История Мадлен - Полина Ром

с этими словами она вышла. Через пару минут я услышала, как отъехала карета.

– Ваша подруга весьма точно описала то, что сказала её Величество, мне даже было немного страшно от того, что она как-то могла услышать наш с ней разговор. Я готов предложить вам следующее: место при дворе, имя, которое будет знать вся Россия, усадьбу и дом, недалеко от дворца её Величества, как летнего, так и зимнего, у вас будет начальная сумма, чтобы обеспечить себе все необходимое, а также, для открытия модного дома, – перечислял Иван Сергеевич, но я вспоминала архитектуру Екатерининского дворца, что в моем времени находился в городе Пушкин – это удивительное строение, что так любили все три русские императрицы.

Зимний мне казался всегда слишком грубым, слишком мужским. Мои знания в истории, вероятнее всего, делали его таким, но до момента, когда Аврора произведет исторический выстрел было еще слишком далеко.

– Мадемуазель, мадемуазель, – я пришла в себя от того, что посол стоял надо мной и боялся прикоснуться, старался вернуть мое сознание сюда, в этот кабинет. – Вы расстроены? Вам не нравится все то, что я вам предложил?

– Нет, что вы, мне все нравится, просто я задумалась – я так много слышала об архитектуре этих дворцов, что даже не представляла, что увижу их, – ответила я и глубоко вдохнула. Сердце билось как птичка – я хотела домой.

– Значит, я могу оповестить её Величество, что вы согласны?

– Да, месье посол, я согласна, и эти примеры наших работ вы можете отправить в Санкт- Петербург, – сказала я уже на русском, от чего у него открылся рот.

– Вы говорите на русском?

– Да, потому что меня всегда очень интересовала и привлекала эта страна.

Дверь открылась, и вошла служанка, что на русском, очень мягко и тихо сообщила, что стол накрыт, и шеф-повар сам лично все проверил.

Я ела пирожки и наслаждалась русской речью, русской посудой, которая украшала стол. Посол рассказывал о том, что сейчас модно в столице, о чем говорят и где отдыхают, а я чувствовала себя, словно детсадовец за неделю до новогодней елки и прихода деда мороза. Я была уверена в одном – я больше не останусь здесь, даже если что-то сорвется, и Екатерина передумает, я найду любую возможность, чтобы оказаться в России.

Мы тепло попрощались, договорившись, что за три недели я закончу здесь все дела и мы выдвинемся в Санкт – Петербург.

Домой я приехала настолько в приподнятом состоянии, что моя новая подруга испугалась: – Вы пьяны? Чем от вас так пахнет? Что с вашим лицом? – она шептала мне прямо от порога.

– Нет, что ты, это всего лишь пирожки, и не вздумайте отдать это платье в чистку – я хочу, чтобы оно провисело в моей комнате несколько дней – пусть все там пропахнет пирожками, – ответила я. – А почему ты шепчешь?

– Вас ожидают, в гостиной, сквозь зубы шептала мне Софи, давая понять одним лишь выражением лица, что гость не особо желанный.

И я это поняла только тогда, когда в гостиной увидела своего гостя – баронет Жан-Поль Морсен стоял возле дивана, кусая губу. Как только он заметил меня, он протянув обе руки двинулся мне на встречу со словами:

– Мадлен, дорогая Мадлен, я хочу сказать вам вот что… Сразу, без условий… Мне не важно ваше состояние и ваше имя, мне не важно, что у вас нет родителей, и даже если у вас не будет приданого, я хочу, чтобы вы стали моей женой! – Он выпалил это за пару секунд и присел, а я не упала только благодаря Софи, что оказалась рядом в нужную секунду.

Глава 42

Вот только этого мне сейчас и не хватало. Я чуть было не сказала по-русски “Черт бы тебя побрал”

– Мсье Жан-Поль, вы меня буквально ошеломили своим напором, – томно сказала я, вместо этого, обмахиваясь веером. – Софи, держите меня!

Софи снова еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться баронету в лицо, поэтому она суетливо сунула меня в кресло и стала громко искать нюхательную соль, предвкушая вторую часть марлезонского балета.

Мне тоже было смешно до истерики, однако я сдержалась, потому что свою роль здесь, во Франции, должна была сыграть до конца. Теперь я видела в этом своё предназначение, ну или хотя бы его часть.

Сейчас я делала вид, что мне слегка дурно и я вот-вот потеряю сознание, потому что не могла сообразить, что мне дальше отвечать этому Ромео, который взял и лишил меня всех моих козырей. А ведь мы так хорошо справились с тёткой Малин…Что же пошло не так?

Баронет нервно пощипывал свои усики и, похоже, ждал от меня ответа прямо сейчас.

– Мадемуазель Мадлен, я готов повторять вам это снова и снова – ничто для меня не имеет значения, лишь бы видеть вас своей женой. – Тут он решил наподдать жару и продолжил: – И матерью наших детей!..

“Да-да, дорогой баронет, я уловила вашу мысль – и бабушкой наших внуков, и хозяйкой моего-вашего-нашего дома…”

И тут до меня дошло. Пылкий Жан-Поль со своей тётушкой тоже, видать, были не дураками в части интриг. И, по-моему, их план заключался в том, чтобы жениться на мне как можно скорее, прежде чем я отпишу что-либо своей несчастной сестрице и её ещё не рождённым, но уже горячо любимым мной малюткам. Потом, естественно, моё имущество станет или общим, или совсем его, и он властным решением запретит мне как-либо им распоряжаться. Хороший ход, господа. Ну, а теперь — мой. Я повеселела, от того, что догадалась и более милостиво посмотрела на баронета.

Он увидел мой более осмысленный и приветливый взгляд и тоже взбодрился. Судя по всему, Жан-Поль решил, что дело на мази. Не сдерживаясь более, он схватил мою руку и стал жарко целовать, приговаривая при этом:

– Моя дорогая, моя несравненная Мадлен! Скажите же”да” несчастному влюблённому!

Честное слово, если бы я очень сильно хотела замуж – я бы ему поверила, настолько искренне он лил свой елей. Наличие у баронета двух любовниц подтверждали то, что он умеет быть крайне убедителен.

– Дорогой мой Жан-Поль! Позволите ли вы мне так себя называть? – я смотрела в его горящие глаза и старалась говорить с придыханием.

– Мадлен, вы еще спрашиваете! Ну конечно же! – и