Сердце дракона (СИ) - Каминская Лана

То были слова странной женщины из прошлого, повязавшей ему на руку шнурок на удачу. И были они странными, как она сама, и такими же страшными. И Гай хотел бы их забыть, но даже просовывая ногу в стремя и срываясь на лошади вперёд по усыпанному листьями тракту, он из раза в раз прокручивал в голове сварливое: «Тот, кто надевает корону, должен быть готов выдержать её вес. Ты станешь королём, но сколько жизней ты готов за это отнять?» 

Глава 13. Хозяйка Торренхолла

Дорога к городской стене была вымощена плохо, и экипаж вело из стороны в сторону. Сопровождавшие процессию всадники были настороже и спешили огреть плетью или упрятанным в ножны мечом любого горожанина, будь то кузнец, аптекарь или обычный пьяница, случайно показавшийся на улице. Никто не смел мешать экипажу леди Стернс — любое неосторожное движение могло статься зеваке синяком, а то и вовсе лишить жизни. 

Мириан выехала из замка после обеда. Не в силах больше терпеть цвет траура в комнатах и проливной дождь за окном, выдававший барабанную дробь по черепице и водостокам, леди Стернс приказала принести ей тёплую накидку и запрячь лошадей. Хоть до стены было рукой подать, каждый глоток свежего воздуха был для Мириан сродни чудодейственному бальзаму. Боль, от которой вот уже третий день ломило тело и которую трудно было вычеркнуть из памяти, притупилась сразу, стоило колёсам сделать оборот. Чёрное муслиновое платье перестало нагнетать ощущение пустоты и полного одиночества, а надетое на палец кольцо покойной матери своим блеском придало сил и подарило надежду, что все возможные горести пришлись на первые дни новой жизни, а дальше будет лишь тихое счастье.

О смерти старого лорда Стернса Мириан узнала на утро после свадьбы. Проснувшись поздно, она ещё долго лежала в постели, страшась шевельнуть и пальцем, но потом заставила себя сесть на кровати и принялась распутывать волосы. Местами крошечные узелки были столь прочны, что проще было вырвать клок, чем возиться с ним бесконечно, тем более тех волос Мириан было не жалко. К чему вся лелеянная годами красота, если восхищения она не вызывает? Но Мириан терпела. Закусив губу, продолжала распутывать прядь за прядью, словно в том был какой-то потаенный смысл, а потом дверь отворилась, и в комнату сунула озябший нос служанка, поклонилась, подошла к кровати с чёрным платьем в руках.

— Подай лимонное, — холодно распорядилась Мириан. Служанка тихонько ойкнула и выпучила глаза. — Чего стоишь? Неси.

— Так ведь не положено, госпожа.

Тогда леди Стернс и услышала о несчастье, свалившемся на её новую семью и посмевшем омрачить праздник, бывший радостью для всех, в том числе и для неё, до того самого момента, пока не отворились двери в спальню. 

Торренхолл скорбел, и флаги были приспущены. Надеясь поддержать в горе мужа, Мириан с час тыкалась из комнаты в комнату, пытаясь отыскать Гайларда. Спрашивать слуг оказалось делом бессмысленным: молодого хозяина никто не видел с ночи, и на третьей попытке Мириан бросила это дело. Со стыдом для себя она вдруг осознала, как жалко и смешно может выглядеть, своими расспросами дав всем понять, что проснулась одна, а не в обнимку с мужем.

Положение усугубилось, когда в кабинете Гая Мириан случайно наткнулась на короля Риккарда, с недовольным видом листавшего толстую книгу в пурпурном переплёте и потягивавшего такого же пурпурного цвета вино, чтобы облегчить похмельное страдание. Предвкушая неловкие расспросы, Мириан ступила назад, но Риккард её заметил и, отставив кубок, протянул руки навстречу драгоценной невестке.

— Мириан. — Трель его величества была не хуже соловьиной. — Дорогая Мириан. Единственный луч солнца в это хмурое, дождливое утро. За окном — сплошная мерзость, на душе — ещё хуже, и только ты своим милым личиком греешь моё старое сердце. 

Король Риккард игриво ущипнул Мириан за щёку и предложил сесть. 

— Мои соболезнования, ваше величество. — Леди Стернс присела в поклоне и, выдержав на себе изучающий каждый изгиб её тела взгляд, опустилась в мягкое кресло. 

В кабинете было тепло и сухо, и уютно трещали дрова в камине. Чудесно, что хоть кто-то из слуг позаботился протопить комнату и избавить стены замка от сырости. Большая же часть прислуги было столь сильно потрясена утратой, что даже забыла подать завтрак гостям к нужному времени. 

— Нам всем уготовлен свой час, — ответил король, скрестив за спиной руки. — Мой брат был давно болен, и его смерть была лишь делом времени. Хорошо хоть не в день свадьбы окочурился, а после. 

Мириан повела плечами, словно озябла. Ей говорили, что правитель Нолфорта — равнодушный до людей человек, даже самых близких, но чтобы настолько... 

— А где Гайлард? — внезапно услышала она вопрос и побледнела. — Моя несравненная невестка так уработала моего племянника, что он до сих пор валяется в постели? Или он не может поднять головы, потому что снова напился, как свинья? 

Мириан взволнованно заморгала. От ответа её спасли, доложив о приходе некого капитана Швидоу. При упоминании этого имени король поморщился, но всё же махнул рукой и разрешил пропустить. Через несколько минут в дверях кабинета показался среднего роста человек с топорщившимися в разные стороны огненно-рыжими усами, бегающими глазками и отличной военной выправкой. 

— Дуон Швидоу, миледи. — Прибывший капитан поспешил дотронуться губами до руки Мириан сразу, как только должным образом поприветствовал короля. 

Ничего противнее в жизни Мириан не испытывала: усы капитана были подобны жёстким щёткам, а кожа на пальцах была такая шершавая, что после всех этих прикосновений хотелось встать, пойти и намазать руку жирной мазью. Но какие бы желания ни искушали сердце, Мириан лишь мягко улыбнулась и осталась сидеть в кресле. А того, что леди Стернс аккуратно вытерла о платье извозюканную в слюне ладонь, никто и не заметил. 

— Празднество вчера было роскошным, — начал Дуон Швидоу, и его глаза забегали туда-сюда, не зная, где остановиться: то ли смотреть на его величество, то ли — на новоявленную хозяйку Торренхолла. — А лорд Стернс — столь любезным, что пригласил меня к себе побеседовать о делах. — И добавил, чтобы разбавить ответную тишину: — И о службе, наверно. 

— Сегодня не слишком удачный день для бесед, — отрезал Риккард. — Все встречи были отменены ещё рано утром. Странно, что до городской стены известие не дошло. 

— И правда, не дошло, — кивнул Швидоу, не сообразив, что обещанная встреча в список важных дел попросту не попала, поэтому посыльный до стены не добрался.

В кабинете снова повисла неуютная тишина. Капитан городской стражи переминался с ноги на ногу, а потом, поймав на себе вопросительный взгляд короля, нетерпеливо ожидавшего, когда же рыжий служака перестанет раздражать своим присутствием и догадается уйти, сказал:

— Ваше величество… миледи… Не сочтите за дерзость… Я понимаю, что лорду Стернсу сейчас совсем не до прошений, особенно таких мелких людишек, как я, но… — Швидоу окончательно запутался и говорил с придыханием, опустив взгляд в пол и не зная, куда девать руки: положить ли на рукоять меча, спрятать за спину или просто вытянуть по швам.

— Говори скорее, — бросил король.

— Вам? — растерялся капитан. — Моя просьба не такая уж важная, чтобы ей заботить вас, ваше величество.

— Ну? — Риккард понимал, что единственный способ быстрее избавиться от таракана — выслушать его.

— Ваша милость, миледи… Не так давно к нам на стену привезли раненого. Оказать первую помощь мы сумели, но лучше ему никак не становится. Все, кто его видел, разводят руками и ничего не могут сделать. Вот я и подумал, вдруг лекарь лорда Стернса уже сталкивался с чем-то подобным и сможет помочь.

— И этим пустяком ты собирался забить голову моему племяннику? — возмутился король. — В такой печальный для всех день? Да мы ещё не придумали, как сообщить Гайларду о случившемся, а ты о каком-то недотёпе толкуешь?! По мне, так пусть парень сдохнет, раз он такой неудачник.