Хозяйка магического ломбарда, или не злите ведьму! - Римма Кульгильдина

Я встряхнула головой, прогоняя слишком откровенные картинки.

Дотянулась до крана и выключила воду.

Где-то в квартире надрывался телефон.

Наскоро обернувшись полотенцем, выскочила из духоты ванной комнаты в прохладу квартиры и сразу же покрылась мурашками. Передёрнув плечами от внезапного холода и вцепившись одной рукой в махровый узел, торопливо засеменила в прихожую.

Телефон звонил, не умолкая.

Схватила сумочку. Поняла, что одной рукой не справлюсь. Отпустила тугой узел полотенца, но оно стало сползать. В ту же секунду посмотрела в зеркало и нахмурилась.

«Вампирская работа», – вспомнила слова профессора и, подхватив сумочку подмышку, потрусила в комнату.

Плюхнувшись на кровать, вытряхнула на покрывало всё, что было внутри торбы, ловя телефон. «Такой способ поиска вещей становится привычным», – фыркнула сама себе под нос и расплылась в улыбке, когда увидела номер абонента.

– Привет, – зажмурившись от удовольствия, тихо проговорила я.

– Ну, здравствуй, это я, – проговорил мне в ухо самый желанный голос во всём мире. – Как прошёл день?

Обстоятельно рассказывая Кудеснику обо всём, что произошло за этот долгий день, я как будто делила тяжёлую ношу пополам. Становилось легче, тем более что он не перебивал, но задавал уточняющие вопросы.

Вчера вечером мы не разговаривали. Придя домой после встречи с профессором, я отрубилась сразу же, едва голова коснулась подушки. А сегодня утром так торопилась, что, когда Кудесник позвонил пожелать хорошего дня, совсем забыла рассказать ему про Пафнутия.

И вот теперь, забравшись с ногами на кровать и уютно завернувшись в одеяло, обстоятельно посвящала любимого в подробности расследования ушлого оборотня.

«Любимого?» – споткнулась мысленно об это слово и резко замолчала.

– Что-то случилось? – зазвучал в трубке встревоженный голос Кудесника.

Растерянно помотала головой и только потом сообразила, что он меня не видит.

– Нет, всё хорошо, – попыталась успокоить его, но голос предательски дрогнул.

– Фирин, – нежно позвал Кудесник, – что случилось?

– Я… – начала говорить и снова запнулась. – Я у себя в голове назвала тебя любимым и это… так странно…

– А это не так? – в его низком голосе чувствовалась тёплая улыбка, и я закрыла глаза, представляя, как он сидит, прижимая к уху трубку телефона.

– Так, – ещё тише на выдохе ответила я. – Это так, Кудесник. Просто…

– Для тебя очень необычно, – закончил за меня Виктор.

– Да. И от этого щекотно внутри, – призналась ему. – И… я хочу, чтобы ты был рядом.

Получилось жалобно, и я затрясла головой, так и не открывая глаз.

– Всё понимаю, но… очень хочу.

– Думаю, что… с помощью Стефана. Блин, я не могу теперь его называть Пафнутием!

Кудесник неловко хрюкнул, и я вдруг рассмеялась. Распахнула глаза, откинулась головой на подушку. Услышала, как в трубке весело хмыкнул Кудесник, и расхохоталась уже во всё горло, не сдерживаясь. Вспоминала все ситуации с Пафнутием и снова заливалась смехом.

Удивительное дело, но усталость и напряжение последних дней смывалось этой неудержимой волной веселья. Словно мне только и требовалось, что хорошенько радостно посмеяться, и все события последних дней перестали казаться тяжёлыми, а задачи неразрешимыми.

– С помощью Стефана мы выставим профессорскую заразу из Заповедника, и он думать забудет о том, чтобы вернуть тебя обратно, – продолжил Кудесник свою мысль, когда я отсмеялась. – Пожалуй, расскажу Эмилю. Пусть он побыстрее отловит оборотня и выпытает подробности.

– Хорошо, – зевнула, кутаясь в одеяло, и внезапно вспомнила, о чём думала, пока бежала к телефону. – Я хочу на твой номер поставить отдельную мелодию, чтобы сразу знать, что это ты звонишь. Малинка говорила, что так можно сделать.

– Пришлю тебе песню, – после недолгой паузы ответил Кудесник. – Мне она очень нравится. Если тебе тоже придётся по душе, поставь её.

– Пришли мне прямо сейчас, – попросила сонно.

– Хорошо. Прямо сейчас пришлю. Спокойной ночи, Фирин, – я представила, что Кудесник произносит эти слова с улыбкой, и у меня нежно защемило в душе́.

Он повесил трубку, и буквально через секунду телефон звякнул входящим сообщением. Вытянула руку из-под одеяла и, уже засыпая, включила запись: простой перебор струн, и негромкий мужской голос пел о небе и любви. Плывя между явью и сном, проваливаясь всё глубже и глубже в зыбкую дрёму, представила, что эти слова нашёптывает Кудесник: «Но небо, забирайся выше: выше, чем страшно, выше, чем больно, но знай, я тебя услышу всё равно».

Глава двадцать шестая

Дни потянулись своим чередом. Незаметно прошла неделя. Каждый вечер мы разговаривали с Кудесником, а утром он желал мне хорошего дня.

Ломбард работал как часы, да и антикварная лавка у местных начала пользоваться успехом. К моему удивлению, дама, у которой обнаружился амулет «Сердце дракона», стала частой гостьей лавки. Она приходила уже третий раз. Чинно усаживалась в кресло и, если у меня выпадала свободная минутка, мы пили с ней чай с маленькими пирожными, которые дама приносила с собой. На пальце у неё постоянно красовалась та самая эльфийская подделка, на которую Эмиль заменил амулет.

И Ганс, и Кошка постоянно толклись в торговом зале. Местные призрака не видели, а для иномирцев он был дополнительной изюминкой-завлекалочкой. Не всем в жизни выпадала возможность свободно поболтать со Стражем дома, а Ганс был привидением общительным.

Именно он и рассказал мне о том, что среди туристов Многомирья кто-то пустил слух про профессора Зразара. Мол, седина в голову – бес в ребро, и не просто так он уже неделю ошивается в Заповеднике.

«Говорят, – словно заговорщик нашёптывал мне Ганс, заглядывая в глаза, – что хочет он пост свой в Гильдии оставить, некромантию забросить. А всё, потому что влюбился наш старик до беспамятства и место себе не находит. А дама сердца ему взаимностью не отвечает».

– Как-то не похоже это всё на Зразара, – возразила, натирая до блеска зеркала.

За окном плескался вечер. Мы уже закрыли ломбард, и я прибиралась.

– Ну, за что купил, за то и продаю, – крутился за моей спиной призрак, создавая лёгкий ветерок. – Люди любят такие сладкие истории. А ты знаешь, что раньше книги с подобным сюжетом называли «розовыми романами»?

– Знаю, – ответила не задумываясь, переходя к следующему зеркалу. – Только не помню откуда.

– Вот! Ничего в людях не изменилось, все всё так же верят в любовь, которая одним своим наличием меняет жизнь вокруг.

– А ты не веришь? – с удивлением повернулась я к привидению.

– Я не верю. И не смотри на меня таким ошарашенным взглядом. Да, я ни разу не испытал это чувство, и в моём существовании его уже никогда не будет. Но! Я много видел и наблюдал. И вот что я тебе скажу, дорогая моя Фирин.