уважают друг друга и дают ровно то, что нужно второму супругу: папа — опору и надежность, мама — безоговорочную поддержку и заботу. Я всегда мечтала именно о таком браке!

Если я расскажу правду, вынесет ли она всю эту боль и страх? Был бы отец рядом, мама бы выдержала, но сейчас она слишком напугана.

— Я тоже боюсь, мама, мне тоже страшно. Но если я расплачусь, кто же тогда позаботится о тебе? И о делах отца, пока он в отъезде? У нас остался только управляющий Чжоу, но он не справится один. Я хочу