Золотая кровь 3 - Ляна Зелинская

Нотариус был явно взбудоражен тем, какие знатные гости почтили своим присутствием его скромную контору.

— Я, признаться немало удивился, когда Коуон сказал мне, что вы приезжали! — воскликнул маэстро, усаживаясь за массивный стол. — Чем я могу вам помочь, сеньоры? Я к вашим услугам.

— Мой отец недавно выкупил долю в банке «Феррер&Дельгадо», и в процессе передачи дел и описи имущества, обнаружилась банковская ячейка, за которую уже давно никто не платил. Эта ячейка была оформлена на некого сеньора Стефена Агриоля, на которого в банке был также открыт счёт и оформлена доверенность на управление на ваше имя, — произнёс сеньор Виго, внимательно наблюдая за лицом нотариуса. — Собственно поэтому мы здесь.

— Ячейка? — удивился маэстро Фьори. — Да я действительно управляю счётом, но… простите, я ничего не знал о ячейке! И что же в ней?

Его удивление было искренним и совершенно неподдельным.

— Хм… Тогда, может быть вы мне расскажете, кто такой сеньор Агриоль? — спросил Виго. — Пока мой отец болеет, я занимаюсь делами банка и хочу разобраться в этом вопросе. Дело в том, что сеньор Агриоль не появлялся в банке уже много лет и из служащих никто не помнит такого клиента. Вы единственный человек, который имеет доступ к его счёту, скажите, он жив? И можно ли с ним поговорить?

— Это и не удивительно, что сеньор Агриоль не появлялся в банке! — возбуждённо воскликнул маэстро Фьори. — Как я понимаю, вы совсем не знаете этой истории!

— Так будьте добры, просветите меня, — кивнул Виго, будто давая нотариусу разрешение.

— Ах, сеньор де Агилар, это совсем непростая история! Я вам её расскажу и надеюсь, что сам Святой Ангел послал вас ко мне, услышав мои молитвы, — нотариус расплылся в улыбке.

— Вот как? Ну что же, я рад, что вы мне рады, — усмехнулся Виго, — надеюсь, новости ваши будут хоть немного приятными. Так кто этот сеньор Агриоль?

— Видите ли, Агриоль — это фамилия моей жены. Она урождённая де Агриоль и много лет назад приехала с севера, из Фружена, вместе со своей сестрой. Это было как раз, когда там начались… волнения. Ну вы, наверное, помните — первое восстание роялистов. Агриоли были близки к королевской семье и поэтому попали в опалу одними из первых. Как и многие беженцы тогда, они поселились в Тиджуке. Здесь я и встретил Маргарет, полюбил и женился на ней. А вот её сестра — Эвелин, она была во Фружене фрейлиной королевы, естественно, для неё это место — настоящая дыра. Но деваться было некуда, она вынуждена была выживать и начала работать. Эвелин была прекрасно образована и нанялась преподавать в домах на Голубом холме — танцы, этикет, языки…

— Это всё, конечно, увлекательно, но кто этот Стефен? — нетерпеливо спросил Виго.

— Минутку, сеньор де Агилар, я уже подхожу к сути, — маэстро Фьори достал платок и вытер вспотевший от волнения лоб. — Там, на Голубом холме, Эвелин встретила графа Вальярдо и он в итоге на ней женился.

— Граф Вальярдо? — переспросил Виго и посмотрел на Мориса. — Я не так давно слышал о нём. Основатель общества Теолькун и там была какая — то трагическая история, верно?

— Верно! Верно! Это он, — подался вперёд маэстро Фьори. — Эвелин перебралась на Голубой холм и поселилась в особняке графа «Флёр — де — Азуль». Прекрасное место! Они любили друг друга и были счастливы. У них родились двое детей. Сын и дочь. Эдриан и Эмилиэна. Сам граф был страстным исследователем ольтекской культуры и очень много времени проводил в сельве.

— Да, да, я что-то такое слышал.

— А потом в его семье случилась трагедия. Его жена умерла. В тот год случился Большой мор — пришёл заразный корабль и началось. Лихорадка унесла многих, — развёл руками маэстро Фьори. — А вскоре в их дом пришло и другое несчастье — у Эдриана произошла инициация, и он стал эйфайром. Это было как гром среди ясного неба, никто и предположить не мог. Никто не понял этого сразу и Эдриан убил двух человек. Он не понимал, что делает, но разве это оправдание? — вздохнул маэстро Фьори. — Он был таким хорошим мальчиком. Образованным, умным, смелым. Настоящий рыцарь…

— Мне жаль, — произнёс Виго и снова поторопил маэстро Фьори, — так что там со Стефеном?

— Ах да! Так Стефен — это его второе имя. В честь дедушки из Фружена. Полное имя Эдриан Стефен Вальярдо Агриоль. И счёт в банке на его имя. Просто это имя семейное, каджунское, и мало кто о нём знал. А у графа Вальярдо были свои причины, чтобы скрывать владельца. Поэтому и доверенность выписана на это имя.

— И где же сейчас этот Стефен? — спросил Виго.

— На острове Дежавю, насколько я знаю, — вздохнул маэстро Фьори. — Его арестовали и отправили туда. Был суд. Граф Вальярдо пытался ему помочь, но видимо не смог, ваш отец сеньор де Агилар отказал ему в посещении острова, а судья в помиловании. Судья был на стороне вашего отца. Эдриана посчитали особо опасным. Потом, после смерти графа, я тоже писал сеньору де Агилару много раз, чтобы мне дали возможность увидеться Эдрианом, но все мои письма возвращались с отказом. И наблюдательный совет приюта тоже отказался со мной встречаться.

— Так получается этот Стефен всё ещё на острове, так?

— Да, вероятно. Если он ещё жив. Но пока я не получал известий о его смерти, а как душеприказчика меня обязаны были уведомить. Так что я, к сожалению, вынужден находиться в неведении. И поэтому я просто держу доверенность на управление счётом и жду, когда будут какие-то новости.

— А что же дочь графа? — спросил Морис, делая какие-то пометки в блокнот.

— Она пропала без вести, после того, что случилось в особняке. Вы же знаете об убийстве графа?

— Да, я слышал — месть ольтекских жрецов, — произнёс Виго.

И внезапно увидел, каким взглядом, полным ненависти, смотрит на него слуга маэстро Фьори, который только что вошёл с чашками и кофе. Виго почти ощутил горячие волны этой ненависти.

— Ну, это полиция так сказала, — уклончиво ответил маэстро. — На самом деле, всё не так однозначно. Граф был очень близок со многими уцелевшими ольтекскими вождями, он посещал их племена в верховьях Туманной реки. Изучал их письменность и защищал их храмы. Да вот, даже Коуон не даст соврать.

Маэстро указал на ольтека, который уже отвёл взгляд и продолжил спокойно расставлять на столе чашки.

— Коуон? И