След бури - Елена Сергеевна Счастная

бы. А может, ритуал берсерков так ему голову набекрень скрутил. И коль вернётся он в целости — всё станет, как прежде. Они ж с Хальвданом, словно две сторожевые собаки в соседних дворах: то и дело переругиваются, давно уж без злобы, по привычке, а никто уступать не желает. И конца и края этому не видать. Один нелепый поцелуй напоказ ничего не изменит. Если кому-то от этого хоть на миг стало легче и помогло унять напряжение — то и Боги с ним.

Отряд верегов давно уже пропал среди лохматых елей, а кмети всё смотрели им вслед, и на лице каждого было особое выражение: смесь сожаления и надежды. Знали все, что северяне добровольно обрекли себя на самую трудную схватку, но чаяли, что волшебная сила поможет им и они всё же вернутся без больших потерь.

Оживление в рядах воинов, которое вызвал Хальвдан своим неожиданным поступком, быстро сошло на нет. Ратники перестали коситься на Младу, похохатывать над ней — да и сотники не позволили излишне долгого веселья. Пора выдвигаться.

Сторожевой отряд вернулся ещё ночью с вестями, что вельды с места сходить не собираются, а уж сдаваться и подавно. Однако сами в сторону военного лагеря даже соглядатаев выслать не соизволили. Значит, в гости ждут.

Словно хозяева какие.

Вышата уверенно взялся за управление полком Левой руки. Перед тем как отправляться в путь, он ещё раз проехал мимо ватажников, отдал негромкие твёрдые распоряжения сотникам. Вся важность сегодняшнего сражения отражалась на его лице, залегала в складке между бровей и в линии сурово поджатых губ.

Как только он исчез из виду, Млада махнула рукой стоящему среди отроков Роглу, и тот настороженно заозирался. Но зря он опасался, что кто-то его остановит. Мальчишкам пока не было дела до вельдчонка: они во все глаза таращились на воинов из Новруча, будто у тех по две головы. А больше всего — на воеводу, который верхом на своём вороном коне выглядел и вовсе огромным, как живой валун. Даже всегда бдительный Брамир позабыл о своём обещании следить за Роглом и всё крутился неподалёку от Маха. В его глазах плескалось желание как подобает попрощаться с отцом, пожелать ему скорого возвращения в здравии. И в то же время он боялся вызвать его гнев слишком слабыми для княжеского отрока порывами.

Суров Мах, спуску сыну не даёт. Даже, пожалуй, слишком суров.

Рогл рысцой проскользнул мимо своих надзирателей и подошёл.

— Ты готов? — Млада опустила ладонь ему на макушку. Тот поднял на неё взгляд. В нём отражалась твёрдая решимость во что бы то ни стало исполнить уговор. Пусть для этого придётся рискнуть жизнью.

— Готов. Я успею уйти из лагеря, пока меня не хватились.

— Тогда тебе стоит поторопиться, — девушка обернулась. Медведь, от которого она поспешила отойти подальше, уже оглядывался вокруг, вытянув шею. Скоро увидит и примется подгонять. — Встретимся, где условились. Я постараюсь нигде не задержаться.

— Только ты осторожнее будь, — сказал Рогл напоследок. — Если отец снова поднимет из болот тех тварей, ты можешь на них наткнуться. Не всех же воевода изловит.

Млада только кивнула:

— Буду.

Она и сама понимала, что не одна, так другая напасть всё равно её настигнет. Но надеялась, что справится с парой чудищ, а то и сбежать сумеет, коли совсем худо придётся.

— И ещё… — вельдчонок замялся, пряча глаза.

Млада выжидательно посмотрела на него, но тот вовсе скис, передумав говорить.

— Ну?

— Не важно.

— Смотри, — вздохнула она, — если твоё молчание будет стоить мне жизни, я тебя из Пекла достану.

Рогл невесело хмыкнул. Знать, никакого злого умысла не держал. Что-то давно сжирало его изнутри, но раз до сих пор сказать не сумел,

видно, и правда не так уж это важно. Будет воля Богов — потолкуют после боя. А там Млада поговорит с воеводами и попросит отпустить Рогла с ней: оставаться в дружине она по-прежнему не собиралась. Разве что на казнь Зорена поглазеть придёт, а уж довести его до плахи она постарается. Даже под локоток придержит. И думалось, что мальчишка пожелает уйти за ней: уж его-то в детинце, среди враждебно настроенных отроков, точно ничего не держит.

Вельдчонок кивнул на прощание и, последний раз зыркнув на мальчишек, которые и ухом не повели, затерялся в толпе кметей. Млада проводила его взглядом и поспешила присоединиться к общим сборам. А там, как завяжется бой, совсем просто будет исчезнуть. Не то чтобы она трусливо собиралась избегать сражения. Но раз уж полк Левой руки не смог пробраться по тайной тропе в тыл вельдам, она попытается сделать это одна. Коль избежать частых стычек, пойти прямиком к жреческому шатру, глядишь, толку будет больше, чем если на каждом шагу крошить мечом многочисленных, словно муравьи, кочевников. В прошлый раз она честно пыталась сражаться, как остальные, и положила не один десяток врагов. А обитель Зорена даже издалека не увидела, хоть и стремилась туда всеми силами. Хватит.

Расскажи кому о своих планах — не поймут, а то и осудят. Но это ерунда. Млада просто должна была первой попасть в шатёр и потолковать с жрецом с глазу на глаз до того, как налетят туда воины и уведут его на суд князя. Много о чём предстояло его расспросить. Ох как много…

Ещё не рассеялись последние сумерки, когда войско вышло на дорогу к вельдскому лагерю. Только впереди теперь была спина не Хальвдана, а Вышаты, и окружал Младу не поредевший полк Левой руки, а новручане — хмурые и чужие. Странно всё ж: даже не всех кметей из дружины она знала по именам, а всё равно привыкла к ним, и казались их лица все без исключения знакомыми.

В один миг всё поменялось. И хорошее то предзнаменование или плохое — видно будет.

Сегодня всё закончится.

Бой развернулся ещё до того, как Млада увидела лагерь из-за спин соратников. Крики и шум будто и не стихали всё это время. Продолжали без передыху сражаться воины, убивать друг друга и месить ногами вскипевший, бурый от пролитой крови снег. Вельды пока оставались под защитой валов — но скоро буря схватки выдернет их наружу.