Договор с ведьмой. Часть 2 - Ирина Андреева

обрадовалась тому, что я не собираюсь делить имущество и оставляю всё ей, лишь бы развод состоялся как можно скорей. Обнялись мы по-дружески, а поцелуй — он был прощальным. Ничего большего, поверь мне!

Пока он говорил, моё сердце ныло. В памяти я создала всю эту сцену в мельчайших подробностях. А ведь действительно! Поцелуй был невинным, так не целуются влюблённые, только друзья. Почему же в тот момент мне показалось иначе? Почему я убежала, не выслушав его? Почему всё так несправедливо?! Некогда выяснять, надо спасать его и остальных.

— Не говори больше ничего, — проговорила я так тихо, чтобы слышал только он. — Я спасу тебя, только молчи.

У Венеры и Вероники не были завязаны глаза. Они спокойно стояли, каждая у своего столба и ждали своей участи.

Ведьмы хором принялись читать заклинание, растягивая каждое слово, как бы напевая, при этом покачиваясь из стороны в сторону. Голоса их сливались в унисон, создавая акустику, отражаясь от стен купола. А у меня в душе стало твориться такое! Я хорошо чувствовала, как во мне растёт злость и отвращение ко всем людям.

— Леночка, не поддавайся, помни о ребёнке, — шёпотом говорила Вероника. Я её услышала и начала противиться своей сущности. Противилась изо всех сил.

— Остановитесь! — закричала я.

Ведьмы замолчали.

— В чём дело? — поинтересовался демон.

Немного растерявшись от того, что все мне подчинились, я быстро сориентировалась и задала вопрос:

— Где Виталий? Почему его здесь нет?

— Он здесь, не волнуйся, — ответил демон и сделал жест рукой. В самом центре прямо в земле со скрипом отъехала створка, и тут же на поверхность поднялись две мощные каменные плиты наподобие столов. На одном из них лежал Виталий, прикованный за руки и за ноги цепями. Глаза тоже завязаны и лежал он на удивление спокойно, хотя видно, что в сознании. Наверняка чем-то опоили — возникла у меня догадка. Бедный, сколько же потрясений на него свалилось в последние дни!

— Сначала твой ритуал, затем мой. Ну и в довершение — показательная казнь предательниц, — довольно произнёс демон. — Продолжайте! — приказал ведьмам.

Женщины продолжили петь. Пока во мне снова не выросла это гадская сущность, я достала кинжал и крепко держа его в руках, принялась читать заклинание разрушения.

— Прекратить! — Заорал демон, обращаясь к ведьмам, а потом ко мне: — Что ты делаешь?

— Не слушая его, я продолжала то, что задумала. Кинжал в моих руках быстро нагрелся. Я испытывала сильную боль, но всё равно продолжала.

— Не-е-е-ет! — крикнул демон так громко и отчаянно, что у меня, а так же, наверное, у всех присутствующих заложило уши.

Александр Дмитриевич бросился ко мне. Но я уже успела дочитать. Кинжал раскалился так сильно, что я едва терпела, держа его. И тут оружие в одну секунду почернело, стало холодным и рассыпалось, упав пеплом мне на ноги.

— Что ты сделала? Зачем? — проныл демон, остановившись и выставив перед собой руки. — Ты! Предала нашу любовь!

Похлопала бы в ладоши, оценив такое шикарное актёрское мастерство, да ладони болят, теперь на них приличные ожоги.

— Прекрати, — как можно спокойнее ответила я. — Никакой любви нет и не было. Та нарочно создал магическую связь, чтобы привязать меня к себе, как собаку. А заодно, проследить за моим вторым рождением. Ведь моя смерть тоже была не случайна, верно?

Демон перестал изображать страдания, гордо выпрямил спину и уже гневным тоном проговорил:

— Не совсем так! Да, мне нужен этот ребёнок. Но я на самом деле люблю тебя и сильно переживал твою смерть.

— Демон не способен любить! — возразила я ему. — Это противоречит твоей сущности! Тебе была нужна сильная ведьма, как инкубатор для вынашивания нового тела! В прошлой жизни не получилось со мной зачать, так ты решил провернуть схему с повторным рождением! Чтобы я, забеременела до первого ритуала! — выдохнув, я успокоилась, а то похоже не на шутку завелась, ещё чего доброго опять сущность проснётся. Глядя в его наглое уверенное лицо, я продолжила: — Подозреваю, что моя встреча с Виталием тоже не была случайной. Пока ты не переселился в его тело — он наполовину человек, значит, у него больше шансов для зачатия. За мной ты наблюдал с самого рождения и просчитывал каждый мой шаг, словно я пешка на шахматной доске.

Демон молчал, потому что возразить нечего. Все тоже молчали, ждали исхода данного конфликта. А я, приготовилась к возможной обороне.

Не отрывая от меня пристального взгляда, демон громко произнёс:

— Продолжайте петь!

Ведьмы снова стали пропевать заклинание.

— Нет! — крикнула я, но меня уже никто не слушал.

Как я ни пыталась сопротивляться снова возникшей в моей душе ненависти — всё бессмысленно! Сущность снова стала активной. Посмотрев на полную луну, я испытала чувство восторга от переполняющей меня силы и в тот же момент, ощутила острое желание убить кого-нибудь. Да! Я хочу видеть страх в глазах моей жертвы! Подбежав к Саше, я сняла повязку с его глаз.

— Лена! — испуганно уставился он на меня. — Что с тобой, Лена? Твои глаза! Они…

Он захрипел, потому что я, вцепилась в его горло руками.

Глава 32

Ведьмы стали петь громче, а я, всё сильнее ненавидела людей. Сейчас я убью одного из них. Никчёмного мужика! Он даже в парке догнать меня не особо старался. Не смог отказать в поцелуе своей бывшей. Ха! Дурацкое оправдание для наивной дурочки, которой я была. В его широко распахнутых глазах — страх. Я вижу этот страх, ощущаю, наслаждаюсь. Сильнее сдавила его горло, делать это проблематично, так как ладони в ожогах, но я стараюсь не обращать внимания на боль. Что такое физическая боль по сравнению с душевной? Ничто! Физические страдания рано или поздно пройдут, а вот душевные… Никогда больше не буду испытывать душевных мук. Только наслаждение от страданий других.

— Что вы делаете? Остановитесь! — вдруг закричала Вероника, обращаясь к ведьмам. — Вы же пробудите Селену! Неужели забыли легенду о ней? Хотите снова жить в страхе?

— Замолчи! — прорычал демон и магически закрыл ей рот.

Пение стало понемногу стихать. Сначала небольшая группа ведьм перестала петь, потом постепенно смолкли все остальные.

— Продолжайте! — заорал демон. Но все молчали. — Пойте! — результат тот же.

Все стояли, как вкопанные.