Джена Шоуолтер - Последний поцелуй на ночь

Когда Соло говорил, интерес зажегся в глазах Вики.

— И ты думаешь, что кто-то, как я, может спасти армию?

— Я дам тебе что-то лучшее, чем просто ответ да или нет. Я дам тебе кое-что для раздумий. Мы оба признаем, что есть другой мир вокруг нашего. Я видел его.

— Я тоже! — воскликнула она.

Ее энтузиазм заставил его улыбнуться.

— Люди, иные — это не имеет значения. По сути, мы — существа духа. У нас есть души и тела.

— Я думала о том же!

— Ты — дух, вечный; у тебя есть душа, ум, эмоции, и ты живешь в стареющем теле. Твой дух настроен на невидимый мир. Почему еще ты думаешь, что видишь его?

— Откуда ты это знаешь? — спросила она.

— Моя мать учила меня. — А также Икс и доктор Зло. — Я не был уверен, что верил ей сначала, но напряженное исследование доказало ее правоту. — Он хотел знать больше о существах вокруг него. Хотел знать, был ли он сумасшедшим.

— Продолжай, — сказала она с интересом.

— Как духов, у нас больше возможностей, чем мы осознаем. Прислушайся к внутреннему голосу. Глубоко есть знание, которое заменяет эмоции и умственные способности. Оно будет приводить тебя к победе каждый раз, если обратишь на это внимание.

Вика закрыла глаза, концентрируясь. Прошла одна секунда, две. Ее веки поднялись, и она нахмурилась от разочарования.

— Прислушалась, но ничего не ощутила.

— Иногда это требует времени и практики, отгородись от остального мира, шума.

Ее губы поджались от раздражения.

— Есть проблема с твоей теорией: я не слышу шума.

— Фактически, он у тебя в голове, — ответил Соло, и Вика не могла опровергнуть это. — Все борются со своими мыслями в какой-то момент. Отрицательные, неверные, злые мысли. Ты должна отбросить их, не останавливаться.

— Зачем?

— Если ты уберешь одни, то придут другие, и чем больше ты их лелеешь, тем сильнее они становятся, укореняясь и разрастаясь, пока ты не перестанешь видеть сквозь темный лес в своём разуме. — Он знал это не понаслышке.

Она размышляла мгновение и кивнула.

— Ты прав.

— Как всегда.

— Так что случилось с парнем после драки? — спросила Вика.

— Мальчик стал символом победы своих людей и позже был избран королем. Теперь, позволь мне помочь тебе, Вика. Есть очень большая вероятность, что я попал в твою жизнь по этой причине. И, кроме того, если ты хочешь иную жизнь, то должна сделать что-то другое. — Слова привели его в замешательство. Он начинал походить на Икса.

Вообще-то это не так уж плохо.

Соло поманил пальцами. Он будет осторожен с ее ранами, но даст уроки ей так, как Майкл учил его: в рукопашном бое, нанесение ударов просто необходимо, чтобы заложить знания на уровень инстинктов.

— Серьезно? — спросила она.

— Серьезно. Ты должна всегда быть готова защитить себя от нападавшего, а изучение азов ведения боя — хорошее начало.

Она размышляла еще мгновение и вздохнула.

— Ну, ладно, но только потому, что я всегда хотела быть королевой.

Вика, наконец, приняла его руку, и Соло мягко поднял ее на ноги. Она резко вдохнула и покачнулась, и мужчина сразу же обхватил ее талию, чтобы поддержать.

И мгновенно инстинкт закрутил его в водовороте чувств, от которого Соло хотелось кричать от удовлетворения. Красивая женщина… эта красивая женщина… прижалась к нему, положив голову в изгибе его шеи, полностью доверяя.

— Просто потребуется время, чтобы стоять прямо, — пробормотала девушка.

Он погладил ее по спине, чувствуя изящный изгиб ее талии, пытаясь раскрошить свои коренные зубы, чтобы помешать себе застонать. «Медленно и легко», — напомнил он себе, зная, что будет трудно.

— Ты такой горячий, — произнесла Вика.

— Прости, — ответил он, но понимал, что она не могла его слышать.

— Это мило.

Действительно, собираешься убить меня.

— Это же не делает меня похожей на моего отца? — спросила она.

Соло понял — в этом была суть проблемы. Он потянулся рукой, и наклонил ее подбородок.

— Он борется, чтобы причинить боль. Ты борешься, чтобы спастись. Ты не такая как он, и никогда не станешь.

Слезы благодарности хлынули из ее глаз, и его сердце внезапно почувствовало, будто его сжали железные тиски.

— Готова? — спросил он. Желая подольше ждать, чтобы они не добрались до борьбы.

— Готова.

За следующие несколько часов он научил ее, как (правильно) держать кулак, куда должен, нанести удар человек с такой весовой категорией как она, чтобы причинить наибольший ущерб, вернее вырубить, и как использовать даже самые невинные элементы, чтобы замедлить нападавшего.

Вика была робкой поначалу, и даже напуганной, почти до дрожи, но вскоре собралась с силами и давала опор его атакам. Она усваивала все, что он говорил, и концентрировалась на каждой мелочи, прикладывая все усилия, какие могла.

— Ты продолжаешь зажимать большой палец остальными, — сказал он. — Не делай так. Иначе сломаешь его.

— Смотри! Я когда-то сказал тебе, как плохи переломы, но ты притворилась, что не поверила мне.

В следующий раз она сжала кулак правильно.

— Так?

— Да. Теперь замах.

Она сделала, отходя и поворачиваясь. Неэффективное действие, которое раздразнило бы ее противника, а не причинило ему боль.

— Нет. Вперед. Удар, удар. — Он продемонстрировал то, что имел в виду, затем постучал по животу. — Ударь меня.

Ее глаза стали большими и замерцали, словно аметисты на черном бархате.

— Нет.

— Да. — Единственный способ заставить ее бороться — это приучать ее наносить удары по живому человеку. — Не будь маленькой принцессой. Ударь меня, как будто это единственный способ освободить иных.

Он ждал, что Вика будет кричать на него, но вместо этого она ударила его кулаком. Просто ударила в живот, не один, не два, а три раза. Если бы Соло был не таким большим, то грохнулся бы.

— Хорошо, — он справился. — Очень хорошо.

Она ударила его снова.

Соло поймал ее запястье, изучая и волнуясь, что она вернется к своему более раннему страху — быть как отец. Но ее щеки горели, а губы приоткрылись в улыбке. Она собиралась не сдаваться, а праздновать.

— Я впечатлен твоей… техникой, — похвалил он.

— Я ранила тебя? — поинтересовалась Вика, протягивая руку, чтобы погладить пальцами по его животу.

Соло глубоко вздохнул.

— Я удивлена, что эти котята не сломали мою руку, — сказала она, и ее пристальный взгляд упал на мышцы. — Они такие твердые.

Милая, ты даже не представляешь.

— Щенки, — поправил он.

— Щенки… котята… детеныши животных, поэтому всё подойдёт, — возразила она, все еще поглаживая его.