Замуж за незнакомца - Теона Рэй

пыталась совладать с эмоциями, и… не смогла. Будь у меня более теплое отношение к ее величеству, не нарушенное чарами из той дурацкой книги рецептов, я бы нашла в себе силы виновато признаться в глупости.

– Вам лучше знать, – выплюнула я сквозь зубы, глядя прямо в глаза императрице.

Ничего оскорбительного в моих словах не было бы, если бы я сказала их кому-то другому, кому угодно, а не правительнице. Воздух в зале застыл. Кажется, даже ничье дыхание его больше не тревожило. Вот теперь на меня и правда смотрели все без исключения, в том числе и Рио.

Я не знала, куда себя деть. Сознание туманилось от злости на Ираину, но каким-то чудом мне удалось сдержать более гневные высказывания. Я не знакома с историей возникновения магии – какая беда! Да к чему она мне? Моя непросвещенность в этом вопросе простительна, а вот безобразные законы, принятые ее величеством за последние два года, заставляют страдать целую империю!

Впрочем, это я сама додумала, потому как представления не имею, кто еще страдает кроме магов, о которых мне говорила мисс Торвик.

Все это пронеслось в моей голове за те секунды, пока Рио извинялся перед ее величеством, убеждал ее в моей усталости, из-за которой я ответила слишком резко, и за руку буквально тащил меня куда-то по темным коридорам. Я почти бежала за ним, а в висках молоточками билась мысль: меня казнят.

Рио впихнул меня в какие-то двери и, быстро щелкнув выключателем, прижал меня к стене. Я судорожно сглотнула, впервые увидев настолько бледное лицо мужа. Не припомню, чтобы он когда-то испугался чего-то до такой степени, чтобы кровь отхлынула даже от губ.

– Атали, – он обхватил мое лицо дрожащими ладонями, – что ты читала? Какую книгу? Это ведь не ты нагрубила ее величеству, так? Ты бы не посмела, верно? Черт возьми, да ответь же!

К молоточкам добавился шум, похожий на оглушающий гудок паровоза. Во рту пересохло, от звуков в голове заболели и глаза, я принялась щуриться: слишком яркий свет. На вспотевшую спину обращала мало внимания, а вот резко повышающуюся температуру тела не заметить не могла. Меня колотило как в лихорадке, бросало в жар, ткань платья неприятно липла к коже.

Голос мужа доносился до меня как сквозь толщу воды, я едва слышала его, а он кричал:

– Атали! Что за книга?!

Книга… Что я читала?..

– Ре… – В горле запершило, я закашлялась, да с такой силой, что всерьез опасалась за легкие.

Рио отпустил меня, я тут же осела на пол, не устояв на ватных ногах. Все вокруг виделось мне размытым: мебель, камин, статуи, сам Рио. Чародей выдернул ящик стола, он сорвался с пазов и шумно рухнул на пол. Разлетелись листы бумаги, один из них Рио подхватил в воздухе и вытащил из чернильницы перо. Муж бросился ко мне, упал на колени. Совал мне в руки перо, стучал пальцем по листку, что-то говорил. Я его совсем не слышала, гул в ушах достиг такого уровня, что, казалось, голова вот-вот взорвется. Из глаз брызнули слезы от боли, лихорадочная дрожь усиливалась.

Краем сознания я понимала, что мое состояние ненормально. Отравили? Меня отравили! Я сделала всего глоток чая, но этого, видимо, хватило.

Я крепко сжала перо в руке, борясь с тошнотой. Сосредоточила взгляд на губах мужа.

– Какую книгу ты читала?!

«1001 рецепт», – вывела я коряво, с трудом вспоминая верное название.

Рио отнял у меня перо, откинул его в сторону и торопливо прижал меня к себе. Мы сидели на полу, моя раскалывающаяся голова покоилась на его плече, а его ладони гладили меня по спине.

В любое другое время я бы смущалась, хихикала, флиртовала, обнимала в ответ. Сейчас хотелось только умереть быстро и безболезненно, чтобы не позориться на гильотине перед тысячами горожан.

С каждым движением рук мужа мне становилось легче. Голова прояснилась, а вместе с тем пришло и осознание.

– Я сказала ее величеству: «Вам лучше знать»? – прохрипела я с ужасом.

Чародей сжимал меня в объятиях, больше не поглаживая.

– Мы с этим разберемся, – так же хрипло отозвался он. – Ничего особенно непозволительного ты не успела ей наговорить, так что все в порядке. Не волнуйся, хорошо?

– Она меня убьет…

– Не за что. Единственное, чем тебе грозит дерзость в отношении императрицы, – сплетнями, которые разнесут близняшки. Ираина поймет, что тебя утомил бал, а вот Пенроузы… С ними я, увы, ничего не сделаю.

– Плевать на них, – прошептала я, шмыгая носом. – Я за тебя боюсь. Ты привел меня на вечер с ее величеством, она тебе доверяла. Решит еще, что ты меня не встретил у пекарни, а подобрал, отмыл и вывел в свет. Необразованную, невежественную, грубую. Я повела себя как неотесанная деревенщина.

– Меня больше заботит, почему ты ослушалась моей просьбы не читать книг в лавке.

– Ты хотел сказать – приказа?

– Нужно было зачаровать тебя. Прости, не подумал. Следовало бы догадаться, что ты не справишься с любопытством.

Я отстранилась от Рио и привалилась к стене. Тело все еще было слабым и будто бы не моим. Муж уже не выглядел таким обеспокоенным, и бледность исчезла, но в глазах затаилась тревога.

– Книгу читала я, а извиняешься ты? Не надо, Рио. Мне и правда нужно было верить тебе. Что теперь будет? Я ведь никогда не испытывала к ее величеству никакой ненависти, но сегодня она так сильно меня злила…

– Все позади. Снятие чар быстрее, чем их наложение, к счастью.

Я прислушалась к себе. Ничего, кроме вины перед ее величеством, я не чувствовала. Представляла ее лицо, голос, и ничто из этого не вызывало во мне желания свергнуть ее с трона.

– Ужасные чары, Рио. – Я подобрала колени к груди, обхватила их руками. – Ты не должен этого делать… Зачаровывать книги, продавать их… Как разрушить клятву, которую ты дал Альфреду?

– Почти никак. – Грустная улыбка Рио не обнадеживала. – Клятва исчезнет сама собой со смертью Альфреда или же когда он посчитает наши договоренности расторгнутыми. Умирать Альфред пока не планирует, насколько я знаю, а насчет второго… Он никогда не откажется от идеи занять престол. Альфред жаждет власти, ненавидит свою племянницу и неоднократно рассказывал мне – еще будучи на войне после смерти императорской четы, – как он планирует изменить империю к лучшему. У него был год на мечты и планирования, а потом он, да и все мы узнали о коронации Ираины. Его ненависть к ней возросла, я думаю, именно тогда.

– За что ненавидеть ребенка? Когда ее родители