Сюзанна Райт - Дикие грехи

Его волк испустил громкое удовлетворённое рычание, но, прямо сейчас, Трей делал это не для того, чтоб успокоить своего волка или утолить голод. Он делал это потому, что Трей-мужчина хотел держать её в своих объятьях.

Если бы не чувство голода, Тарин, вероятно, и не проснулась бы. Не тогда, когда ей было так комфортно, и тепло, и спокойно.

И конечно же, только не, когда ее волчица была так расслаблена, из-за того, что Трей прижимался к ней. Стоп, что? Моментально ее глаза распахнулись, и она напряглась.

– Ты даже не представляешь, сколько раз я просыпался и находил себя вот так прижатым к тебе.

Она бы сказала ему, чтобы он шел на хрен и оставил ее в покое, как она и просила, нет, потребовала бы, но что-то в его голосе изменилось.

Исчезла резкость, к которой она так привыкла. В его голосе присутствовали мягкие ноты, нежность, которой она раньше не слышала. Она, наверное, всё это себе придумала, вместе с ласковыми прикосновениями к её волосам.

– Я очень сочувствую по поводу твоей матери.

Тарин еще сильнее застыла.

– Ты рылся в обувной коробке.

Она уже готова была врезать ему, когда он удивил ее, откинув ее волосы, чтобы поцеловать шею. Провалиться ей на месте, если её шея не была супер чувствительной.

– Ты во многом похожа на нее, – он проложил цепочку поцелуев по изгибу её шеи и слегка задел зубами ухо, перед тем, как всосать мочку в рот, от чего она чуть не задохнулась. – Мне так нравится твоя отзывчивость.

– Ладно, а сейчас объясни мне, что, черт возьми, ты делаешь? – Она хотела, чтоб ее голос звучал резко и твердо, но её слова больше походили на шепот. – Я просила оставить меня в покое.

– И я не виню тебя. Я бы тоже не хотел находится рядом со мной.

Он продолжил целовать ее шею и ухо, в то время как, засунув пальцы под свитер, гладил ее живот, потому что хотел, чтобы она смягчилась и расслабилась и не ушла, пока он не поговорит с ней, и потому что ему нравилось пробовать на вкус и прикасаться к ее коже.

– У тебя самая нежная кожа.

– Теперь я полностью запуталась. Что это? Твой способ утешить меня?

Она не хотела, чтобы он прикасался к ней из жалости. Более того, она не хотела, чтобы он вообще ее касался, или, по крайней мере, так она себе говорила.

– Это мой способ сознаться – я понял, каким был болваном и этого больше не повторится.

– Что?

Когда он облизал свою метку, она задрожала, удовлетворяя его и его волка.

– Мне не стоило избегать тебя таким образом. Не стоило вычеркивать тебя из своей жизни.

– Нет, ты все делал правильно. Мы не хотим запечатлеться.

Становилось тяжело следить за разговором, так как его прикосновения стали менее нежными и более соблазнительными.

– Только потому, что мы не хотим запечатлеться друг с другом, не значит, что я должен перекладывать тебя на кого-то, как-будто ты обязанность. Есть вещь, что находится посредине между соблюдением дистанции и запечатлением.

– И что же это?

– Веселье. – Его рука скользнула под джинсы и потерла ее клитор, вызывая в ней стон. – Мы же можем получить это, не так ли?

– Как я понимаю, под словом "веселье" ты имеешь ввиду секс.

Трей удивил её тем, что развернул к себе и обхватил руками ее лицо. Он был очень серьезен.

– И не только. Я говорю о том, что мы можем проводить вместе время, как и другие люди в обычных отношениях.

– С чего бы этот разговор?

Не в состоянии противостоять желанию, он наклонился вперед и прильнул к её губам.

– Когда ты закрылась от меня, мне было больно, но я заслужил это. Я задумался над тем, что я делал, и чего не делал. Как я и сказал тебе той первой ночью, я заклеймил тебя, и ты моя пара, краткосрочно это, или нет. И сейчас самое время начать относиться к тебе как полагается.

Он провел языком по ее губам, искушая ее открыть их. Маленькая ведьмочка не сделала этого. Очевидно, его оправдания не достаточно хороши.

– У меня плохо со словесными извинениями, малышка, но хорошо получаются оральные.

– Оральные? – значение слова стало понятнее, когда он мягко толкнул ее на спину и скользнул вниз по ее телу.

Она схватила его за голову, удерживая его – и так случилось, что его рот оказался на уровне ее груди, поэтому он зубами прикусил ее сосок через свитер.

– Куда это ты направляешься?

– Мне нужно извиниться. Это, правда, очень важно.

Тарин не засмеется. Нет.

– Послушай, хотя было бы намного лучше, если бы мы общались, это не значит, что секс должен быть частью наших отношений.

Он напрягся.

– Ты хочешь сказать, что не хочешь меня?

– Я говорю, что не хочу кого-то, кто не хочет меня.

– Откуда, черт возьми, у тебя возникла идея, что я тебя не хочу?

– Я не в твоем вкусе, и даже не смей мне лгать и говорить, что в твоем.

– Признаю, ты не из тех женщин, на которых я обращал внимание в прошлом, но я понял, что было ошибкой не замечать стройных блондинок, с задницей в форме сердечка и грудью, как эта, – опираясь на локти, он скомкал свитер и обхватил ее, одетую в бюстгальтер, грудь. – Видишь, как отлично они помещаются в мои руки.

Он был ужасно доволен этим, эта идея привела его в восторг.

– Трей, я…

– Всего разок детка, не сопротивляйся мне. Я не говорю покорись, – быстро добавил он, прежде чем она вцепилась ему в шею. – Я просто прошу тебя лежать смирно и позволить мне довести тебя до оргазма. Это не прелюдия, это мое желание доставить тебе удовольствие. Мое извинение.

– Ты ничего не хочешь взамен? – спросила она, с явным сомнением в голосе.

Он покачал головой.

– Никакой пользы для меня, обойдёмся без секса. Просто хочу, чтобы ты кончила. Прямо сейчас, я буду, вроде как твоим рабом. Воспользуйся ситуацией максимально, поскольку это больше никогда не повториться.

Он действительно подавлял свою потребность доминировать – потребность, которая, как она знала, была очень сильной?

Он, правда, всерьез предлагал наслаждение только ей?

Им руководила не жалость, она это видела. Трей на самом деле выглядел виноватым и искренне хотел доставить ей удовольствие, без каких-либо требований взамен.

– Ну так давай, вперёд, – сказала она с улыбкой.

Отвечая на ее улыбку, Трей занялся передней застежкой на ее бюстгальтере и отвел обе чашечки в стороны, так, чтобы они открыли грудь, которую он не жаловал вниманием раньше. Он обхватил ее сосок и с силой втянул в рот, заставляя ее задыхаться и стонать. В то же время, он руками проводил по ее ребрам, плоскому животу и бедрам.

Боже, ему нравилось ее тело, нравилось то, как его большие руки обхватывают ее талию. Тарин подходила ему так, как ни одна другая женщина. Его до сих пор удивляло, что разница в их размерах не делала ситуацию неловкой. Вместо этого, ее стройная фигура идеально гармонировало с его телом и это только усиливало его чувство собственничества.