Эмоции нас объединят - Кристина Стародубова

— Я миллион раз пожалел, что принял предложение Астора. Мы были по уши затянуты в это болото. Мне очень хотелось покинуть культ, но я понимал, что просто так меня не отпустят, и не знал, что же предпринять для освобождения. А в прошлом году меня отправили на задание. Предложили устроиться в университет, чтобы заманивать новых молодых людей, а заодно и передавать культу некоторые полезные научные данные. Именно по этой причине с прошлого года я преподаватель Университета развития магии.

— И вы действительно это делаете? — Вивьен с ужасом глядела на Ричарда.

— Нет, не делаю, — твердо заявил он, — и не собирался. Я согласился, так как решил, что это хороший повод немного отстраниться от культа и притереться к новой жизни. Мне понравилось в университете. Я не хотел портить чьи-то жизни, но понимал, что должен буду как-то отчитываться перед культом. Я постоянно говорил, что пытаюсь влиться в учебную жизнь и в коллектив, врал, что мне это сложно дается. А они ждали каких-то действий. Я не знал, что предпринять, но судьба все решила за меня. Случилась череда несчастий, которая очень подломила меня.

Корвин сжал челюсть, делая паузу. Вивьен поняла, что сейчас речь пойдет о какой-то трагедии. Она вспомнила, как рассказывала о своей и как ей было важно чувствовать, что кто-то рядом. Поэтому она без колебаний потянулась к руке Ричарда и сжала ее в своих ладонях. Он отрешенно смотрел вдаль, но руку не вырвал. Наоборот, его пальцы в ответ чуть сжали пальцы Вивьен. Эмоции она не передавала и не перенимала, но от ее жеста Корвин ощутил поддержку, поэтому продолжил:

— Зимой у меня серьезно заболели родители. Я стал переживать за них и попросил у культа временно отстраниться от дел, чтобы заботиться о родителях, ведь они были почти беспомощны. Люди из ячейки не одобряли это, но согласились, ведь я был для них ценен, и им не хотелось портить со мной отношения и лишаться такого участника. Они просто взяли с меня обещание, что я не выдам культ и что вернусь, как только проблемы родителей решатся. Я боялся, что сами демонопоклонники могут намеренно навредить моим родителям, но они пообещали не делать этого, ведь не хотели, чтобы я потом шел против них. Им нужна была моя способность. Однако весной смерть к родителям все же пришла, забирая сначала мать, а потом и отца. Как бы я ни старался их исцелять, ничего не помогло. Это очень подкосило, ведь у меня и так было мало близких людей. Я взял отпуск в университете, пребывая в трауре. Культу я не доложил о смерти родителей, зная, что тогда они тут же потребуют вернуться к делам. Но мне было не до этого.

Ричард вновь выдержал паузу, чтобы отдышаться. Слишком тяжело было вновь проживать в голове те ужасные дни. И Вивьен прекрасно понимала, каково это.

— Но на этом трагедии не закончились, — скорбно произнес Корвин. — Пока я был на задании в университете, Астор плотно взаимодействовал с ячейкой. И вот в один день, когда я находился в трауре, он меня нашел. Когда я увидел его, поразился тому, как сильно он поменялся. Астор выглядел потрепанным, замученным, при этом до ужаса напуганным. Я не понимал, что случилось, пока он не начал проявлять агрессию. И тут до меня дошло, что в него заселили демона. Немного усмирив друга, я попытался узнать, что случилось. Выяснилось, что, пока меня не было, ячейка проводила ритуал, заселяя демона в Астора, но тот не сумел совладать с темной сущностью. Астор под влиянием демона убил всех членов нашей небольшой группы. Я был в шоке, когда услышал это. Друг умолял меня о том, чтобы я провел ритуал по изгнанию. Глядя на него, я в очередной раз понял, что желание поселить в себе демона — самое ужасное, что приходило мне в голову. Астор сильно мучился и даже готов был пойти на смерть, но хотел попытаться выжить и спастись от демона. Я не хотел терять последнего дорогого мне человека и согласился. Мы провели ритуал. Но он прошел неудачно, в результате чего Астор погиб, а его демон переселился в меня. Мой лучший друг умер буквально у меня на глазах, и это нанесло окончательный удар по мне. Я только убедился в том, что не стоит больше иметь дел с культом. Та сила, которую я желал, не стоит таких жертв.

Корвин тяжело сглотнул. К глазам Вивьен подступили слезы, но она старалась не дать эмоциям выплеснуться. Только не сейчас. Она должна выслушать все.

— Но что пошло не так? — аккуратно поинтересовалась Вивьен. — Если вы знали, как проводить ритуал, то почему так случилось?

— Есть два способа, как изгнать демона, — пояснял Ричард. — Первый — сделать все самим. Но человек, в ком сидит демон, не может проводить ритуал, нужен второй человек. В этом способе очень серьезные риски. Шанс изгнать демона пятьдесят на пятьдесят. Либо все получается, либо человек, в ком находился демон, умирает, а тот, кто проводил ритуал, становится следующим сосудом, и демон вселяется в него. Увы, у нас с Астором случился второй вариант. Сам ритуал был проведен правильно. Просто не повезло. Не получилось.

— А какой второй способ?

— Обратиться в специальную службу по изгнанию. Такая существует. Но проблема в том, что туда обращаются те, кто никак не связан с культом и стал сосудом для демона случайно. В этой службе работают сильные телепаты, которые перед изгнанием проверяют, а действительно ли ты не на стороне темной магии. Они запросто могут узнать, что человек состоял или состоит в культе. Поэтому Астор не мог обратиться туда, а пошел ко мне, как к самому близкому другу. Поэтому и я не могу ни к кому обратиться. Сразу прознают, что я служил культу, доложат об этом страже. Несмотря на то, что сам я бы уже пошел против демонопоклонников, я не хотел лишаться работы и нормальной жизни. И до сих пор не хочу… Но за мое темное прошлое меня могут запереть, сама понимаешь.

Ситуация выглядела совсем безвыходной и угнетающей, и Вивьен загрузилась еще больше. Она не могла поверить, что с ее собеседником действительно происходило и происходит все это.

— В отличие от Астора, мне было проще сдерживать демона. Я не знал, как буду избавляться от него, но точно решил, что с демонологией в моей жизни покончено. Так как члены нашей ячейки были мертвы, и из нее остался лишь я один, первое время