Наследник для зверя - Анна Владимирова

Не стоит отказывать себе и ему хотя бы в том счастье, которое вам доступно.

С каких это пор я решила, что могу учить кого-то как жить и что выбирать? Но мне показалось это несправедливым по отношению к ним обоим. Эрик и так натерпелся от потери отца, еще одну он может не выдержать. А такие потери не забываются. И понятно мне это стало только теперь.

— Мне кажется, что оборотням особенно тяжело даются расставания. — Голос мой осип. — Мы… чувствуем по-другому.

Теперь я это точно знала. И поняла, о чем мне сегодня говорила Робин, когда утверждала, что благодарна обстоятельствам. Ей повезло заменить свою потерю любимого другим. Но так везет не всем.

— Только я никогда не пойму эту разницу, — мягко возразила Ронни. — Но спасибо за твое участие.

Мы еще немного посидели в тишине, в которой очень явственно чувствовалось нечто общее, что объединяло нас — это горечь одиночества. Только вот Рон мог вернуться, а отец Эрика — уже никогда.

Когда пришло время все же разойтись по своим углам, я подняла взгляд на Ронни и уже открыла рот… но не решилась повесить на нее еще одну проблему. Она и так столько сил тратит на Эрика каждый день, еще меня не хватает контролировать с моими оборотами.

— Может, вы все же завтра переедете в дом, который мы смотрели?

Наши взгляды встретились.

— Хорошо, — кивнула она. — Если чувствуешь себя уверенно, чтобы остаться одной…

— Да, — закивала я. — Со мной все будет нормально.

Если бы!

Ронни кивнула и пожелала мне спокойной ночи.

Я просидела в кровати, глядя в окно почти всю ночь. Меня гипнотизировала темнота за окном и пустота внутри. Постель пахла Роном, и казалось, будто он рядом — обнимает, зовет к себе, снова просит остаться и никуда не уходить. Я вязла в нем, глаза слипались, сознание уплывало… и вновь я не могла разомкнуть рта, чтобы сказать, что не уйду.

— Я не уйду, Рон… — удалось, наконец, прошептать одними губами.

И я провалилась в сон.

Глава 25

Ночью поднялся такой ветер, что казалось, он продувает камни насквозь. И хоть камера ничем не напоминала древнюю темницу, звучала так же. Удобств тут практически не было — нужник в углу за каменной перегородкой, раковина там же и матрас у противоположной стены.

И это озадачивало. Я не натворил ничего такого, чтобы сидеть в этом месте вместе с убийцами и прочими преступниками. Но вопросов упорно не задавал. Да и задавать было откровенно некому. Охрана ничего не знала, а диалогов со мной не вели. Поэтому единственное, что объясняло все это представление — это наказание. Не было ничего хуже, чем сидеть в клетке без понимания, на сколько это все и каковы условия выхода из этого положения.

Но и к худшему я тоже готовился.

Потому что если Майк ошибся, и нас сливал кто-то сверху… черт его знает, сколько у этого «кого-то» власти и связей. Но это совсем уж паршивый вариант…

Когда в камере стало нестерпимо холодно даже для меня, я стянул одежду, сложил аккуратно на матрасе и обернулся зверем. Так было проще согреться, но ни черта не проще усидеть взаперти. Зверь принялся ходить вдоль стены туда-сюда и недовольно рычать, тоскуя по Донне сильней, чем я бы тосковал в человеке.

Стоило подумать о том, что ей предстоит провести ночь одной, перед глазами темнело. Обратится она за помощью? Вряд ли. Это же Донна!

И только вспоминая ее кошку той единственной ночью, когда засыпал с ней в кровати, я успокаивался. Невероятно разумное и спокойное существо — полная противоположность моей женщины. И я надеялся, что она не даст их двоих в обиду и никуда не потащит…

* * *

— Донна…

Я вскинулась, уверенная, что уснула мгновение назад… Только лежала я голышом у ступеней, ведущих на веранду. Светало, и утренняя муть топорщила зябкой влагой каждый волосок на теле.

— Ч-ч-черт, — выдохнула я сдавленно и вскинулась, оглядываясь.

Меня тут же заботливо укрыли пледом, и я наконец сфокусировала взгляд на лице Ронни.

— Как ты? — присела она рядом, вглядываясь в мои глаза.

Я оглядела себя и попробовала встать, но вышло только усесться на первую ступеньку.

— Что же я натворила? — прошептала, дрожа.

— Ничего. Я услышала тебя только что… Ты ничего не помнишь?

— Я не оборачивалась до встречи с Роном, — жалась я под пледом в комок. — И я ничего не помню…

Но я все еще была тут. Выходит, побродила по округе и вернулась к дому?

— Пойдем? — осторожно предложила Ронни, и я судорожно кивнула.

Ноги уже окрепли, да и паники так и не случилось. Я не ушла, ничего не натворила… Ничего ведь?

Дверь в дом была открыта настежь, значит, никакое окно не разбила. Внутри все тоже казалось на месте — тихо и пусто.

— Иди в душ, а я приготовлю завтрак, — предложила Ронни.

Я дышала все чаще, пока настороженно ползла по лестнице в спальню. Ну да — майка порвана, постель кувырком… Моя кошка пыталась высвободиться из одежды, поставив все вверх дном. Но она никуда не ушла. Она меня услышала!

— Умница, девочка, — ошалело похвалила я. — Вот так и впредь, ладно? А я обещаю тебя не пеленать в майки…

* * *

— Может, все дело в том, что Ронан от тебя не отказывался? И ты в животной ипостаси не чувствуешь опасности быть брошенной.

Мы сидели с Джастисом на веранде все в том же саду. Погода немного подпортилась — солнца не было, но и ветер стих. Все будто замерло в каком-то ожидании, как и я сама. Мать Джастиса куда-то уехала по делам, и, честно сказать, без ее душной заботы дышалось легче.

— Рано радоваться, но мне кажется, вторая часть меня слышит первую, — пыталась объяснить я то, что чувствую.

— Смотри, главное, — подался вперед Джастис, складывая руки на столе, — это не пытаться контролировать. — Он сделал паузу, давая мне возможность запомнить главное. — Мы с Робин это проходили. Когда появляется первая надежда на контакт, хочется все взять под контроль, как привыкло ваше сознание. — Он мягко усмехнулся. — В этом вы похожи на людей. Вы и жили как люди в зверином обществе до определенного момента.