Отбор. Двое против всех - Галина Осень

есть надежда. Они видели, что после разговора с Игнацием, князь сразу направился к Акчаю, и они вышли из зала.

Переглянувшись, Марси и Рэд последовали за ними. Князь с будущим зятем вошли в библиотеку, а принц с женой метнулись к ближайшему потайному ходу. Пока они по нему достигли библиотеки, разговор в ней уже начался. Принц осторожно приоткрыл слуховое окно, и они с Марси затаили дыхание.

- … и мне не нравится этот шаг! – услышали они разъярённый голос степняка. – Что за переговоры с герцогом за моей спиной?! Я не мальчишка, чтобы безропотно принимать ваши выкрутасы, князь! Если вам не нужен был брак со степью, незачем было присылать предложение!

Тут хлопнула дверь, в библиотеку вошёл ещё кто-то.

- Именно. Матиш, - раздался хриплый с лёгким акцентом голос Кизмена. – Что за разговоры с герцогом за нашей спиной? Игнаций помогает тебе?

- У меня тоже есть к вам вопросы, - не уступил в напоре князь, - Я знаю, что Акчай всё же сочетался браком с Гульнур, вопреки нашей договорённости. Но княжна Джемма не может быть второй или любой другой женой. Она может быть только единственной! Значит, вы первыми нарушили договор.

- С отцом Гульнур у нас давний договор, - хмуро ответил хан. – Гульнур родила Акчаю сына, она прекрасная мать и жена.

- Так зачем вы согласились на брак с Джеммой?! – негодовал князь. – Ведь мы не знали об этом. Вы специально скрыли брак сына!

- Он не женат по вашим имперским законам, только по нашим. А по нашим он может иметь несколько жён. Нам нужен этот брак, потому что империя перестала доверять нам после мятежа адмирала и помощи, которую оказывали ему наши шаманы. Надо исправлять положение. Акчай готов был жертвовать собой и согласился на брак с имперкой. Этот брак доказал бы нашу лояльность империи. Ради этого Гульнар согласилась один год прожить в дальнем улусе.

- А потом?

- А потом Акчай тихо развёлся бы с имперкой.

- Акчай? – голос князя уже дрожал от еле сдерживаемого гнева.

- Да, развод был неизбежен. Имперские женщины не годятся для жизни в степи. Поэтому я согласился с тем, чтобы жена осталась жить в княжестве. А что это за брак, если муж и жена живут в разных землях?! Так что развод был неизбежен.

- Но это дикость? Это прямой обман! Моей дочери вы собирались сломать жизнь! А, если ребёнок?!

- Никаких детей, - равнодушно ответил Акчай. – На мне шаманский оберег от случайного зачатия.

В кабинете наступила тишина, принц с Марси многозначительно переглянулись. Дело оказалось ещё хуже, чем они предполагали. Степняки коварно использовали брак для укрепления своего положения, а жизнь молодой княжны не имела для них никакой ценности. Им было непонятно зачем вообще князь обратился с предложением к степи?! Разве мало возможных пар в империи?

- Я выслал вам предложение как добрым соседям, - медленно заговорил князь, - полагая, что этим укрепляю наши дипломатические и торговые отношения. У нас были сведения, что Акчай свободен, а Гульнур всего лишь его любовница. Вам следовало сразу пояснить нашу ошибку, уважаемые. – голос князя принял металлическое звучание. – Я отзываю своё предложение. Оно больше недействительно.

Честь имею, хан Кизим.

Честь имею, тайджи Акчай.

В ответ оба степняка промолчали. Пожелать доброго пути, как у них принято хорошим знакомым, они князю уже не могли, так поступили с ним нечестно. Но и послать проклятье, как врагу, они тоже не могли, так как надеялись на перемирие. Очень не хотелось портить отношения с князем и империей. Так и получилось, что с этого мгновения княжество Рочер и ханство Камри заморозили свои отношения.

Рэд и Марси вернулись в зал. Теперь они имели представление о хане и его методах политики.

- Как думаешь, он позволит Леону участвовать в состязаниях?

- Думаю, да, притянул жену поближе принц. – Причём ухватится за эту возможность двумя руками. Это Джемма должна была жить там, где муж. А у Малики муж как раз в империи. Лишь бы она сама не скучала по стойбищу. Да и Леон не простак. Если что, хан рискует обломать об него зубы.

- Даже не пожалею…, - договорить Марси не успела, почувствовав на губах жадный поцелуй мужа и утонув, в который раз, в его глубоком волнующем взгляде. Горячо. Томно. Желанно. Да-а… с придыханием. И не важно, что за портьерой гремит музыка и кружат пары. Здесь и сейчас они вдвоём.

ГЛАВА 17

- Госпожа плохо ест и плохо спит, ни с кем на разговаривает только всё время ругается с матерью Алексой.

- Ну, ещё бы, - буркнула себе под нос императрица. – А для чего я тебя сюда направила? Чтобы ты помогала моей дочери переносить тяготы наказания. Не ест сейчас – накорми в другое время?

- Никак невозможно, моя императрица, - виновато склонилась женщина. – Все послушницы едеят в одно время за общим столом, а потом кухня закрывается на замок.

- Не верю, что нельзя стащить кусок хлеба, мяса или яблока, - грубо перебила свою шпионку Беатрис.

- Иногда это получается, - призналась женщина, - не кашу, не суп и тем более не мясо. Его здесь выдают раз в неделю по одному кусочку на каждую.

- Боги пресветлые! Святая Беатрис! – взмолилась императрица. – Что приходится преодолевать моей беременной дочери?!

Она продолжила бормотать молитвы, на время забыв о своей шпионке. Та была даже рада этому обстоятельству. Она сама опустилась на колени и тоже начала молиться. Именно здесь, в небольшой часовне при монастыре святой Регведы – богини справедливости, Беатрис встретилась с Саливаной – своей бывшей служанкой, которую она заставила принять послушничество, чтобы помогать Инессе в монастыре.

Но дело оказалось сложнее, чем представлялось императрице. Во-первых, все послушницы жили в индивидуальных кельях и сами обслуживали себя. Послушниц было совсем немного и за их бытом строго следили. Во-вторых, прислуживать и помогать друг другу было запрещено. При первой же попытке Саливан постирать для Инессы нижнюю рубаху, старшая монахиня – помощница Алексы, сурово отчитала Саливану и наказала карцером на трое суток. А потом сама следила, как Инесса стирает своё бельё. В-третьих, сама Инесса не желала никого видеть рядом с собой. Она упивалась своим наказанием, злилась на отца с матерью, что допустили подобное