Алая сова Инсолье - Ива Лебедева

Моя темнота до отказа наполнилась звоном металла, переплетением магических потоков, яростью и запахом крови. Все это хлынуло из разреза в пологе, словно оттуда мне выплеснули в лицо целый таз горячей густой жидкости с медным привкусом.

Инсолье бесновался в этой тьме, словно выпущенный из пентаграммы кровожадный демон, я чувствовала его восторг, охотничий азарт и веселую злость. И не знала, как реагировать. Это же люди, но… но они напали первые. Они напали первые на того, кто мне дорог. А значит, мне не жаль, если они все умрут.

Да, я монстр.

— Тихо, шлюшка, не дергайся! — еще один голос почти у самого уха раздался почти неожиданно. — Если твой хахаль расскажет нам все как на духу, то даже обоих живыми оставим. Хотя, может, еще и слегка позабавимся. А то уж больно бодрый малый, все наемное мясо перерубил. Где мне потом таких же идиотов искать? — похабно хохотнул грабитель. — Ганзелло, обойди телегу и пристрели его немножко.

В ямку под ключицей уперлось что-то острое, и одновременно сбоку почуялось новое движение. Ужас накрыл с головой — я представила, как неведомый мне Ганзелло уже прицелился. И пусть понимала, что в этом мире нет огнестрельного оружия, у разбойника мог быть арбалет! Да, Инсолье способен постоять за себя сам, но… но…

А дальше что-то случилось. Я сама плохо поняла, что именно.

Задушенный хрип вырвался одновременно из двух глоток, рядом бились в агонии два тела. А я даже не подумала ослабить петлю магии. Если уж я монстр, то буду им. Монстры никому не позволяют покуситься на то, что им принадлежит.

Глава 46

Инсолье

Шатт!

Я идиот. Может, вместо вожделения сам себе еще и мозги перевязал намертво? Или лишение организма одних удовольствий спровоцировало рост потребности в других? Никогда не был любителем высокого риска, а тут поди ж ты. Полез на шайку почти в рукопашную, с одним коротким мечом, напрочь забыв, что в первую очередь я — черный маг.

Проклятьем их надо было бить, проклятьем! Но хотелось рвать и рубить. Хотелось чувствовать, как лезвие рассекает мышцы, хотелось ощутить вкус чужой крови и услышать предсмертные стоны. Я слишком долго сдерживал свою натуру. Сначала в ордене, притворяясь паладином, потом с совой — строил из себя кабальеро. И все-таки резьбу мне сорвало конкретно, раз я даже забыл поставить барьер на телегу, в которой осталась Имран.

Так тупо попался на простейшую разводку! Ну да, ну да. Разные выродки частенько подстерегают припозднившихся прохожих в кустах неподалеку от торга. Местные крестьяне бывают прижимисты, не хотят ночевать на постоялом дворе лишний раз, потому либо выезжают, расторговавшись, в ночь, либо, наоборот, спешат попасть на рынок к рассвету, чтобы еще и место сразу занять.

Вот я и подумал, что мне на такое «счастье» повезло нарваться. Прямо вовремя, пока я от переполнявших эмоций чего покруче не вытворил.

Подумал. Да. Прямо головой. В которой, кроме припадочного кровавого тумана, вообще ничего не осталось.

И когда за спиной, там, где осталась Имран, сначала зашипели, а потом захрипели, почувствовал, будто в этот кровавый туман врезалась упавшая с неба глыба льда — вся в стеклянных брызгах ужаса, от которых багровая пелена бешенства мгновенно осела, давая ясно разглядеть окружающее.

Там, за моей спиной, оставалась Имран, и если это на нее напали, то… то сами, кажется, виноваты.

Сова полулежала в своем тряпичном гнезде, которое я оборудовал для нее перед выездом. Бледная, как обескровленный труп, она судорожно дышала и комкала ладонями платье. Алая повязка поперек лица казалась открытой кровоточащей раной.

А рядом с ней у самого борта телеги, срывая остатки изрезанного полога, бились в агонии два тела. Не просто бились — извивались так мучительно, словно кто-то медленно и неумолимо передавливал им горло, чтобы даже не придушить, а оторвать головы напрочь, как курятам.

Я присвистнул про себя в восхищении, а потом сплюнул. Мужики уже и так не жильцы, но лучше мне их добить. Глупая птица не отошла еще от смерти путаны, вешать новые два трупа на бывшую святую в один день — не лучшая идея. Того гляди от горя с ума сойдет. А потому:

— Ах ты, тварь! — Ураган имени меня ворвался в совиное с разбойником тесное общение, и девушку обдало фонтанчиком крови от чужой снесенной головы. — Вам повезло, гниды, что вы умерли так… просто. Имран. Отпусти второго, он больше не причинит тебе вреда.

— У него был арбалет. — Бледные бескровные губы чуть шевельнулись, когда она повернула слепое лицо в мою сторону. Второй разбойник в петле ее магии уже обвис, но она его так и не отпустила.

— Я остановил его сердце проклятьем еще до того, как он успел его взвести, — немного соврал я. — После этого он в любом случае не прожил бы и двадцати секунд.

— Он собирался выстрелить тебе в спину. Ты мог не успеть… — Ее голос сорвался на хриплый шепот со странными нотками.

Так, только этого не хватало. Кажется, шаттовы придорожные недоумки довели-таки мою сову до истерики. Алые братья не смогли, идиоты с костром не смогли. Да даже я не смог! А эти ублюдки посмели! Жаль, что так быстро сдохли, я бы продлил их агонию чисто ради справедливости.

— На мне щит, взгляни. — Ага, только наложил я его перед тем, как рвануть к сове. — Ну выстрелил бы, ничего б это не поменяло. Все, приходи в себя, сейчас я этих самоубийц вытащу.

А сам быстро нашарил в траве отброшенный в конвульсиях арбалет. И едва не присвистнул. Зато выматерился от души. Про себя, естественно.

Так-так-так. Шатт, точно рано умерли, ублюдки. Как теперь узнать, откуда вы взяли арбалет с алмитовыми болтами?! Это игрушка на магов и только на магов. У голозадых висельников из придорожных кустов таких дорогих игрушек быть не