Феечка в драконьей академии (СИ) - Софья Дашкевич

Глава 21

Виана Лобелли

— Не смей! — я отчаянно трепыхалась и барахталась, отбиваясь от сильных рук Лейгарда. — Пусти… Ты с ума сошел!..

Кто бы мог подумать, что дурацкий любовный роман не только не усыпит золотого, но еще и взбодрит похлеще фейской пыли? Да-да, этот негодяй возбудился не на шутку! Я всего-то прочла ему признания в любви книжной героини к какому-то знатному и страшно неприступному лорду, а Лей оживился, словно принял литературную дребедень на свой счет, и полез целоваться!

Ох, музы, ну зачем вы дарите вдохновение людям? Мы-то, феи, творим чистое искусство, наша живопись, поэзия, музыка, порождают магию… А смертные, возомнившие себя писателями?! Одно прикосновение музы — и на выходе триста страниц какой-то стыдобы. И кому, спрашивается, за нее отдуваться? Мне! Может, судьба у меня такая — расплачиваться за чужие грехи?

Лейгард неумолимо тянул меня к себе, прижимал все крепче и крепче, его губы, перепачканные мазью, стремительно приближались к моим… Спасти меня могло только чудо.

И оно, хвала музам, произошло.

За спиной с оглушительным грохотом рухнула ширма. Лейгард отвлекся на мгновение, но мне и этого хватило: я блохой отпрыгнула от его кровати и замахнулась пресловутой книжкой на случай, если он вздумает повторить.

Однако обороняться не потребовалось. Лей неподвижно таращился туда, где прежде возвышалась ширма. Проследив за его взглядом, я обернулась, и у меня дыхание перехватило.

— Деррик! — выпалила, не веря своему счастью.

Он был там! Живой! Почти невредимый! Бледный немного, но зато сам стоял на ногах, пусть и придерживаясь одной рукой за спинку стула. Кстати, что особенно приятно, Мэлины на стуле не было. Видимо, я и не заметила, как она вышла, — слишком увлеклась чтением вслух.

Отшвырнув книгу куда подальше, я кинулась в объятия любимого. Предвкушала, как прильну к нему всем телом, как вдохну родной запах, запущу пальцы в серебристые волосы, и слезы наворачивались на глаза. Никогда не думала, что от переизбытка любви можно умереть, но в ту секунду мне казалось, что еще немного — и меня разорвет на кусочки.

— Не приближайся, — произнес Деррик холодно.

— Что? — остановилась в шаге от него, растерянно хлопая ресницами.

— Ты слышала. Не прикасайся ко мне.

Я не понимала, что происходит, не узнавала Деррика. Он вроде выглядел, как обычно, говорил спокойно и ровно, но голос его казался каким-то чужим и отстраненным. Пугающе бесстрастным. Куда делась его нежность? Где тот принц, который звал меня замуж, баюкал, утешая после нападения орка? Почему, в конце концов, Дер смотрит на меня так, словно я омерзительнее того самого орка?!

— А ты еще хотела стать его женой! — хмыкнул Лей.

— Ну, как хотела, так и перехотела, — Деррик медленно двинулся к двери, но по пути пошатнулся.

— Да о чем ты вообще? — машинально бросилась к нему, хотела поддержать…

— Не смей, — полоснул он по сердцу и выставил руку, отгораживаясь от меня.

От такой реакции опешил даже Лейгард: он приподнялся на локтях, недоверчиво таращась на Деррика.

— Братец, ты рехнулся? — без обиняков поинтересовался он. — Ее ж тут из-за тебя чуть не казнили! Она места себе не находила!..

— Ну, нашла же в итоге, да? — лицо серебряного исказила кривая усмешка, ледяные глаза недобро блеснули. — Ты-то времени зря не терял, как вижу… Мой тебе совет, братец, будь начеку. До лечебницы она тебя уже довела своими песнями про пылающее лоно, а там и до могилы недалеко.

Лоно?! Что он несет?.. Я уже раскрыла рот, чтобы так и спросить, как вдруг до меня дошло. Проклятый любовный роман! Деррик слышал из-за ширмы, как я читаю Лею, и решил, что я говорю о собственных чувствах. Фу-у-у!!! Да выпей я хоть три канистры крепленого вина, меня бы и то не прошибло на подобную пошлятину!

От облегчения у меня чуть коленки не подкосились, а губы сами собой растянулись в улыбке. Все это просто глупое недоразумение! Уверена, мы с Дерриком еще сто раз потом над этим посмеемся! Главное, что он так ведет себя не из-за проклятого пепла или чьих-то чар, а уж остальное — мелочи.

— Тебе еще и смешно? — взгляд Деррика потемнел.

— Да, — нервно хихикнула, но тут же спохватилась. — В смысле, нет, конечно! Ты все не так понял! Понимаешь, Лей попросил что-нибудь почитать… Это из любовного романа! — беспомощно оглянулась по сторонам. Куда я его зашвырнула?! — Да где же он… Сейчас я найду, покажу…

— Не трудись, — отрезал серебряный. — Я устал от лжи. Скажи еще, вы пьесу репетировали…

— Прекрати! — вмешался Лей. — Хватит вести себя, как урод! Она не…

Вероятно, он собирался сказать, что я не вру, но сделать это ему не удалось. В палату фиолетовым вихрем влетела Мэлина и, увидев Деррика на ногах, пришла в панику.

— Ты что! — испуганно взвизгнула она. — Тебе нельзя! Ложись немедленно! Я помогу! — и она нагло приобняла его за талию, подставив плечо.

Ладно, к ее выходкам я уже привыкла, но почему Деррик не оттолкнул ее? Мне даже близко подойти не позволил, а она липнет к нему, как фиговый листик к причинному месту, — и ничего! Более того: он облокотился на нее, прижал к себе… От ревности у меня аж в глазах помутилось.

— Уведи меня в мою комнату, Мэл, — приказал он равнодушно. — Не хочу здесь находиться.

— Но… — пискнула было Мэлина, а потом покосилась на меня. Я так и слышала, как поскрипывают ее мозговые шестеренки: «Подальше от Вианы? Отличная мысль!» — Конечно, дорогой. Пойдем. Вот так…

И она, бесстыже лапая Деррика, — моего Деррика, на минуточку! — вывела его из палаты, оставив меня наедине с Лейгардом. Вот же поганка!

— Ну, зато теперь ты знаешь, что с ним нельзя связываться, — золотой откинулся на подушку. — Время есть, мое предложение в силе…

Гнев, который вызвало появление Мэл, и который бурлящей волной поднимался в груди, нашел новую цель.

— Твое предложение? — повторила эхом, подходя к койке самого несносного из всех ныне живущих.

Отеки у Лея заметно спали, — ведьмино снадобье помогло-таки, — а потому ни жалости, ни чувства вины вид золотого у меня больше не вызывал. Лежачих бить нельзя? Чушь! Таких, как Лейгард, колотить не только можно, но и нужно!

— А почему бы и нет? — продолжал он беспечно. — Деррик тебя даже видеть не хочет, а я… Я бы любовался на тебя до конца своих дней!

— Что? — переспросила рассеянно, прикидывая, что