Я тебя вижу - Кристина Стародубова

— Мы изучаем ее очень глубоко и тщательно, — невозмутимо пояснял ректор. — Анализируя различные материалы, мы исследуем, какую магию имеют те или иные вещи, и строим вероятность влияния на энергию. Например, в зелья мы добавляем различные травы. Выпив, получаем временный эффект чего-либо. Это прямое воздействие на организм. Но если экстракты этих же трав передать на уровень энергии? В большинстве случаев эффект будет похож, но более длителен или вовсе постоянен. Но одного применения ингредиентов недостаточно, важна еще магия слов, то есть заклинания.

Информация мистера Альгерона имела ценность и была интересна, но меня не покидала мысль, что от главного ответа ректор будто уходил. Рассказав еще немного о том, как в общих чертах проходят исследования, он заключил:

— В общем, я лишь хочу сказать, что изучаем мы достаточно, чтобы в теории представлять, как может произойти влияние.

— А как же исправить это влияние? — спросила я. — Если провести такой ритуал, но с тем, чтобы улучшить зрение, это сработает?

— Я не могу утверждать, — пожал плечами Альгерон, — могу лишь предположить, что это может сработать. Но нужно проанализировать все составляющие: и физические компоненты, и словесные сочетания для заклинаний. Как вы понимаете, это займет время.

— У вас же целая команда, — оживился Берт, — могут ли они помочь?

Ректор напрягся, обдумывая ответ. Он явно не хотел нам рассказывать обо всем.

— Нет, не могут. Если вы хотите, чтобы я искал способ для проведения, так скажем, обратного ритуала, то вы должны понимать, что в это нельзя посвящать других людей. Во-первых, не все участники группы могут согласиться на это, в следствие чего высока вероятность возникновения конфликтов. Во-вторых, мне все-таки потребуется проведение опытов, а, как я упоминал ранее, на территории университета это не приветствуется. Более того, запрещается. В-третьих, — Альгерон задумался перед тем, как озвучивать следующий пункт, — я не думаю, что им стоит знать про Итана и его отца.

Итан покачал головой, как бы соглашаясь с рассуждениями. Но у меня в голове складывалось не все. Что-то от нас ускользало.

— Но почему не стоит знать про Чейзена? Вас же сейчас обвиняют в том, чего вы не совершали: и некромантия, и связи со студентками, и прочее. Разве у стражей нет к вам вопросов? Вы могли бы сообщить, чьих это рук дело.

— Конечно, стражи со мной уже не раз связывались, — меня удивляло, как ректору удавалось держать лицо и спокойный серьезный тон, — сегодня в том числе. Я и до разговора с вами подозревал Чейзена, но, убедившись, естественно, рассказал стражам о своих подозрениях. Но я не говорил о том, что это отец Итана, как и не упоминал о самом Итане. Понимаете, если я поведаю об этом, возникнет еще больше вопросов, и вашему другу просто не дадут прохода. Меня же могут обвинить в утаивании информации о преступлении. Извини за прямоту, Итан, но и тебе, полагаю, не хотелось бы, чтобы все вокруг узнали, что с тобой сделал твой отец.

— Вы правы, — без тени сомнений подтвердил Итан.

— И что теперь, молчать и ждать, когда еще с кем-то что-нибудь сделают? — Дью недоверчиво нахмурился. — Или какой у вас план?

— Чейзен ждал меня. Я здесь. Медлить он явно теперь не будет и, если хочет напасть на меня, пусть. Это наши личные разбирательства, с которыми я в силах справиться. Как только я поймаю Барта, тут же сдам его страже. О моей дискредитации можно будет забыть, все станет ясно. А у Итана не будет при этом проблем. Возможно, мне удастся узнать, как Чейзен провел ритуал.

План звучал слишком идеально, что не могло не смущать. Интересно, сам Альгерон реально верит в истинность своих слов и думает, что такой простой путь возможен?

— Я думаю, что за сегодня мы обсудили достаточно, — заключил ректор, намекая нам, что пора расходиться. — Я хочу попросить вас больше не вникать в это дело и предоставить мне решить все вопросы. Живите, учитесь, гуляйте. Вы и так достаточно рисковали.

— Подождите, — Дью явно не хотел воспринимать слова Артура, — но вам одному будет тяжело искать решение. Вы же группе проекта ни о чем не скажете, так, может, вторую группу создадите? А в ней будем мы. Так дело пойдет лучше.

Упорство Дью приятно удивляло. Я знала, что этот чудак готов всегда идти на приключения, но была рада, что он хочет помочь Итану.

— Посмотрим, Дьюнон, — ректор устало улыбнулся, — сейчас мы точно уже не будем это обсуждать.

Глава 21. Веселье в баре

— Слушай, твой папаша совсем отбитый, — эмоционально воскликнул Дью в то время, как мы шли из университета, — я, конечно, и раньше так думал, но, услышав про ритуал, полностью убедился. Это ведь жесть, как стремно подобным заниматься.

Лару возмущали резкие высказывания Дью в сторону Чейзена. Может, она боялась, что Итану подобное неприятно слышать, ведь он его отец, как ни крути. Но Итан воспринимал подобные слова спокойно.

— А я все-таки не понимаю Альгерона, — задумчиво произнес Берт, — почему бы не дать страже делать свою работу? Зачем рисковать собой?

— Альгерон хотя бы нормальный, а этот Чейзен — больной. Итан, без обид, я говорю по факту, — Дью легонько хлопнул Итана по плечу, — просто реально не пойму, как они дружили вообще. Прикинь, Берт, мы сейчас с тобой братаны, а спустя пару лет будем друг в друга проклятиями кидаться.

— Да я в тебя и сейчас хоть что кину! — задорно сказал Берт, смеясь.

Эти двое начали бегать вокруг нас и махать руками друг на друга, выдавая при этом несвязные фразы, имитирующие заклинания.

— Вы надоели беситься, — возмутилась Лара, хотя тут же звонко захохотала, — я сейчас сама в вас что-нибудь брошу!

И подруга, подобрав в траве большую палку, погналась за друзьями, которые тут же начали убегать от нее, смеясь на всю округу.

— Извини их, они постоянно веселятся над всем, чем можно и нельзя, — оправдывала я друзей, не сдерживая свой смех при этом.

— Ничего, я и не обижаюсь, — улыбнулся Итан.

Вдоль домов горели фонари, озаряя улицу теплым желтым светом. Ветер ворошил листья, и они, отрываясь от деревьев, беззаботно пролетали мимо нас. Несмотря на позднее время и прохладную погоду, людей на улице было много, особенно студентов. Не удивительно, ведь это вечер пятницы.

По домам расходиться никто не захотел. Дью, утверждая, что пятница — маленький праздник, решил затащить нас в бар. Берт с Ларой одобрили эту идею сразу же. Я не очень жаловала подобные