Ксения Лестова - От судьбы не убежишь (СИ)

Недопес недовольно засопел, но поплелся в сторону двери. Он все это время лежал на кровати возле меня и отлипать ни в какую не хотел. Но даже ему нужен отдых и еда. Элле я доверяла, так что думаю пса голодным не оставит.

Я проводила ребят взглядом и повернулась к Рену.

— Юль, ты ведь меня простила? — произнес он.

— Конечно, простила.

— А я уж думал… у тебя было такое лицо… твои глаза…

— Ну, естественно, я сначала была в шоке от увиденного. Потеряв сознание, я как‑то отстраненно осознала, что верю тебе больше, чем собственным глазам.

— Юль, я люблю тебя, — прошептал муж.

— А я то как тебя люблю…

Естественно со всеми последними событиями мы так и не явили себя народу. Но, если честно, мне было плевать. Да и Рену, положа руку на сердце, тоже. Поэтому, спровадив из спальни друзей занялись друг другом. Ну а что? У нас, между прочим, первая брачная ночь, а ее надо провести как следует. Как следует в пастели. Как следует в ванной, как следует вон на том вон… Короче проснулись мы только ближе к обеду.

— Малыш, — раздался голос над ухом.

Я поморщила нос и закрыла лицо подушкой. Сплю я.

— Юля — я-я, — подушку наглым образом забрали.

Что‑то это стало мне напоминать.

— Любимая — я-я, — с меня стащили одеяло.

Поежившись, я притянула ноги к животу и сложилась в позе эмбриона.

— Ну, котенок, — снова засопели у уха и перевернули меня на другой бок.

Мои глаза уперлись взглядом в мужскую грудь. Такую плотную, переливающуюся бронзовым загаром грудь. М — м-м. Ну нельзя так со мной, я ведь не железная! Меня осторожно взяли за подбородок и приподняли голову, чтобы я смогла взглянуть в такие родные, отливающие холодным металлом, глаза.

— Никогда, — спокойно, но твердо произнес мой муж, — слышишь, никогда, не сомневайся во мне. Ни когда не делай поспешных выводов. Ты единственный во всей Галактике человек, который действительно мне дорог.

Похоже, он еще не совсем отделался от чувства вины. Бедный. Я лишь улыбнулась и кивнула. Хм. Не лукавишь? А как же…

— А родители?

— Ну, родители это родители, такое не обсуждают, — усмехнулся он. — А любимый человек у меня один. Я дышу тобой, живу и существую только потому, что ты со мной. И если с тобой хоть что‑нибудь случится, я себе этого не прощу.

— Да что может со мной случиться? — улыбнулась.

— Всякое…

— Не переживай, по крайней мере, пока мы на Гелон не вылетели.

— Путь до Гелона очень опасен. Мик с Эллой хоть и рассчитали самый безопасный маршрут, но тебе там делать не чего. Ты с нами не летишь.

Я насупилась и прищурила глаза.

— Это что же получается, ты оставляешь меня здесь? — возмущенно произнесла.

— Прости малыш, но здесь тебе будет безопаснее, мой отец о тебе позаботится.

— Я хочу лететь с тобой! — я прижалась теснее к капитану.

— Юля, нет. — Твердо сказал Рен.

Ну вот и как с ним разговаривать?

— Рен. Да! — так, и побольше грозности в голосе. — Мне необходимо на Гелон, мне нужно найти Слезу Дьявола, а она точно находится сейчас там!

— Почему ты так в этом уверена? — насторожился муж.

— Просто знаю и все, — коротко ответила обиженная я.

— Юля, это не обсуждается, ты с нами не летишь!

Я засопела от обиды и отвернулась от мужчины, показав ему филейную часть тела. Мои любимые вторые девяносто. И ты к ним больше не прикоснешься! Мои, только мои девяносто! Все! Устраиваю тебе секс — бойкот. Вот!

— Юля, — муж попытался дотронуться до моей филейной части, но я ударила его ладошкой по руке. А ну, цыц!

Вздохнув, мужчина встал с постели и стал одеваться. Опять весь в черном. Мр — р-р. Так Юлия отбой! И не смотри даже на него. Только краешком глаза, совсем чуть — чуть. Когда он застегивал на груди плотную черную рубашку, я не сдержала жалобного стона. Капитан хмыкнул и показал мне язык. Ах, вот значит как?! Вот так значит да?! Я, не сказав ни слова, спрятала лицо под подушкой.

— Любимая, — он подошел к кровати, — я еще раз повторяю, ты с нами не летишь. Ты можешь сопеть, возмущаться, хныкать, умолять. Хотя, против «умолять» я ничего не имею, но… это все будет бесполезно. Так что сейчас тебе принесут поздний завтрак, ты поешь, отдохнешь, можешь погулять. Охранника тебе уже подобрали, он стоит за дверью. А вечером, я надеюсь, ты снизойдешь до своего мужа, и мы с тобой бурно попрощаемся до моего возвращения. Вечером я улетаю.

Я опять засопела и не стала ему на это ничего говорить. Ну Ренчик… Ну ты у меня получишь! Кукиш ты у меня получишь!

До вечера я слонялась по комнате и, кажется, исследовала уже все углы этого довольно не маленького помещения. Признаюсь, я ждала мужа. Все‑таки беспокойство за него я испытывала, и оно не давало мне покоя. Еще и Урт этот, будь он не ладен.

В дверь осторожно постучали, я в два прыжка оказалась возле нее и тут же открыла. Вопреки моим ожиданиям на пороге стояла моя сине — голубая команда и зверь проглот.

— Привет подруга, — подмигнул Мик, — а мы тут решили отметить твое замужество и попрощаться.

— Не поняла, — я пропустила друзей в комнату и они устроились прямо на полу, — что значит попрощаться?

— Ну так мы с Реном летим, — стал пояснять друг, — а тебя он оказывается не берет.

— Это он так думает, — прищурилась я, присаживаясь рядом и поглаживая пристроившегося рядом недопса.

— То есть ты намерена лететь? — прищурилась Элла.

— Да! — твердо ответила обиженная я.

— Так. — Мик достал из своей дорожной сумки пару бутыльков. Видимо скоро уже отправка. Интересно, а где мой муженек ходит? — Приступим! На пьяную голову у нас точно все получится!

— То есть ты за то, чтобы я ехала с вами?

— Конечно! — подмигнул Миккирон. — Без тебя там будет скучно.

Первая бутылка неизвестного мне алкоголя пошла на «ура». Мы не стали заморачиваться чашками — стаканами и пили из горла. Вдруг в дверь постучали, и мы все резко затихли. Благо я дверь перед нашей попойкой заперла.

— Юля, — раздался голос мужа, — ты все еще злишься что ли?

— Да! — громко и обижено произнесла слегка захмелевшая я.

— Открывай давай! — стал злиться Рен.

— Нет! — такое твердое.

— Значит, не откроешь? — в голосе послышалась угроза.

— Нет!

— Мужу не откроешь? — шипит.

— Нет!

— Не любишь, значит?

И как на это ответить? В моем словарном запасе сейчас только два слова «да» и «нет».

— Да нет!

— Так «да» или «нет»?! — взревел мой муж.

— Да!

— Что «да»? — в конец запутался Доррен.