Фантазия Огнекамня (ЛП) - Саммерс Элла

«Конечно».

«А твои братья и сестра? — спросила она. — Ты всё ещё чувствуешь связь с ними, не так ли? Даже после стольких лет разлуки?»

«Чувствую».

«Это и есть семья, Арина. Они помогают тебе, раздражают, ссорятся с тобой и, в общем, сводят тебя с ума. Но они всё равно семья. Их легко любить, их трудно забыть и от них невозможно избавиться. Поверь мне, я пыталась».

Что ж, для меня это было новостью. «Ты не рассказывала о своей семье, Серелла».

«Нет, я не рассказывала, и на то есть причина. Они — безумная банда пиратов. Я терпеть не могу находиться рядом с ними, но снова и снова возвращаюсь к ним. Я просто ничего не могу с собой поделать. Я люблю сумасшедших преступников».

«Пуки-пираты? — на этот раз было ещё труднее удержаться от смеха. — Вот это я бы хотела увидеть».

«Нет, ты бы не хотела, — сказала она мне. — Пуки действительно хороши в поиске сокровищ, а моя семья хороша в поиске сокровищ других людей. И они крадут их. Каждый раз, когда я прихожу к ним, они доставляют мне массу неприятностей. И каждый раз, когда это случается, я клянусь, что это в последний раз. Но потом я всегда возвращаюсь».

«Ты пытаешься провести параллель между своей семьёй и семьёй Доминика».

«Мне не нужно ничего проводить, — сказала она. — Всё уже есть. Все семьи одинаковы, будь то принцы или пираты. Доминик остаётся в своём доме по той же причине, по которой я продолжаю возвращаться в свой: они — семья».

«Я понимаю, о чём ты говоришь, Серелла, и, вероятно, ты права. Я не ожидаю, что он откажется от своей семьи ради меня. Но и я не откажусь от своей семьи ради него».

«Почему ты думаешь, что должна от чего-то отказываться?» — спросила она.

«Если Дом Дракона узнает о магии моих детей, они сделают всё, что в их силах, чтобы отнять их у меня. И поскольку Доминик — их отец, им не составит особого труда это сделать. У них гораздо больше власти, влияния и богатства, чем у меня. Правовая система Авалона в их полном распоряжении».

«Ты всегда можешь сказать Доминику, что Калани и Кассиан…»

«Не являются его детьми? — перебила я. — Нет, я не могу быть с ним и лгать ему. А это значит, что я вообще не могу быть с ним».

«В конце концов, он поймёт это, Арина, — предупредила меня Серелла. — Он не глуп».

«Да, хорошо, я разберусь с этой проблемой, когда она возникнет. А до тех пор я определённо не собираюсь провоцировать катастрофу».

«Да, но что, если… — она помолчала. — Что, если он выберет тебя, а не свой Дом?»

«Вряд ли это произойдёт. Как ты и сказала, семейные узы крепки».

«Да, но и настоящая любовь тоже,» — она подмигнула мне.

«Я даже не уверена, что между нами именно это».

Хотя у меня было такое чувство, будто моё сердце разорвалось пополам. С одной стороны, Доминик. С другой — мои дети. Я не могла получить и то, и другое.

«Я думаю, ты должна ради себя самой разобраться в своих чувствах», — сказала Серелла.

«И я обязана ставить своих детей на первое место», — заявила я.

— Арина.

Сначала я подумала, что мой разум играет со мной злую шутку. Что голос Доминика звучит только у меня в голове. Но когда он снова произнёс моё имя, я поняла, что это правда.

— Да? — отозвалась я.

— Ты выглядишь рассеянной.

— В этом нет ничего нового, — я передвинула руку, чтобы спрятать от него лицо Сереллы. Она выпячивала губы как для поцелуя.

— Я знаю, это тяжело, — сказал он.

Как Доминик мог знать? Он даже не догадывался о моём разрывающемся сердце.

— Там, в темнице, ты сделала то, что должна была сделать. Но я знаю, что тебе, должно быть, было трудно.

Он думал, что я предаюсь горю, потому что превратила мозги Грязного Джо в кашу? Это не так. Он был плохим человеком, который хотел причинить боль множеству людей. Я не жалела о том, что сделала. Ни секунды. Что это говорит обо мне? Я тоже была плохим человеком?

— Арина?

Я глубоко вздохнула, затем медленно выдохнула.

— Как ты и сказал, я сделала то, что было необходимо. Это опасные люди. И чем бы ни было это сокровище, оно могущественное. Мы не можем позволить им прибрать его к рукам, особенно когда знаем, что они планируют использовать его, чтобы убить множество людей.

Колеса рокотали под нами, заполняя тишину.

— Ты изменилась, — наконец сказал он. — Ты стала такой прагматичной.

— Я на самом деле не изменилась, Доминик. Десять лет назад я предпочла уничтожить свои изобретения, чтобы они не достались твоему Дому. Я всегда была прагматичной.

— Это был вопрос гордости, а не прагматизма. Ты не могла спокойно смотреть, как твоя работа попадает в наши руки.

— Нет, не могла, — согласилась я, и мы снова замолчали.

***

Мы добрались до Металитовых Шахт. Был выходной, поэтому сегодня там никто не работал. Парковка у входа пустовала. Если плохие парни и были здесь, то они припарковались в другом месте.

— Я не могу найти никаких признаков того, что Дом Кракена имеет к этому отношение, — сказал Доминик после того, как мы обыскали офис и все их записи: физические, цифровые и магические.

У Доминика всё ещё был ключ, который он «забыл» отдать Кракенам, когда его Дом передал им шахту. Вот так мы и попали в офис.

— Ты действительно думаешь, что Дом Кракена замешан в этом? — спросила я.

— Возможно.

— Ты серьёзно думаешь, что они послали бы армию без опознавательных знаков, чтобы напасть на своих собственных солдат?

— Я думаю, что любой Дом Авалона не остановился бы ни перед чем, чтобы получить желаемое.

Я хмыкнула.

— С этим не поспоришь.

— Ты подумала о моём Доме.

— И ты тоже.

— Мы должны продолжить поиски, — сухо сказал он.

Мы вышли из офиса и прошли через ещё одну запертую дверь в шахтерский лифт. У Доминика было много ключей. Он оказался бОльшим бунтарём, чем я думала. Или, может быть, он просто не ожидал, что Дом Кракена надолго сохранит контроль над шахтой. Кто знает, какие ещё вторжения готовили Драконы.

— Я чувствую это, — сказала Серелла, когда лифт остановился. Она выскочила из него и побежала, словно что-то тянуло её вперёд.

Мы шли за ней по извилистым туннелям, всё дальше и дальше, пока не подошли к другому шахтерскому подъёмнику, только этот выглядел намного старше первого.

— Мы приближаемся, — прошептала она. — Это там, внизу, — она заглянула в шахту. — На самом дне.

— Мы уже глубже уровня самих шахт, — сказал Доминик. — Я даже не знал, что здесь есть этот подъёмник. На самом деле, его определённо не было здесь раньше.

Как зловеще. Здесь явно действовала нечистая магия.

— Что ж, будем надеяться, что это безопасно, — сказала я и вошла внутрь.

Лифт был наполовину открытым со всех сторон. Вряд ли это казалось безопасным, но вскоре мне стало всё равно.

— Смотрите, — сказала я, указывая на каменные стены.

Они были покрыты рисунками, красочными и подробными. И к картинкам прилагались слова — иногда всего одно или два, иногда целые абзацы.

— Авалон был создан Адриэлем Древним, великим и могущественным божеством, — прочитала я. — Своими руками он создал горы. Он высек реки и выкопал озера. Он отрезал прядь своих волос и распустил её по ветру, и из этого выросли огромные леса. Здания, которые он посадил. Они выросли из земли, как поля кристаллов.

— Это звучит как метафора, — прокомментировал Доминик.

— Да, но не в следующей части, — ответила я и продолжила читать стену. — Когда Авалон был достроен, это был прекрасный город, но безлюдный. Адриэль отправился на Землю, где выбрал самых лучших и одарённых, наделил их магическим даром и привёз на Авалон.

— Итак, этот Адриэль привёл ваших предков сюда из другого мира, — сказала Серелла.