Люся, которая всех бесила - Тата Алатова

А он времени даром не терял. Очень прыткий писака.

— Давайте лучше пообедаем, — ответила Люся, — в пиццерии «У Макса». Сегодня.

— Но это, кажется, дешевая забегаловка, — с явным разочарованием проговорил он. — И обед — это слишком прозаично, нет?

— Нет, обед — это дешево, сытно и практично, — возразила Люся. — Впрочем, если вам сегодня неудобно…

— Отчего же? Вполне удобно. У меня, знаете ли, свободный график. Но, может, мы выберем заведение поприличнее…

— Прекрасно, тогда в час дня.

Люся распрощалась, посмотрела на часы и потянулась за тростью.

До обеда у нее были еще две встречи, но что удобно — в одном месте.

Стоянка у бетонного завода была забита, и им с охраной пришлось сделать несколько кругов, пока они нашли место.

Один из витязей проводил ее до проходной, убедился, что Люся прошла на закрытую территорию, и только после этого вернулся к машине. Судя по всему, после пятничного катания с Великим Моржом Ветров подзакрутил гайки.

Федор Горелов и его навь ждали Люсю в роскошном директорском кабинете.

Саша нервничала, а он был благодушен и несколько высокомерен.

Люся объяснила им, что материал выйдет через некоторое время, выслушала недовольное бурчание Горелова, отдала счет и потратила сорок минут на запись интервью. От бесконечного навьего шипения разболелась голова, а вопрос о том, нормально ли вообще иметь интимные отношения с умертвием и стоит ли писать о подобном, встал перед ней вдруг необычайно остро.

Противоественность происходящего резанула сильно, наотмашь, и Люся почувствовала дурноту. Едва закончив разговор, она торопливо попрощалась, вышла из кабинета, вымученно улыбнулась секретарше и прошла по коридору дальше, к кабинету Горелова-младшего.

— Людмила Николаевна? — удивился он, когда она просунула голову в приоткрытую дверь.

— Тамбовский волк вам Людмила Николаевна, — рявкнула она и просочилась внутрь. — Что вам понадобилось от моей сестры?

— Ого! — развеселился Сергей Горелов. — А вы не церемонитесь.

— У меня на вас всего семь с половиной минут. Выкладывайте, пока я не начала угрожать вам тем, что расскажу вашему брату, как вы слили его фотку.

Горелов некоторое время задумчиво на нее смотрел, потом удрученно покачал головой:

— А ведь я вам щедро заплатил за молчание. Неужели ваша репутация настолько не важна?

— Плевала я на нее, — решительно отмахнулась Люся, — дела семейные, сами понимаете.

— Ваша сестра вас ненавидит.

— Я ее тоже. Однако на тот факт, что мы родственники, это никак не влияет.

Он еще немного помолчал, и Люся демонстративно показала ему часы на телефоне.

— Я плачу вашей сестре, чтобы она изображала мою любовницу, — скучным голосом наконец сообщил Горелов-младший, — хочу избавиться от своей жены-прилипалы. Понимаете, она никак меня не бросит, а я не могу подать первым на развод из-за брачного договора…

— Стоп, — прервала его Люся. — Подробности вашей семейной жизни мне совсем ни к чему. Я хочу знать только одно: Катька четко понимает суть ваших отношений? Она помнит, что это всего лишь мерзкий заработок, и не питает иллюзий?

— Ну разумеется. Ваша сестра цинична, но не идиотка.

— Ясно. До свидания. Хорошего дня. Удачной рабочей недели.

Люся развернулась и поспешила на выход. У нее оставалось двадцать минут, чтобы добраться до пиццерии.

Она была не из тех женщин, кто считал, что опоздать на свидание — нормально. Люся ценила собственное время и столь же уважительно относилась к чужому.

Да и не было это свиданием, всего лишь деловым обедом.

Тем не менее она все же опоздала — на три с половиной минуты.

— Простите, — проговорила быстро, пристраивая ненужную трость рядом со стулом.

Антон Вешников был таким же мягко-округлым, как и на фото. Больше всего он напоминал ленивого домашнего кота и вовсе не походил на «невозможного извращенца», если пользоваться терминологией Нины Петровны.

Уютная вязаная кофта, залысины, безвольный гладкий подбородок, пухлые губы.

Пупсик.

Вешников рассматривал ее с доброжелательным интересом, как будто выбирал торт на витрине.

— Признаюсь сразу, что не успела прочитать ни одной вашей книги, — выпалила Люся, — но моя соседка осталась в восторге. Романтическую эротику, как правило, пишут женщины, если вы, конечно, не Генри Миллер или кто у нас еще словоблудствовал…

— Не нужно сравнивать меня с этим банальным пошляком! Моя проза куда тоньше, ярче.

— Правда? Я бы хотела взять у вас интервью для нашего портала.

— Интервью? — переспросил он, сдвинув довольно редкие брови. — Это неожиданное предложение. Нечасто услышишь такое на первом свидании.

Люся хмыкнула, взяв со стола дешевое меню, закатанное в пластик, с отпечатками многочисленных пальцев. Пицца здесь была вкусная, а вот интерьер — так себе. Не «Балалайка», прямо скажем.

— Ну, это неплохой способ узнать вас поближе, — уклончиво заметила она. Пока никакого амурного флера в воздухе не витало, но и ставить крест на иллюзии свидания не хотелось. Во-первых, Вешников может обидеться, и тогда Носов будет ворчать еще неделю, а во-вторых… ну вдруг у Люси откроются какие-нибудь неизвестные чакры и этот вальяжный котяра ей понравится? Никогда не знаешь, в какой подворотне выскочит на тебя твоя судьба.

Люся не любила закрывать двери перед возможностями.

— Но мы же не здесь будем разговаривать? — Вешников огляделся с явной брезгливостью. — Тут ужасно. Как бы не отравили. И нужен хороший фотограф, красивая локация для съемки…

— Я хороший фотограф, — заверила его Люся, чуть покривив душой. Носов все же был лучше. — Кофр с аппаратурой у меня в машине.

Подошел официант, чтобы принять заказ, но Вешников небрежно отправил его прочь.

Люся, пораженная тем, что ее, не спросив, лишили большого куска пиццы, газировки и кофе, уставилась на него во все глаза.

— И что это было? — холодно спросила она.

— Вы специально выбрали эту пиццерию? — оскорбленно дернув короткой верхней губой, уточнил он. — Чтобы унизить меня?

«Спокойно, Люся, спокойно, — мысленно велела себе она. — Сначала материал, потом ты пошлешь его так далеко, как только сможешь».

— Признаться, — проговорила она спокойно, — я думала о себе, а не о вас. Мне нравится местная пицца, здесь большая парковка, и это недалеко от редакции. Как это вас унижает?

— Вы как будто думаете, что я не способен заплатить за себя в приличном заведении? Если писатель — значит, нищий, да?

— А вы нищий? — поинтересовалась Люся. Господи, да у него еще и комплексы! Каким местом думала эта сваха?

Она вспомнила, как не так давно обедала здесь с Ветровым — и он не выпендривался. А денег у его семьи явно больше.

Вешников вспыхнул, скрестил руки на груди, отодвинулся.

Ощетинился, как смог.

— Вот что мы сделаем, — сказал он резко, — сейчас мы уйдем отсюда, и я отвезу вас в свой