Пламенная (СИ) - Алла Леонидовна Касперович

Покидать комнату она не рискнула, но и лежать на кровати не собиралась.

Оставшись в ночной сорочке — всё равно не холодно, да и пол тёплый, Ариана принялась расхаживать туда-сюда, так ей лучше думалось. К сожалению, ни до чего путного она так и не дошла.

Грэй в тот день остался без прогулки, потому что никто так к нему и не решился подойти — конь был определённо не в духе. Зато рано утром его навестила любимая хозяйка, а вместе с ней пришла и та, кто привела его к ней. Мирта так и не поделилась с подругой, что именно с ней произошло, но и врать не стала.

За следующую неделю Её Светлость украсила окрестности замка ещё двумя зелёными деревьями, тремя кустами и одной клумбой. Всё своё свободное от работы время слуги приходили любоваться давно забытой красотой. Но в отличие от них сама Пламенная осталась недовольна. Увы, после каждого так называемого, возрождения она падала без сил и проваливалась в сон. Вот только ни один из них больше не запомнился. Сны снами — дело сейчас второстепенное, а вот загвоздка с проклятием всё больше и больше угнетала Ариану, ведь она прекрасно понимала, что таким образом и до своей смерти не сможет вернуть герцогство к жизни. Эрик тоже вместо того, чтобы радоваться вместе с остальными, мрачнел с каждым днём.

В его планы совсем не входило уморить собственную жену, а всё к тому и шло.

Чем больше росло воодушевление у населения — слухи расползлись по всему герцогству, — тем меньше улыбалась герцогская чета. Они почти поселились в мастерской и иногда спали там же. Деревья и другие растения Ариана больше не возрождала, окончательно убедившись, что проклятие капля в море не уберёт, а саму Пламенную может и истощить.

Если Её Светлости помогала быстро восстанавливаться еда, а порой и сильные эмоции — но в последнее время они смешались и превратились в нечто не вызывающее особых чувств, — то Его Светлость держался исключительно на силе духа и упрямстве. Мирта и Хэтти, отложив противостояние в долгий ящик, объединились и самоотверженно заботились о господах. Скорее всего, без их помощи те давно довели бы себя до чего-нибудь крайне нехорошего, о чём и думать не хотелось.

В один из последних дней лета супруги вдвоём отправились на прогулку, потому что никто из них больше не мог сидеть взаперти. Погода сжалилась над ними и оставила небо серо-голубым — таким чистым его здесь давно уже не видели. Ветер успокоился, и даже вороны умолкли, как если бы им наконец дали отдохнуть.

На всякий случай Розанна собрала для господ корзинку с бутербродами, и Эрик нёс её в одной руке, а за другую цеплялась Ариана. Герцогиня так часто за последнюю неделю выпускала пламя, что волосы её будто поблёкли, лицо лишилось красок, а губы потрескались, и ни одна мазь — ни магическая, ни самая обыкновенная, не спасала.

— Присядем? — предложил Эрик, когда заметил, что жена с трудом за ним поспевает, хотя он шёл не спеша.

— Куда? -— Она огляделась, но вдоль аллеи, по которой они гуляли, не нашлось ни одной скамейки.

— Обижаешь! — хмыкнул он, и спустя мгновение под самым ближайшим деревом появился бордовый диванчик, его Пламенная восстановила одним из первых.

— Могла бы и сразу догадаться, — слабо улыбнулась она и, как древняя старушка, кряхтя, кое-как уселась. Эрик, конечно же, предложил свою помощь, но строптивица остановила его жестом, мол, я сама. Впрочем, тут же об этом пожалела. — Ой!

— Что такое? — всполошился герцог и присел перед ней на корточки.

— Что-то хрустнуло!

— Дорогая, — он поджал губы, — давай ты не будешь геройствовать, когда нет необходимости, хорошо?

— Нехорошо, — буркнула та. — Но станет хорошо, если ты дашь мне бутерброд.

— И что мне с тобой делать? — закатив глаза, он поднялся на ноги и устроился с ней бок о бок.

— Накорми, напои и спать уложи.

— Ну, раз шутишь, значит, всё не так уж плохо.

— А кто здесь шутит? Бутерброд давай!

Ариана храбрилась, как могла, и это не укрылось от глаз мужа. Он поторопился передать ей угощение от Розанны, а затем призвал кувшин с водой и два бокала —самому тоже не помешало бы прийти в себя, и так держался из последних сил.

— Если так дальше пойдёт, я съем все припасы в герцогстве, — хмыкнула герцогиня после третьего бутерброда, герцог ограничился одним и ещё два оставил про запас.

— Это вряд ли. Если так дальше пойдёт, то есть будет некому. — Он отставил корзинку в сторону и вновь присел перед Арианой, но на этот раз взял её ладошки в свои. — Ты прости меня, если сможешь, что втянул тебя во всё это. Всё началось с меня, и ты здесь совсем ни при чём.

Осторожно освободив одну руку, она положила её на голову мужа и принялась нежно перебирать его тёмные волосы, впервые заметив в них серебряные нити.

Неужели они проявились совсем недавно? Как же им раньше удавалось скрываться от неё? Неужели... она к нему никогда не присматривалась? Не видела эти круги под глазами, потухший взгляд. А горестная морщинка на лбу откуда взялась? Её же раньше не было!

— Клятву я давала? Давала! Так что всё, что касается тебя, касается и меня! И попрошу не спорить!

В глазах Эрика вспыхнули огонёчки, и на душе у Арианы потеплело. Улыбнувшись, она провела ладонью по его щеке, а он, поймав её за запястье, прижался губами к внутренней стороне. В груди у герцогини заныло так, что впору было испугаться, но Ариана прекрасно понимала, что это за чувство, хоть и отрицала его, списывая на что угодно, но только не на то, чем оно действительно являлось. Может, хватит от него бегать?

«Нет уж! Сначала дело, а там посмотрим!» — воскликнула про себя рыжая упрямица, но резко вставать не стала — всё ещё помнила неприятное кряхтение. И это в двадцать четыре года!

— А давай вернёмся в твой кабинет! — чуть ли не сияла Ариана.

Подавив разочарование — такой момент испортила! — Эрик поднялся и поинтересовался:

— Зачем, дорогая?

— А затем, что я хочу кое-что попробовать, что мы ещё не пробовали. Понимаешь, о чём я?

Уж он-то прекрасно