Пес бездны, назад! (СИ) - Анастасия Разумовская
Пес бездны, назад! (СИ) читать книгу онлайн
Меня зовут Мари. Но обычно вы называете меня Рапунцель, по фамилии, ошибочно принимая её за моё имя. Так получилось, что, пытаясь помочь подруге (вторая книга цикла), я из мира Эрталии оказалась в вашем. Здесь нет магии, зато господствует научно-технический прогресс. Это круто! Терпеть не могу волшебство, а машины… О! Машины — это любовь… Я обязательно во всём этом разберусь, но… Желательно как-то избавиться от двух случайно встреченных мужчин, один из которых явно хочет романтики со мной, а второй начал с того, что чуть меня не раздавил. И оба называют меня Алисой и, и кажется, лучше меня знают моё прошлое. Один всё просит прощения (за что?), второй — ненавидит за измену… Да и с новоприобретённой сестрёнкой происходит что-то странное. Мне кажется, или она разговаривает с зеркалом? А ещё почему-то мне снится, что по моим следам идёт огромный волк. Из тех, кого в сказках зовут Псами бездны…
— Да. Снова. Нет, дело не в ней. Потом объясню. Пап, насколько я понял, в срыве Артёма как-то поучаствовал твой старый друг. Да, Петрович. Он пришёл ко мне и заявил, что Тёма сорвался. Да, это связано с делом Виталика. Давай встретимся часов через пять: я вторую ночь не сплю. Потом расскажу…
Но очевидно Павел-не-знаю-отчества не успокоился, и Герману пришлось рассказывать вкратце всю историю. До меня доносился густой, рокочущий голос его отца, но слов я не слышала. Разговор всё ещё продолжался, когда мы приехали. Только минут через десять Герман отключил телефон, выдохнул устало:
— Кот, забирай Мари, а я поехал домой.
— Рехнулся? — дружелюбно поинтересовался Бертран. — В таком состоянии? Я тебе постелю на кухне. У нас есть раскладушка. Пошли.
Прошло ещё с полчаса, пока мы устраивались, и наконец я рухнула на раскладной диван. Надо будет посмотреть его конструкцию… Классная такая идея… С этой мыслью я отключилась.
Когда я проснулась, то поняла, что очень хочу пить. Губы пересохли, в горло словно кто-то насыпал песок. В комнате было темно: оконные шторы практически не пропускали свет. Я поднялась, встала, выползла в коридор, всё ещё досыпая находу. Проползла на кухню, споткнулась обо что-то и упала. Меня удержали.
— Кто тут? — пробормотала я, протянула руку.
— Мари? — удивился Герман.
Моя рука натолкнулась на его лицо.
— Ой. Извини, я хотела пить и совсем забыла, что ты тут.
Тут я поняла, что практически лежу на нём и села. Он тоже. Встал, прошёл к выключателю, зажёг свет. Мне было неловко.
— Я тебя разбудила?
— Да, но это хорошо. Нужно много всего решить…
Он запнулся, и мы уставились друг на друга, застыв.
Нет, я, конечно, видела немало обнажённых мужчин. Ничего принципиально нового, но… Понимаете, есть разница между анатомическим атласом, скульптурой и живым человеком. Я сглотнула. Конечно, наиболее анатомические подробности были спрятаны в трусах, но… Герман выключил свет.
Ну и зря. Было интересно.
— Извини, я забыл, что…
— Вот это, у тебя на животе, это и есть то, что называют кубиками? — живо заинтересовалась я. — А можно потрогать? Они правда твёрдые? И, кстати, почему кубики, если они не прямоугольной формы?
Встала и подошла к нему.
— Я думал, ты смутишься, — мягко, но немного сипло заметил Герман.
Прислушавшись к своим чувствам, я призналась:
— Нет, ну смущение у меня есть. Полагаю, оно вполне естественно для этой ситуации. Но видишь ли, я как раз читаю учебник по анатомии… Это то, что у нас было бы немыслимо. Равно, как и обнажённое тело. А статуи…
— То есть, включить свет?
— Да, если можно. А дотронуться разрешишь? Вот эти вены и жилы…
Как же хорошо иметь дело с человеком, который настолько понимает тебя и твой научный интерес!
Завершилось моё исследование нашим жадным поцелуем. Не знаю, почему, но меня внезапно потянуло ощутить все эти мускулы, жилы и вены кожей, а не пальцами, и снова коснуться губами губ. Наверное, так тоже исследовать… можно…
Как знать, может мы и не остановились бы на поцелуях в моих анатомических изысканиях, но внезапно зазвонил телефон Германа.
Мужчина отстранился. Взял трубку.
— Да. Вера, я… Что? Подожди, не реви. Что ты говоришь? А он переводил? Это правда? Знаешь, после истории с твоим братом, я уже ничему не удивлюсь. Так, подожди. Дочь не отвечает за отца… Понял. Скоро буду.
Посмотрел на меня.
— Прости. Мне надо ехать.
— Поезжай, конечно, — я пожала плечами.
Герман натянул джинсы, футболку. Между нами повисло странно-натянутое молчание.
— Извини, — наконец выдохнул он, обнял меня, на миг прижал к себе крепко-крепко. Выдохнул. Отпустил. — Я постараюсь вернуться как можно скорее.
Глава 22
Старая фотография
Герман был копушей. Классическим копушей с непременными атрибутами жизни вроде криков матери по утрам: «Сколько можно зашнуровывать ботинки⁈ Мы опаздываем в садик!», «Ну что ты завис и ворон считаешь⁈», и более позднего, уже Вериного: «Боже, Геша, колонна как колонна, что перед ней стоять? Бежим быстрее, пока там, вдали, виден ещё экскурсовод!» Садик он ненавидел именно из-за этих поспешных утренних сборов, ограниченного времени на обед и злых-презлых воспитательниц. Одна из них, когда ей надоело ждать капушу, просто зашвырнула пюре с котлетой в его борщ и пригрозила туда же вылить компот.
— Как ты дальше будешь жить, если ты везде опаздываешь⁈ — кричала мать в отчаянии.
Герман возненавидел крики.
Поэтому однажды во втором классе он встал на два часа раньше и вышел из дома за час до уроков. И всё успел. С того дня так и повелось: Герман всё делал самостоятельно тогда, когда считал нужным, и больше никогда и никуда не опаздывал. Он не знал жёсткости дедлайнов, потому что и учился, и работал по графику, начиная с самого первого часа самого первого дня.
И вот сейчас вся привычная, размеренная жизнь рухнула, как сорвавшаяся в бездну карусель. Лошадки всё ещё неслись по привычному кругу, прыгали с вытаращенными от эмоций глазами, но только теперь, когда весь балаган вращался вместе с ними, это было уже почти неактуально.
Вера рыдала, рвала салфетку в клочки. Вскакивала. Материлась. Кому-то звонила, отвечала на звонки, а Герман всё ещё пытался склеить из осколков любимую вазу, догнать вчерашний день, попытаться его осознать. Статья «предательство Родины» давно уже не воспринималась как шутливая пародия на полузабытое прошлое. В том, что Максим Петрович никогда не отсылал денег стратегическим противникам, Герман был уверен. Почти.
Но тогда откуда?
«Пап, это ты так отомстил за Артёма?».
Да нет, нереально. К таким вещам готовятся заранее, а отец узнал про диверсию Максима Петровича только несколько часов назад. Значит, не он. Конкуренты?
Герман закрыл глаза и попытался восстановить дыхание. Вспомнил нежные пальчики Мари, её милые, наивные вопросы и такую очаровательную непосредственность в «научных» изысканиях…
— Геша, ты понимаешь, что наша фирма тоже пострадает от этого? Отец был соучредителем, как ты помнишь. И многие заказы поступали именно через него. Теперь жди проверок!
— Пусть проверяют, — Герман положил руки на стол. — Я к ним готов.
Вера сдвинула брови. Ответила резко:
— Ты никогда не можешь быть уверен, что готов. И никогда не знаешь, что найдут… Как и никогда не можешь быть уверен, что друг тебя не предаст. Какое странное совпадение, не так ли? Ваша с Артёмом любимая Лисичка — сестра Осени, которую якобы обидел мой брат. И почти сразу после нашего общего разговора, кто-то пишет в ФСБ донос на моего отца!
— Наша общая…? — переспросил Герман, не поспевая
