Змеиная королева - Анна Сергеевна Одувалова

– Влад, – тихо шепнула я и тут же почувствовала, как все прекратилось. Недовольно открыла глаза и увидела перед собой угольно-черные радужки, в которых застыла насмешка пополам с обидой. Ян. Живой, горячий и преступно притягательный.

– Рад, что ты очнулась. – Он отодвинулся, и мне снова стало невыносимо холодно. – Мы опять с тобой в склепе и в двусмысленной ситуации, – невесело усмехнулся он и сделал попытку подняться, но я крепко схватила за руку, и потянула на себя.

– Останься. Мне очень… Очень холодно. И прости, что стукнула тебя там, в машине. – От воспоминаний стало невыносимо стыдно. – Прости. Не знаю, что на меня нашло.

– Но сейчас бить не будешь? – поинтересовался он.

Я отрицательно замотала головой. Потом запуталась руками в его шелковых волосах, прильнула губами к губам, в первый раз поцеловав по настоящему и вкладывая в это действие все свое отчаяние и всю сжигающую душу страсть. И неожиданно он ответил. Скользнул языком по нёбу, заставив задохнуться, прикусил нижнюю губу и сжал меня в объятиях, в которых хотелось стонать от удовольствия.

В голове не было ни одной связной мысли.

– Это неправильно, – шепнул он мне в волосы и нежно поцеловал в изгиб шеи, а потом провел языком от ямки у ключицы вверх, к мочке уха. – Так не должно быть…

– А как должно? – хрипло выдохнула я, отказываясь понимать и принимать его доводы.

– Ты сейчас не в себе.

Он отстранился и выдохнул. Сел на кровати и с задумчивой грустью посмотрел на меня.

– Что они сделали с тобой, Алина? Ты похожа на огненный искрящийся клубок. Твоя страсть направлена не на меня. Это всего лишь магия.

– Не находишь, что любая страсть – это магия?

Почему-то сейчас меня совершенно не смущало то, что говорит Ян, хотя я прекрасно знала: завтра очень сильно об этом пожалею. Но сейчас я грациозно приподнялась и придвинулась ближе к парню, обхватывая его шею руками и притягивая к себе.

– Нет. – Он решительно отодвинулся, осторожно взял меня за запястья и отцепил от своей шеи.

Ян встал с дивана и, накинув на плечи дубленку, направился к выходу.

– Прогуляюсь, – буркнул он. – А ты попытайся поспать. Закутайся лучше. Вернусь – поставлю чай. И ни о чем, бога ради, не думай! Забудь, что я парень… на время, что ли?

– Издеваешься? – хмыкнула я. – Я не могу не думать о тебе…

– А ты попробуй подумать о Владе. Может, отрезвит? – зло выдохнул Ян.

Меня и отрезвило, но ненадолго, о чем я ему и сообщила. Холод сменился обжигающим жаром, я чувствовала, как горят щеки и шумит в ушах кровь.

– Мне действительно плохо, Ян. – Я сглотнула. – Не знаю, что сотворил Шеша, но мне действительно плохо.

– Какой-то сильный афродизиак, наложившись на раджас, дает такой эффект, – нехотя пояснил он.

– Это опасно? – уточнила я, понимая, что жар не пройдет бесследно.

Напряженный взгляд Яна подтвердил мои опасения.

– Как убрать гуны страсти? Ты сказал, что знаешь, но что мне этот способ не понравится.

– Я не буду это делать.

– Почему?

– Потому что не хочу жалеть и не хочу, чтобы жалела ты.

– Ян, пожалуйста, помоги. Пока гуны на мне, ситуация остается опасной и сложной. Если бы Влад не нашел в себе силы уйти… – Стало в буквальном смысле тяжело дышать. В горле пересохло, а голос превратился в хриплое карканье. Я чувствовала гуны физически. Они сжимали меня и не давали нормально вздохнуть, перед глазами мутнело.

– Алина ты не знаешь, о чем просишь. – Ян нахмурился и прислонился спиной к косяку. – А если знаешь, то ты просто глупа. Я уже сказал, это неправильно по отношению и к тебе, и к Владу.

– Ага, пусть лучше я умру. А ведь все идет именно к этому, так ведь?

Ян молча отвернулся, а я добавила:

– Но зато ты останешься героем!

– Не все так просто.

Он поднял на меня глаза, я заметила в черной пугающей пустоте серебряные вспышки. Я никогда не видела их раньше, они были удивительно красивы.

– Все просто, – шепнула я и протянула вперед руки. Ян оказался у дивана в одну секунду, наклонился и, схватив за плечи, поцеловал.

Я никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Перед глазами потемнело. К наслаждению, которое дарили его губы, присоединялся пьянящий вихрь наших объединенных энергий. Ян заполнял собой все пространство, его искрящаяся всепоглощающая энергия проникала в каждую клеточку моего тела, пронизывая его похожими на электрические разрядами. Я захлебывалась в потоках силы и жалела, что не могу дать ему так же много. Его сильные нежные руки скользили по спине, задирая свитер, потом переместились на живот, отрывая пуговицу на джинсах.

Я с глухим стоном вцеплялась зубами ему в шею, вонзала ногти в спину и, закрывая веки, видела, как бледнеет алая пелена перед глазами. Толстая, спутывающая по рукам и ногам, нить лопается и разлетается в клочья под напором его искрящейся энергии. С каждым его поцелуем раджас становилась короче и тоньше. С каждой лаской сильных опытных рук и с каждым моим стоном. Переливающаяся сила Яна обвивала меня тугим коконом, оттесняя слабеющие гуны, возвращая возможность дышать полной грудью, убивая тлетворное воздействие магии Елены Владленовны.

Я не могла думать ни о чем, кроме его сводящего с ума тела, кроме ласк, заставляющих забывать о том, что нужно дышать. Не понимала, что мной движет настоящая живая страсть, а вовсе не магия. А Ян нежно поцеловал меня в висок и отстранился. Я не сразу осознала, что произошло, все еще ощущая кокон его теплой живой энергии, поэтому недовольно открыла глаза и недоуменно уставилась на пытающегося восстановить дыхание парня.

– Ты куда? – хрипло шепнула.

На шее Яна, у самой ключицы, наливался синяк – проступающий отпечаток моих зубов. В черных глазах вспыхивали серебряные всполохи страсти. На красивом лице застыло пугающее нечеловеческое выражение.

– Вот и все, – сквозь силу выдохнул он. – Ты свободна. Прости, что не осталось другой возможности.

– То есть снять гуны…

– Я рад, что не пришлось доводить дело до конца, – тихо заметил Ян, но его ласкающий взгляд и сбивающееся дыхание говорили совсем о другом. – Потом ты бы пожалела об этом. И сейчас будешь жалеть. Прости. Я хотел найти другой способ.

Он накинул на голые плечи отброшенную в сторону дубленку и вышел за дверь, а я осталась лежать на диване, приводить в порядок мысли и осознавать,