Дебютантка вне закона, или Ищите истинную! - Анна Шаенская

За политику в семье отвечал дядя и его методы были мне чужды. Хотя умом я понимала, что государь должен уметь лавировать и договариваться. Однако, без жесткой руки генерала, Грегори не смог бы удержать власть.

– Анариэль, вы очень молоды, – продолжил Луиджи, – вижу, мои слова задели вас…

– Ничуть, – заверила.

– Обман, – покачал головой император, – я не пытался наставлять вас, но всё же позволю себе дать совет. Вам стоит поучиться выдержке и гибкости. Силой и острым клинком можно добиться многого, но эти умения способны отворить не каждую дверь.

– Кажется, я начинаю понимать, – глубоко вздохнула, коснувшись спрятанного под одеждой колье. – Вы хотите поговорить о Сердце Земли?

– Анариэль, ваша смелость и желание защитить обычных магов достойны восхищения, – кивнул Луиджи, – в этом вы очень похожи на мою старшую дочь. Зная заранее, как бы на вашем месте поступила она, спрошу прямо: вы намерены обнародовать тайну своего происхождения?

Вопрос застал врасплох. Я шумно выдохнула и перевела взгляд на пруд с пёстрыми рыбками. Мысли разбегались и я не знала, что ответить.

На самом деле я старалась пока не думать об этом. Слишком сложно, слишком больно. Ведь в это втянута не только я… Откровенные подробности больно ударят по всей семье. А молчание - по всей империи.

– Я осознаю риски, но у меня нет права скрывать амулет и свои умения, – вздохнула, – Священные рощи необходимы для стабилизации купола. Уверена, родители поддержат моё решение…

– Значит, ваш отец знает? – уточнил Луиджи.

– Конечно. У нас нет друг от друга секретов. Мама показывала ему дневники Лауренсии дэ Лотрей и колье, – ответила, – а дядя… до вчерашней ночи он не знал обо мне ничего.

– И это замечательно, – одобрил дракон, – было бы очень жаль потерять такую талантливую и сильную шаманку. Но ответьте ещё на один вопрос: ваши земли раньше принадлежали Арэю, верно? Они признали в вас хозяйку?

– Да, – призналась, – однажды я использовала магию, чтобы спасти урожай от засухи. Поэтому у меня нет драконицы, тогда я потратила слишком много Силы…

– Это поправимо. Знаю, как помочь вам, – ошарашил Луиджи, – но давайте закончим с землями и вашим происхождением. Вам ведь известно, что я не только император, но и сильнейший шаман Золотой империи?

Я кивнула. Разговор свернул на неведомую мне тропу, и пока я ничего не понимала. А значит, лучше слушать и помалкивать.

– Мой Дар значительно отличается от вашего. Я не могу создавать новые Священные рощи, но владею уникальной магией исцеления и правом нарекать других шаманов Верховными хранителями.

– Верховными хранителями? – переспросила.

– Да. Так называют того, кто управляет главным магическим источником Рощи и может использовать его Силу, чтобы помогать землям, на которых находится святилище, – пояснил Луиджи, – в вашем случае, вы уже Верховная хранительница Юга и в моём благословении не нуждаетесь. Но если хорошенько поразмыслить, именно оно может решить вашу проблему с Сердцем.

– И как же? Управлять Сердцем может только потомок Арэя…

– Или его магический преемник, – подсказал Луиджи, – об этом уточнении ещё никому не известно, я придумал его только что, – добавил он с хитрой улыбкой, – но оно полностью вписывается в классические законы шаманства. И если мы официально объявим, что духи рода Ваэрра подарили вам Сердце в благодарность за спасение земель от засухи, я смогу назначить вас Верховной хранительницей.

– Но ведь я не ваша подданная!

– Вы шаманка и этого вполне достаточно, – возразил Луиджи, – к слову, этот обряд скрепит мирный договор намного сильнее, чем любой династический брак. Ведь наши империи вновь будут едины в истинной вере!

Ой, не знаю… Дядя точно повесится на собственном хвосте, если узнает об этом… Но говоря начистоту, идея Золотого и впрямь решала мои проблемы!

– Разумеется, найдутся и те, кто не поверит, но большинство с удовольствием примет вас как королеву Юга. Особенно в свете того, что вы истинная генерала Каллисто - народного героя и любимца южан, – продолжил Луиджи, – этот брак заставит недовольных замолчать, а вот новость о вашем родстве с Ваэррой, наоборот, может подтолкнуть народ к новому восстанию.

– Восстанию? – опешила. – Это здесь причём? Долгие годы южане считали мою семью захватчиками, а правда…

– Бросает тень на Арэя, – перебил дракон, – герой юга влюбился без памяти в северянку, да ещё и родную сестру их главного врага! Поверьте моему опыту, Анариэль, сторонники нового мятежа эту историю тут же выкрутят против вас, сделав вашу семью не только захватчиками, но и лжецами, выкравшими и подчинившими Сердце с помощью запретной магии.

– Но это же бред!

– Когда для власть имущих бред становится выгоднее правды, он превращается в истину, – ответил Луиджи, – разумеется, влияния Габриэля хватит, чтобы удержать Юг и избежать кровопролития, но репутация вашей семьи серьезно пострадает, а в сердцах южан поселится ненависть к новой хозяйке.

Грудь сдавило тисками… Хотелось громко закричать, что это невозможно! Но… часть меня осознавала, что Луиджи полностью прав.

– Я понимаю ваши сомнения и не зря сравнил вас со своей дочерью, – голос дракона смягчился, – однажды Элоре тоже пришлось сделать непростой выбор. Он отличался от вашего случая, но я видел, чего ей стоило это решение и готов был на всё, лишь бы облегчить её терзания. Окажись я на месте Арэя, не позволил бы вам поставить себя под удар и раскрыть семейную тайну. У этой правды запредельно высокая цена.

– Моя жизнь и так на волоске, из-за Сердца…

– Вас есть кому защищать, Анариэль! А Лауренсия после смерти Ваэрры осталась наедине со своей болью и сложнейшим выбором. Но в итоге приняла решение сохранить жизнь малыша и… их с Арэем секрет. Пусть и ценой обмана. Так стоит ли сейчас ворошить прошлое?

– До разговора с вами я была уверена, что стоит, несмотря на риск, – вздохнула. – Хотела, чтобы все узнали об их сильной любви и поняли, какой бессмысленной была та война…

– Не поймут, – покачал головой Луиджи, – а былая любовь Арэя и Лауренсии никак не пострадает, если вы сохраните всё в тайне. К тому же, это их секрет и только они имели право кому-то рассказать о себе. И уж если тогда Лауренсия предпочла молчание…

–