Подработка на том свете - Татьяна Геннадьевна Абалова

В моем доме вам ничто не угрожает, – прошелестел его голос. Хозяин дворца вновь вернулся в кресло и принял расслабленную позу.

– Задержимся? – спросил у меня Онфер.

Я кивнула.

– Я пригляжу за вами, – Тондю многозначительно посмотрел на демона. – Не хочу, чтобы ваш дом разорили, а мой сын опять остался не у дел.

Грянул оркестр. Фер повел меня в гущу гостей.

– Я не умею танцевать, – пискнула я, осознав, что мы собираемся вступить в круг танцующих. – Я опозорюсь.

– Спокойно. Я не заставлю тебя выделывать сложные движения. Доверься мне, – при этих словах демон притянул меня к себе и, поймав такт, повел. Мы сделались с ним единым целым. Я чувствовала его твердое тело, крепкую руку и удивительную пластичность.

Сначала я была напряжена. Лишь угадав в своем партнере опытного танцора, немного расслабилась.

– Фер, я хочу спросить, – я подняла на него глаза, – что означает слово «Сэль»?

Он ответил не сразу. А я терпеливо ждала. У меня накопилось слишком много вопросов, и я точно знала, что не все из них понравятся Его Темнейшеству. Я тоже умею извлекать уроки и делать выводы.

– Сэль переводится как «единственная». Редкое магическое явление в нашем мире. Счастье или наказание. Смотря как повезет.

– Моя мама была для Ви единственной? – я не решалась спросить о себе напрямую, поэтому пошла обходным путем.

– Нет. Там была взаимная любовь. А Сэль – это приговор.

Я поджала губы. Обидно, когда отношения с тобой называют приговором.

– Если я Сэль, тогда выходит, вам никуда от меня не деться? В этом вся суть приговора? Вы мой навеки?

– В самую точку.

– Хорошо, – я кивнула. – Мне повезло. Я выиграла лотерейный билет.

Демон сбился с такта.

– И?

– Без особых усилий я оторвала себе самого красивого на свете мужчину, дом, готовую семью, древние сокровища, что хранятся на складе, и небольшое кладбище в придачу. Это ли не мечта любой девушки?

– Ты издеваешься? – глаза Фера потемнели.

– Нет, это вы издеваетесь надо мной! – от переизбытка эмоций я пнула его, но зашипела от боли сама. – Что есть горше принуждения? Что за магия такая, которая насильно связывает двух людей? А если между ними неприязнь?

– Да, я сейчас в полной мере ощущаю эту неприязнь, – сарказм демона лишь подначил меня.

– Вы бы видели свое лицо, когда говорили, что Сэль – это приговор. Я. Ваш. Приговор. Как вы думаете, что я должна чувствовать?

– Да, ты мое несчастье. Но не потому, что я не хочу связать себя с тобой, а потому, что ты сама этого не хочешь. Ты мысли не допускаешь, что мы будем вместе, иначе не рвалась бы так домой. Институт, папа… Стоит к тебе прикоснуться, как тут же окрик: «Фер, где ваши перчатки?». Я до такой степени тебе неприятен?!

– Мне ненавистно то, как вы относитесь к статусу Сэль. Единственная не потому, что я ваш свет в окошке, а потому, что отвязаться от меня нельзя. Я – кандалы. Я ваше наказание.

– Да, ты наказание. Ты меня бесишь, когда позволяешь кому–то дотрагиваться до своих волос и вертеть на голове башни, делающие из тебя незнакомку. Такую чужую и неприступную. Ты меня убиваешь, когда обещаешь другим пойти на свидание. Мучаешь, заставляя искать повод быть рядом с тобой, выдумывать небылицы и подговаривать старых приятельниц на спектакль с поцелуями, лишь бы ты поверила, что тебе самой хочется принадлежать мне. Если бы я только был уверен, что получу в ответ хотя бы сотую часть той любви, что испытываю к тебе…

Я притянула Фера за лацканы смокинга. Безжалостно смяла попавший под руку бутон розы. Заставила склониться, лишь бы самой не вставать на цыпочки (после пинка ныл палец). И все для того, чтобы дотянуться до губ демона и закрыть их поцелуем.

Наш долгий, страстный, мучительно прекрасный поцелуй прервали громкие хлопки в ладоши.

Мы оторвались друг от друга и затравленно огляделись. Только сейчас поняли, что музыка давно стихла, мы стоим в одиночестве в центре зала, и на нас глазеет добрая сотня гостей Красного судьи.

– Великолепно, – выдохнул Тондю, обходя нас по кругу и продолжая одаривать редкими хлопками. – Вы сегодня жемчужина моей вечеринки.

– Благодарим за внимание, – буркнул Фер и повел меня к буфету. Нам обоим нужно было остыть.

По команде Тондю вновь заиграл оркестр. Судья выбрал из толпы красивую женщину и закружил с ней в танце. Гости последовали примеру хозяина и про нас вскоре забыли. Веселье продолжалось.

Оказавшийся рядом расторопный слуга предложил поднос с напитками. Я выбрала единственный фужер среди хрустальных стаканов и не ошиблась. Сделав глоток, поняла, что пью шампанское. Онфер предпочел напиток со звонкими кубиками льда.

– Кажется, я зря отказалась от предложения Дисе поцеловать его, – вздохнула я, делая второй глоток. Холодное игристое вино с ароматом марципана сразу же ударило в голову и сгладило неловкость от только что произошедшего между нами. Я, наверное, сошла с ума.

– Опять дразнишь? – поднял бровь Онфер.

– Нет, зачем? Дисе обещал, что я не сделаюсь пьяницей, если поцелую его по-французски, с языком, но я предложила облобызать моего отца, – я вновь отпила вино. – М–м–м, какое вкусное шампанское! Как бы на самом деле не спиться.

Фер, щелкнув пальцами, подозвал снующего между гостями слугу с подносом. Отказавшись от выбранного ранее напитка с кубиками льда, взял шампанское. Глотнув, поморщился.

– Кислое. Брют натюр.

– Так нет же, сладкое! – возмутилась я. Не ожидая, что Фер бесцеремонно выхватит мой фужер и сунет в него нос, аж вскрикнула от негодования. – Да что за манеры! Я…

Договорить мне не дали. Демон подхватил меня на руки и потащил куда–то за колонны, где оказался выход на открытую веранду. Перегнув мое тело через перила и сунув пальцы мне в рот, демон больно надавил на корень языка. Конечно же меня вырвало.

– Что вы делаете? – слезы брызнули из глаз.

– Тебя пытались отравить, – Онфер вытащил из внутреннего кармана плоский флакон и, отвинтив крышку, прижал его к моим губам. – Пей!

Я подавилась горькой жидкостью и закашлялась.

– Почему думаешь, что меня отравили? – я отбивалась от крепких рук, заставляющих опустошить бутылочку до конца. Слезы и сопли, горечь во рту, и