Никакой Золушки не будет! или Принц Крови в подарок (СИ) - Мария Вельская

Но, если я не ошибаюсь, он и был таким для них. Нет, говорил парень на далатском северном диалекте, как и все здесь. На том самом языке, который я получила «в подарок» переместившись на бал. Но слова строил так, что… как в русской народной сказке.  Я это понимала. И Моэри – судя по жестко прищуренным глазам – понимал.

И знал наши сказки.

И управлял этим несчастным.

 — Прекрати! – Выкрикнул кто-то. – Нам нельзя применять магию на других адептах! Он ничего не сделал, деймар!

— Не сделал? – Моэри Ашарис вскинул глаза.

И в этот момент я увидела не знакомого веселого парня, моего ровесника, любителя шуток, вафель со сливочным соусом и эльфийского сидра. Нет. Передо мной стоял опасный незнакомец. Сила укутывала его крылом. Черты лица заострились, утратили некую детскость. В глазах мелькнуло удовлетворение.

Я видела панику на чужих лицах, но просто не знала, как это остановить. Как подойти к нему, что сказать, чтобы он послушал?

Вот только был среди нас человек, который  не мучился вопросами.

Маруна. Девушка легко проскользнула вперед и, недолго думая, ухватила Моэри за рукав, потянув на себя.

— Тир Моэри, не надо. Ну, дайте ему в нос, разбейте до юшки. Можно хочь стенкой  на стенку сойтись, — заявила просто, — но вы себя не унижайте, с ним магией разбираться. Это ж сынок графа Сверского, он на голову  отмороженный. А по магии-то – еле прошел. Он же передо мной был в очереди, я знаю.

Она теребила его рукав, смотрела на него, улыбалась – и говорила спокойным дружелюбным зычным голосом, как с диким норовистым зверем. И самое удивительное – Моэри… расслаблялся. Разгладились сведенные брови, расслабились руки, он как будто обмяк. А потом длинные сильные пальцы  с острыми когтями ухватили девичье запястье.

 — Я услышал тебя, Маруна. Благодарю за то, что остановила. Но впредь будь осторожнее, в гневе я могу позабыть, кто здесь друг, а кто враг.

И провинившийся парень упал кулем на землю.

 — С ним ничего не будет? – Поинтересовалась я встревоженно.

— Нет, что ему сделается. Контроль минуту длился. Он даже испугаться толком не успел, скоро очухается, — равнодушно пожал плечами Ашарис, - шустрее прежнего будет.

Маруна похлопала его ладошкой по плечу – даже на цыпочки встала, застенчиво улыбнулась – и отошла.

Я только успела шепнуть новой подруге:

 — Спасибо…

А в этот момент вокруг кольцами закружился снег, взвихрился, взвинтился вверх, рассыпаясь клочьями, и…

 — Вот это да! – Пискнул кто-то, пока я сдерживала вдох.

Потому что новый преподаватель действительно впечатлял. Особенно, тем, что первой частью его тела, которая попалась нам на глаза, был хвост. Длинный, светло-серебристый с фиолетовыми полосами хвост. Плотные чешуйки поднимались выше, достигая торса. Он  был облачен в теплую шерстяную тунику и камзол – это что касается человеческой части тела.

И был, наверное, самым невероятным существом, которое я здесь встречала. Даже невероятнее эмиссаров Зимы и Вечного принца – потому что хвостов у них точно не было…

— Наг, — выдохнул кто-то, — наг с ледяной магией, таких же не бывает!

Ну, если взять за основу, что наги – дети пустыни, раскалённого песка и яркого южного солнца, то вряд ли им очень понравится здешний холодный климат. Змеи впадают в спячку при холоде… И какая половина нага заснет, если он попадет в северные  горы?

— Прошу выстроитьс-ся в ряд, адепты! – Этот змей засыпать точно не собирался.

Ясный взгляд темно-зелёных глаз, вертикальный зрачок, мелкие чешуйки на лице. Волосы были совсем короткими – серебристый ежик – и это тоже вызывало удивление. Не раз уже в этом мире мне доводилось слышать, что волосы накапливают магию.

Кажется, змейсу это не мешало.

Вползал он вальяжно и медленно, свивал кольцами хвост, оглядывая  выстраивающихся адептов пренебрежительным взглядом.

Глава 14.8.

 — Итак, я – Арсарах Шоэ.

И это все? Никаких длинных имен?! Короткое имя может означать только оно – и этот факт даже мне удалось запомнить. У мастера не было рода. Либо род от него отрекся. Либо магистр носил по кому-то траур. Поскольку идею о том, что магистр Академии может быть преступником, которым обрезали волосы, я точно отмела.

 — Теперь по одному. Рас-скажите мне, у кого были животные. Домашние. Магические звери. Фамильяры. Кто с кем находил общий контакт?

Запускать нас в теплый «загон» мастер не спешил. А я слушала о том, как однокурсники рассказывают про снежных кошек, песчаников-ящериц, птиц, гончих собак и другую живность – и тихо любовалась хвостом многоуважаемого лорда. Уж больно хорош он был. Восхитительно хорош! Я всегда боялась змей – не самих змей, вернее, а их ядовитости. Наги ядовитыми были совершенно точно – и все же – не любоваться не получалось.

Не знаю, что подумал обо мне магистр – хотя  я и старалась не привлекать к себе внимания – но посмотрел с насмешкой, когда пришла моя очередь отвечать.

 — У меня есть… — чуть не рассказала про ещё одного моего любимца, попугая Кира, оставшегося на  Земле, — ширхур Игги, — она, безусловно, принадлежит разумной расе и скорее моя подруга, но выглядит Игги как говорящая белка, поэтому не могла не вспомнить её, — прикусила губу от волнения, — ещё есть Ми… Мэйкелиндж, эшери. Он не мой фамильяр, но как-то я спасла ему  жизнь и с тех пор он рядом со мной – помогает, оберегает, и относится скорее как к младшему члену семьи, — про Обормота рассказывать не хотелось.

Привлекать к себе внимание – не лучший выход. Повторюсь. Только не мне и не сейчас.

 — Хорошо, следующий… Моэри Ашарис… — Не знаю, как отнесся ко мне наг, – он ко всем обращался одинаково прохладно.

 — У меня как-то завелась дикая боевая химера, — стеснительно поведал Моэри, пряча оранжевые  глаза,  — но она была вечноголодной, любила жрать все, что попадает в пасть и даже не стремится туда попасть, и в процессе  очередной попытки закусить стражами немного попортила шкуру. А потом у меня был скальный кролик. Да, этот тот самый, который прогрызает своими зубами даже скалу. Я пытался натренировать его делать подкопы, пока кролик не решил сожрать не только служанку, но и половину дворца. После этого кролик тоже немного… изменил своим привычкам.

— А потом, — бодро продолжил друг, отчего мне захотелось громко засмеяться, — мне