Долина смерти - Карина Халле

в тюрягу из-за того, что ты не можешь держать член в штанах.

Эти слова обжигают, как удар кнута. Я толкаю Коула, сильнее, чем хотел, и он врезается в стену.

— Следи за своим поганым языком!

— А иначе что? — Коул выпрямляется, направляя пистолет то на меня, то на Обри. — Ты защитишь свою шлюху из ФБР? Выберешь ее вместо своих? Мы купили тебя, Дженсен. А не она.

Всё выходит из-под контроля. Элай встает между нами, подняв руки.

— Оба успокойтесь! Так мы Рэду не поможем, и точно не выясним, что случилось с Хэнком!

На мгновение кажется, что Коул может отступить. Но потом его взгляд скользит мимо меня к Обри, и его лицо каменеет.

— Я ничего не буду делать, пока она не свалит отсюда.

Он бросается вперед, но не на меня, а на Обри, отталкивая Элая с удивительной скоростью. Я поворачиваюсь, чтобы перехватить его, но Обри уже двигается, уклоняясь от его атаки с отточенным мастерством. Коул пролетает мимо неё по инерции, и к тому времени, как он приходит в себя, она уже на другом конце комнаты, хватает винтовку, стоявшую у стены, и уверенно направляет ее в центр его груди.

— Не надо, — просто говорит она, её голос спокоен, несмотря на хаос последних минут. — Я не хочу никому навредить, но буду защищаться, если потребуется.

В хижине воцаряется тишина, слышно только прерывистое дыхание Рэда и вой ветра снаружи. Коул замирает, таращась на оружие в руках Обри — в ней профессионализм, уверенность, ни намека на колебание. Она держит винтовку, как будто родилась с ней.

— Вот кто ты на самом деле, — тихо говорю я, последние сомнения по поводу её личности развеиваются, когда я вижу, как она держит оружие, словно оно — продолжение её руки. Чистая тренировка, чистый инстинкт. — Специальный агент Уэллс.

Что-то мелькает на её лице, но затем её выражение снова становится профессионально-нейтральным.

— Да. Но это не меняет того, зачем я здесь, Дженсен. Я приехала, чтобы найти свою сестру. Это правда, что бы вы обо мне ни думали. Это правда. Всё остальное неважно.

«А я? Я важен?» — думаю я, но понимаю, что это эгоистично.

— И с чего нам верить хоть одному твоему слову? — рычит Коул, но стоит, как вкопанный, не поднимая руки. У него пистолет Обри, но если он его поднимет, то умрёт.

И он знает, что она не единственная, кто выстрелит.

— Потому что я могу помочь Рэду, — спокойно отвечает она. — И потому что я должна узнать, что случилось с Лейни.

Она смотрит на меня.

— Ты обещал показать мне пещеры, где ты её потерял. Обещание в силе?

Этот вопрос застаёт меня врасплох. Несмотря ни на что, она всё ещё готова идти до конца.

Меня бесит её упрямство, и одновременно заводит. Она чертовски сексуально выглядит с винтовкой в руках.

— Я многое ломаю, но обещания держу, — говорю я.

Она вздрагивает, скрывая боль.

— Верь, что я любила свою сестру. И я должна узнать, что случилось. Это неизменно, Дженсен.

Прежде чем я успеваю ответить, с улицы доносится тревожное ржание лошадей. Моё сердце сжимается при мысли о Джеопарди.

— Что там происходит? — спрашивает Коул, забывая про Обри.

Я подхожу к окну и смотрю сквозь щель в шторах. Лошади в панике мечутся по загону.

— Их что-то напугало, — говорю я, осматривая темноту за пределами хижины. Сначала я вижу только тени и летящий снег.

А потом это.

Там стоит неподвижная фигура и смотрит на хижину.

Смотрит на нас.

Я моргаю, когда порыв ветра швыряет снег в окно. Когда видимость восстанавливается, фигура исчезает, и я начинаю сомневаться, видел ли ее вообще.

— Хэнк? — спрашивает Элай, вставая рядом со мной у окна.

— Не знаю, — бормочу я.

Как будто в ответ, раздается тихий стук в оконное стекло с другой стороны хижины. Словно кто-то специально стучит.

Потом — еще раз.

Более настойчиво.

Не случайный стук ветки, а определенный ритм.

Как будто там кто-то есть.

Кто-то пытается привлечь наше внимание.

Пытается войти.

Моя кровь стынет от страха, когда мы поворачиваем головы.

— Не открывайте дверь, — тихо говорю я. — Не открывайте окна. Не двигайтесь.

— Это может быть Хэнк! — говорит Коул. — Надо его впустить.

— Ты совсем охренел? — ругается Элай, но Коул направляется к двери, и Обри встает прямо перед ним, направив винтовку в лицо.

— Ты слышал Дженсена, — говорит она, не отрывая взгляда от него. — Никто не пойдет к двери. Оставайтесь на месте.

Стук продолжается, становясь все более ритмичным, почти гипнотическим.

Тук-тук-тук. Пауза. Тук-тук-тук.

— Кто ещё там может быть, если не Хэнк?! — вопит Коул.

— Ты видел, что он сделал с Рэдом! — кричит она. — Он опасен.

— Рэд не знает, что он видел! — возражает Коул, брызжа слюной, но Обри по-прежнему твердо держит винтовку. — На него мог напасть… медведь. Кто угодно! Зачем Хэнку это делать?

Рэд стонет на столе, его лицо бледное от боли и потери крови. Бинты, наложенные Обри, уже насквозь промокли, малиновый цвет распространяется по белой ткани. Его глаза, когда открываются, выглядят стеклянными, взгляд блуждает по комнате.

— Холодно, — бормочет он. — Почему так холодно?

Тем временем стук усиливается, больше не мягкий, а настойчивый, требовательный.

И как будто кто-то говорит…

Впусти меня. Впусти меня. Впусти меня.

— Что нам делать? — спрашивает Элай, в его голосе слышится страх, он смотрит между нами и в окно, ища Хэнка.

Я смотрю на Обри, по-прежнему целящуюся в Коула.

— Ты у нас агент, — говорю я ей. — Что нужно делать в такой ситуации?

— Трудно соображать, когда тебя хотят пристрелить, — говорит она, не отрывая глаз от Коула.

— Коул, — говорю я ему. — Отойди и слушай. Не давай ей повода стрелять в тебя, потому что она выстрелит, если я не сделаю это первым.

Коул смотрит на меня, на нее, на окна. Его слегка трясет. Он до смерти перепуган. Но, наконец, отступает, пока не упирается в стену.

Я пользуюсь моментом, подхожу к нему и забираю пистолет Обри. Но вместо того, чтобы отдать его ей, засовываю за пояс. Она встречается со мной взглядом. Между нами возникает понимание.

Она мне не доверяет.

И я ей тоже.

23

—

ОБРИ

В хижине тихо, если не считать тяжелого дыхания Рэда и стука в окно. Стук замедлился за последние несколько минут, но потом снова начинается.

Тук. Тук. Тук.

Я стараюсь сосредоточиться на помощи Рэду. Пытаюсь не думать о Хэнке с безумными голубыми глазами и окровавленным ртом, стоящем за окном и стучащем в него, словно сумасшедший монстр.