Азимар. Шрамы твоей души - Эмили Ли

вызывал у неё таких чувств. Она не хотела с ним играть в «уколи меня больнее». Келлен восхищал её, она невольно старалась подражать ему, тайно гордилась своей дружбой с этим странным человеком.

Его слова так сильно задели её. Предательские слезы обиды жгли глаза и, чтобы не опозориться ещё больше, она перевела с него взгляд, делая вид, что рассматривает остальных.

– Надеюсь, болезнь отступит быстро, – сказала она ровным голосом, развернулась и направилась в комнату.

Он схватил её за рукав, останавливая.

– Прости, – прошептал Келлен, избегая смотреть на неё.

Стефани кивнула ему, мягко освободила свою руку.

– Хорошей дороги.

Ровный, расслабленный шаг. Ничем не выдать своего состояния. Дойдя до комнаты, Стефани облегченно выдохнула.

«Кел. Ты же видел меня, провожал глазами. Я чувствовала твой взгляд. Я ведь справилась? У меня всё лучше получается притворяться…»

Как наемники уходили, она не слышала, лежала на кровати и тихо плакала.

***

Прошел не один день, а чудовищность происходящего никак не умещалась внутри. Стефани сутками тенью ходила по дому, не в силах справиться со своим беспокойством. Сон вообще остался где-то там, в другой вселенной. Ещё две женщины, оставшиеся в Транре, чувствовали себя так же, только справлялись иначе. Тавин оплакивала уход Баллина, запершись в своей комнате. Никакие уговоры не помогали, кухарка отказывалась выходить. Хорошо, что хоть иногда ела и то под воздействием угроз. Леттин пила алкоголь. Много. В основном вечерами, незаметно переходящими в ночь. Днем она не могла себе такое позволить. Не хотела подводить Рейтана и следила за порядком на вверенной территории.

Стефани в один из вечеров молча присоединилась к наемнице. Они не говорили, просто сидели рядом и пили. У каждой было о ком беспокоиться. Где-то там был Рейтан, которого Леттин любила и без которого не мыслила своей жизни. И где-то там был её клан, что долгие годы являлся семьей. Где-то там был Лиам, который для Стефани был дороже всех людей и без которого не понимала, зачем жить. И где-то там был Келлен, такой странный и грубый, но друг. Уже утром Стефани горько раскаялась: алкоголь не принес успокоение, лишь добавил к живущему внутри беспокойству головную боль и тошноту, унять которую получилось только к обеду.

И снова потянулись мучительно долгие дни полные ожидания. Стефани перестала бродить по дому, брала плед, заворачивалась в него, садилась на крыльцо и ждала. День за днем. А вечером к ней присоединялась Леттин. Наемница всё так же пила, молча. Они сидели рядом, вглядываясь во тьму, словно кто-то может появиться из тумана, а потом так же молча расходились по своим комнатам.

За Тавин они присматривали по очереди.

Один из дней начался для Стефани обычно. Она собиралась заставить Тавин поесть, а потом идти на улицу. Как раз принесла тарелку с едой в комнату кухарки, как ворвалась Леттин и закричала:

– Стеф! Келлен вернулся!

От неожиданности Стефани уронила тарелку на пол. Пару секунд на осознание и девушка бросилась бежать. Первым порывом было стиснуть его в объятиях и долго не отпускать, но оказавшись ближе и увидев его выражение лица, резко остановилась. Келлен ещё ничего не сказал, а она почувствовала, что умирает.

– Его нашли без сознания на одной из улиц и бросили у границ пограничников, там оставляют всех заболевших, – тихо проговорил наемник. – Я тайком от всех приходил к нему вчера. Он уже ничего не слышит, а это значит… Я… я подумал, что ты должна знать, что захочешь попрощаться.

– Кто? Кто заболел? – беспокойно воскликнула стоящая позади Леттин.

– Лиам, её возлюбленный, – ответил Келлен.

Стефани дернулась, но наемница схватила её за руку и резко развернула.

– Ты никуда не пойдешь! Рейтан запретил выходить нам!

– А если бы это был Рейтан? – спросила Стефани, по лицу, не останавливаясь, текли слезы, размывая силуэт Леттин. – Ты бы осталась, Леттин?

Наемница отпустила её руку и отступила на шаг, поворачиваясь к Келлену:

– Наши все живы?

Он покачал головой, опуская взгляд.

– Кто? – в ужасе спросила Леттин.

– Киддин, Орест, Зак, Элдон… – Келлен запнулся, с сожалением посмотрел на стоящую позади Тавин, что пришла узнать новости, – и Баллин, прости…

Тавин страшно, надрывно закричала, хватаясь за сердце. Леттин бросилась к ней, обняла и прижала к себе. Наемница плакала вместе с ней, разделяя горе.

– Неправда, это неправда… этого не может быть… не может… скажи что это неправда… – выла Тавин.

– Прости… прости… – шептал Келлен, не в силах выносить её слез, но и отвернуться не мог, чувствовал свою вину, ведь именно он принес дурную весть. Ей… им обоим…

Стефани в страхе смотрела на Тавин, не замечая своих слез. Это и её судьба? Вот так оплакивать Лиама? Снова потерять дорогого сердцу человека? Остаться одной? Тавин даже не смогла попрощаться, не смогла разделить с ним последний миг…

Стефани схватила Келлена за руку и потянула за собой.

– Нет, – опомнился следопыт. – Возьми оружие, платок, которым будешь закрывать лицо. Все должны скрывать нос и рот, это позволит хоть как-то уменьшить риск заражения. И ещё, – он сжал её плечи, заставляя сконцентрироваться на себе, – Стеф, это, правда, очень опасно. Все, кто заболели, не выжили. Ты должна понимать…

– Я понимаю, Кел. Спасибо, – быстро проговорила она и бросилась наверх за своими вещами.

Спустя пару минут она уже стояла внизу. Леттин всё ещё обнимала рыдающую Тавин, но обернулась к Стефани, с сочувствием проговорила:

– Мне очень жаль, – это было искренне. Как бы ни складывались отношения, но каждая понимала каково это – потерять любимого.

– Он не умер, – жестко отрезала Стефани и бросилась прочь из дома.

Келлен нагнал её, подстроился под её шаг, стараясь не отставать. Она заметила, что он прихрамывает, и немного сбавила темп.

– Ты как? – девушка окинула его обеспокоенным взглядом.

– Покоцали, но жить буду, – отмахнулся он. – Монстры подходят совсем близко к городу. Мне, чтобы добраться до Транра, пришлось изрядно потрудиться, остаться незамеченным ох как непросто.

– К домам людей подходят? – спросила она, а при виде его удивления, грустно усмехнулась. – Всё это уже было. Правда, болезнь была другой.

– Да, подходят. Но ребята стараются снять их с арбалетов, тех, что в поле их видимости. К самим пограничникам никто из наших и Легнар не ходят.

«Хоть что-то человечное осталось».

– Ребята просто делают свою работу, – произнес Келлен, бросая на неё обвиняющий взгляд. – Я тебя предупреждал, что наемником тебе быть не понравится. Мы делаем, что должны.

– Я ничего не говорила.

– Ты громко думаешь.

– Ещё один на мою голову, мысли читает, – фыркнула Стефани.

– Спрашивать, кто ещё, не стоит?

Сердце