Сердце Черного Дракона - Снежана Масалыкина

Зорий задохнулся от возмущения, закашлялся. Мне захотелось объяснить жрецу, насколько он не прав. Что это они, пришлые, разрушили гармонию нашего мира. Кажется, сказки не такие уж и сказки. В детстве я много читала о том, как чудесно было в Одразе на заре веков, когда деревья были большими, а Луноликая частенько жила среди людей, бродила по Грани, помогая тем, кто очень нуждался в помощи. Но никогда не лезла в дела своих дочерей и их детей. Право выбирать свой Путь и нести ответственность за свой выбор – высший дар, которым нас наградила Богиня.

Одного не пойму – почему наши прародители сохранили нашу историю только в сказках? Архивы могли уничтожить, но ведь языки-то нашим бабушкам и матерям светлые не вырезали? Почему мы так мало знаем о нашем прошлом? Почему никто из ныне живущих не ведает о том, чем хвастается сейчас светлый? Чужаки, которые пришли к нам гостями, когда они стали полноправными хозяевами нашей Грани, задурив голову людям и уничтожив хранительниц лунных земель?

– Молчишь? Молчи! – продолжил Зорий, когда снова обрёл голос. – Скажи мне, ведьма, кто в здравом уме живёт по приливам и отливам, поклоняется природным силам, пренебрегает технологиями и магией, дарованной богами от рождения? Сильнейшей магией! Бесконечным источником! Глупые, глупые ведьмы! – выплюнул жрец. – Но такие полезные.

Я ещё сильнее навострила уши. К моей радости, дознаватель оказался чересчур болтливым. Сам не заметит, как расскажет всю подноготную светлых, включая тайны и планы, если правильно спрашивать.

Полагаю, этот солдат света абсолютно уверен в моей скорой гибели, потому не считает нужным следить за словами. Но пока лунная ведьма жива, и она – охотник за проклятьями, всегда есть шанс, что умрут её враги.

Я облизала губы, умирающим тоном попросила воды и приготовилась слушать. Главное, выяснить планы жрецов и откуда они к нам прибыли, чтобы разрушить задуманное и спровадить светлых подальше и навсегда.

Глава 26

Дознавателя как прорвало. Он радостно подготавливался к жертвоприношению и почти безостановочно говорил. Странно, конечно, с виду молчун оказался таким говоруном. Но, видимо, жрец настолько уверен, что я умру сегодня ночью, что просто не в силах молчать. Зори словно распирало изнутри, словно годы молчания наконец-то модно оставить позади. Да и нечего беспокоиться о том, что я смогу кому-то проболтаться, вон как жертвенный камень натирает.

– В своём мире мы сравнялись с богами, – вещал Зорий. – Нас боялись и почитали, нам воздавали почести и приносили жертвы, нас просили о помощи и добровольно соглашались служить. Перед нами пресмыкались и падали ниц величайшие правители.

– Очень интересно, но непонятно, – пробормотала я, пытаясь отпить из кружки, которую светлый поставил возле меня, но при этом не удосужился развязать руки.

– Что тебе непонятно, ведьма? – скривился Зорий

Светлый смотрел, как я пью, обливаясь, но не сделал попытки как-то облегчить мою задачу.

– Вы были почти богами, ваш мир служил вам верой и правдой, что случилось, что вы оказались здесь, в нашей всеми забытой Грани? Полной лунной магии, мира и спокойствия? Каким образом вы оказались в нашей Грани? Что вы забыли у нас? Ушли вы сами в поисках лучшей доли, или вас просто вышвырнули из вашего дома, потому что вы перешли черту? Потому что люди устали от вашей власти? От вашей силы и высокомерия? От вашего бездушия? Что скажешь, жрец?

– Жалкие существа предали нас! – прорычал светлый. – Мы – величайшие из величайших, хотели даровать нашим последователям единого бога, которому служили сами! Многие лета мы готовили Мир к его приходу, изучали летописи, выстраивали канал, приносили жертву, поили кровью священный алтарь, чтобы путь Великого стал лёгким и быстрым.

– Но что-то пошло не так, да? – пробормотала я, тяжело дыша. – Люди устали умирать во имя неизвестного бога и вышвырнули вас из Грани, – меня вдруг осенило. – Теперь вы ищете дорогу домой, чтобы отомстить? Для этого вам понадобилась лунная ведьма и дракон?

Мне, наконец, удалось приподняться, облокотиться на плечо и с трудом сделать пару глотков.

– Глупая ведьма! – жрец скривился, глядя на мои потуги.

Я извивалась как гусеница, пытаясь подползти к стене и облокотиться на неё, не желая валяться в ногах у светлого. Умный жрец связал руки за моей спиной, но одного не учёл: для колдовства порой достаточно нужного Слова. А рот он мне не заткнул.

– Зато ты умный, – не сдержалась я, когда добралась до стены. – Я угадала? Вас вышвырнули, как нагадивших щенков? И закрыли дорогу обратно. А здесь, почему в нашем доме вы не призвали своего бога? Сил не хватило? Не так уж и слаба наша лунная мать, не так ли?

Меня несло, я не могла остановиться. Хотелось ранить жреца словами, пытать и раздирать на кусочки, бить по больному. Душа болела за Дрейка, за всю Грань, которую пришельцы превратили в пункт ожидания, исковеркав предназначение нашего мира. За уничтоженных лунных ведьм, теперь я не сомневалась, что вся эта история с проклятьем – дело рук светлых.

– Болтай, болтай, – рассмеялся жрец. – Что ты можешь, несчастная? Призвать на помощь? Но твоя лунная дева не придёт к тебе, её давно нет в этой Грани, мы хорошенько постарались.

«Блажен, кто верует», – мелькнула мысль, вслух же я поинтересовалась:

– Скажи мне, светлый, как получилось, что никто не помнит, с чего всё началось? Книги, летописи, архивы – это наследие, оно должно сохраниться. И память, вы же не могли лишить памяти всё живое в нашей Грани, всех разумных невозможно заставить забыть, кто вы и откуда. Но даже мы, лунные, не помним. Разве что в сказках отголосками эха звучат слова о чужаках, что однажды спустились с самой высокой горы. Не той ли горы

– Немного магии и много стратегии, – мерзко захихикал дознаватель. – И вот все верят нам, светлым помощникам, радетели за счастье и процветание народа, а лунные ведьмы низведены до положения дремучих знахарок. Ведьмы, которые всегда хранили эту Грань. Как легко существа меняют белое на чёрное, отвергают тех, кто им помогла, дарил свет, защищал и оберегал. Дальше дело техники, Последняя Луна?

Жрец резко развернулся в мою сторону. Я вздрогнула, увидев в его руках ритуальный нож светлых. Такими длинными тонкими стилетами служители храмов дважды в год резали животных, принося кровавые жертвы своему богу. Хотя «резали» здесь