Роберт Уэйд - Удивительная история Мэри Стенз

– Я из полиции, – заявил Дарк, вытащив свое журналистское удостоверение и помахав им перед носом у старика.

– А-а… – старик немного помолчал, поправил очки и внимательней присмотрелся к Дарку. – Как, вы сказали, фамилия?

– Стенз.

– Она что-то натворила?

– Нужно кое-что выяснить, – ответил Дарк и протиснулся вперед. Старик с видимой неохотой отпустил двери.

– Кажется, и в самом деле есть тут такая. Память подводит, понимаете ли, шеф. Старый я уже, через месяц восемьдесят два стукнет, и никогда…

– Где она живет? – резко оборвал его Дарк. Старик ткнул пальцем куда-то вверх.

– Вон там, на самом верху, четвертый этаж.

Дарк медленно поднялся по деревянным ступенькам, на ощупь продвигаясь в полутьме. Воздух был тяжелый, застоявшийся, воняло плесенью, трухлявым деревом и кошками. Он остановился на верхней площадке, где заканчивались ступеньки, и увидел перед собой дверь. Осторожно нажал на ручку, но дверь оказалась запертой. Без колебаний Дарк заколотил по ней кулаками.

Прошло несколько секунд, пока он услышал, как открылись внутренние двери и приглушенный голос Пенелопы спросил:

– Кто там?

На какое-то мгновение у него мелькнула мысль изменить голос, но здравый смысл подсказал, что это ни к чему. И он решил действовать напрямую.

– Дарк, – отозвался он. – Может, вы меня впустите? Ответа не было. Внутренняя дверь опять закрылась.

Дарк немного подождал, потом еще раз решительно постучал. «Если так, выломаю дверь, – подумал он. – Теперь уж не отступлю».

Он снова забарабанил в дверь и даже удивился, когда она открылась. Перед ним стояла Пенелопа. Лицо ее было бледным и сердитым, но голос звучал ровно.

– Можете войти, – произнесла она ледяным тоном. Дарк прошел за ней по длинному коридору, в который через грязное окошко под потолком пробивался тусклый свет, и очутился в мрачной, похожей на кладовку, комнате с блеклыми зелеными стенами. Полосатый кот сердито глянул на него с потертого ковра. Мебель в комнате была дешевая и старая, у окна стояла кровать с четырьмя медными шарами.

Мэри поднялась ему навстречу и встала посреди комнаты; ее фигура четко выделялась на фоне серого прямоугольника окна, закрытого шторой. Дарк ступил вперед, едва сдерживая желание схватить ее в объятия и поцеловать, но вдруг застыл на месте, разглядев в сумерках комнаты лицо девушки. Его вид словно громом поразил Дарка.

– Господи помилуй… – прошептал он и замолчал.

Кожа на лице была мертвенно-бледная, покрытая мелкими чешуйками, а кое-где облазила отвратительными клочьями. Некоторые места провалились, как будто лицо было из мягкого воска и таяло с середины. Волосы, которые еще совсем недавно сверкали горячей бронзой, свисали, темные и безжизненные. Даже очертания фигуры словно каким-то непонятным образом расплылись и огрубели, так что теперь она казалась почти бесформенной. Недавняя красота девушки еще не исчезла, она словно увяла, подобно цветку, тронутому морозом.

Дарк потянулся к девушке, чтобы взять ее за руку, но она быстро отступила.

– Вот что вы со мной сделали, Пол… – В ее голосе не было обиды или упрека – она просто констатировала факт. – Вы начали это, когда наняли меня шпионить за «Черил», и завершили своим репортажем в «Наблюдателе».

В ее дыхании Дарк уловил едва заметный сладковатый запах джина. На небольшом столике у кровати стояли две пустые бутылки и графин с водой; еще одна пустая бутылка валялась на полу. В соседней комнате вдруг послышался дикий смех и звон разбитого стекла.

– Пенни, – сказала девушка, – пойди узнай, что там такое, и присмотри за ней, пожалуйста.

Пенелопа быстро вышла из комнаты.

– Моя мать, – с горечью объяснила Мэри. – Когда вы пришли, мы подумали, что лучше спрятать ее. Извините, что не предлагаю вам выпить: она забрала бутылку с собой.

Дарк ничего не ответил, только внимательно посмотрел на нее. В вечерних сумерках девушка казалась серой, измученной, уродливой. На губах ее появилась кривая ироническая улыбка.

– Я никогда не была красивой, Пол… сама по себе… – снова заговорила она. – Красота, которую они мне дали, искусственная, созданная с помощью гормонов и химических веществ. Я все равно что наркоманка. Без постоянных доз гормонов разрушаюсь… и возвращаюсь назад, к тому, чем я была, а может, и к чему-то худшему…

Из соседней комнаты опять послышался истерический смех, затем – голос Пенелопы, которая выкрикивала какие-то ругательства, и грохот перевернутого стула.

– Вы, конечно, знаете о моей матери, – сказала Мэри извиняющимся тоном. – Чтобы утихомирить ее, я должна без конца покупать джин, да и сама прикладываюсь к бутылке, чтобы не сойти с ума. Но мне просто больше некуда было деться.

– Вы всегда могли прийти ко мне, – тихо произнес Дарк, все еще не опомнившись от потрясения.

– Вы мой враг, Пол, – ответила она.

– Мэри, я вам не враг, – с пылом возразил он. – Я сделал это только потому, что были затронуты определенные принципы.

– Я знаю… Вы очень принципиальная личность. Долой человечность: принципы – вот единственное, что имеет значение! Очень благородное убеждение, но жестокое по отношению к тем, кто непосредственно причастен к нему. А если разобраться до конца, это самый настоящий эгоизм. Остановились вы хоть на мгновение, чтобы подумать обо мне – о том, как могут отразиться ваши драгоценные принципы на моей карьере, внешности?

Косые предвечерние лучи ясно выделяли впадины на ее щеках там, где кожа отслоилась и слазила лоскутами.

– Да, – признался он, – я думал о вас, но не заглядывал слишком далеко вперед. Я не думал, что доктор Рафф сбежит, и никогда не предполагал, что созданная им красота увянет так быстро. Но, как бы то ни было, должен найтись выход и без доктора Раффа. Где-то наверняка есть врач, знакомый с гормональной терапией, который все сумеет поставить на место.

На этот раз улыбка Мэри была искренней, хотя и немного робкой.

– Я не хочу этого, Пол. Я не смогла бы опять пройти через весь этот ужас. Единственное, что мне хочется, – стать самой собой, такой, как была – обычной простой Мэри Стенз. Как вы считаете, стану я когда-то сама собой?

– Конечно, – серьезно ответил Дарк. – Но ближайшие несколько недель будут очень тяжелыми. Если вы сумеете пережить это разрушение, все будет в порядке. А пока…

– Пока? – переспросила она.

В это мгновение в соседней комнате раздался страшный грохот, за которым послышались сдавленный крик и сердитые неразборчивые слова.

– Мэри, – твердо сказал Дарк, – вам больше нельзя оставаться здесь. Вам необходимы внимание и забота, чтобы за вами кто-то присматривал, тот, кто любит вас такой, какая вы есть…