Выбор варвара - Руби Диксон

Кажется, меня также ударили по голове, но я этого почти не помню. — Он дотрагивается до своего виска, и я вижу маленький серебристый шрам чуть ниже одного из его рогов. — Они, должно быть, подумали, что я мертв, потому что я очнулся наполовину погребенным под грудой тел, которые они оставили на равнинах.

Я дрожу от ужаса.

— Была ночь. Я помню это. Я помню, как смотрел на звезды и вдыхал запах мертвецов. Нет ничего похожего на этот запах. Я помню, как лежал там, слишком слабый, чтобы пошевелиться, застрявший между гниющими трупами моих друзей. — Он закрывает глаза и слегка качает головой. — Как ни странно, это было не самое худшее во всем происходящем. Я не мог пошевелиться, но мог смотреть на звезды. И когда я это сделал, я увидел транспортник над головой. Они держали его достаточно низко, чтобы его было видно невооруженным глазом — наверное, из-за изменения маневров, — и я помню, как смотрел на него снизу вверх и чувствовал себя таким покинутым. Меня оставили умирать. — Он снова вздрагивает. — Им потребовалось три дня, чтобы найти меня. До сих пор не уверен, как я это пережил. — Он встречается со мной взглядом и умудряется слегка улыбнуться. — Они подлатали меня и спросили, хочу ли я продолжить свой контракт. Но я не захотел. Я ушел. Получил пенсию, и я оформил ее в качестве траста для семей парней из моего отряда. Мне показалось неправильным, что я возьму эти деньги.

Я глажу его по плечу, мне больно за него.

— Мне так жаль, Мёрдок.

Его рука накрывает мою.

— Я думаю, именно поэтому у меня возникают проблемы с мыслью о том, что меня где-то оставят. Все возвращается к той ночи. В тот момент, когда я слышу, что корабль взлетает без меня, я просто впадаю в панику. Думаю, что слова Тракана попали слишком близко к цели.

У меня сводит живот. Я понимаю, что он никогда не останется со мной. Не здесь. Не тогда, когда его самый большой страх — остаться позади. И я полна скорби из-за того, через что ему пришлось пройти, но также и тоски по нему, потому что я люблю его.

Я не могу оставить его.

Если это означает выбор между моим народом и мужчиной, которого я люблю, супругом, который мне предназначен судьбой, я выбираю его. Я касаюсь его лица, осторожно поворачивая его к себе.

— Я пойду с тобой, когда ты уйдешь.

Глаза Мёрдока расширяются от удивления.

— Ты сделаешь это? — Когда я киваю, его улыбка исчезает. — Я рассказал тебе свою печальную историю не для того, чтобы попытаться подтолкнуть тебя к принятию решения, Фарли. Я просто хотел, чтобы ты поняла, что… иногда у меня с головой не все в порядке.

— Все нормально, — говорю я ему успокаивающе. Я обхожу его и забираюсь к нему на колени, продолжая обнимать его за шею. Я прижимаюсь своим лбом к его, наши рога соприкасаются. — Я бы не стала заставлять тебя оставаться здесь, если бы это ранило твой дух. Только не тогда, когда тебе здесь не нравится. Я могу пойти с тобой. Увидеть миры, как ты и обещал.

— Ты хочешь этого?

Я беру его лицо в ладони.

— Больше всего на свете я хочу быть рядом с тобой. Это то место, где мое место. — Я не буду думать о том, что потеряю, если уйду — мою семью, мое племя, моего питомца, ту жизнь, которую я знала, — я буду оплакивать все это в другой раз. Сейчас я с Мёрдоком, и он нуждается в моей любви.

— Боги, я люблю тебя, Фарли, — бормочет он, его пристальный взгляд изучает мое лицо. — Ты уверена?

— Я уверена.

Он наклоняется вперед, и его рот захватывает мой в жадном поцелуе. Я нетерпеливо отвечаю ему тем же, прижимаясь к нему всем телом, когда наши рты сливаются. Для меня здесь ничего не останется, если Мёрдок уйдет. Без него я пропаду, и я подозреваю, что он тоже погибнет. Таким образом, мы вместе навсегда. Изголодавшись по нему, я облизываю его рот, и он стонет и прижимает меня крепче, поглаживая своим языком мой. Вскоре поцелуй становится жарким и неистовым, и я тяжело дышу между каждым соприкосновением наших губ. Я ненадолго отстраняюсь, хотя это и трудно. Я ничего так не хочу, как целовать его бесконечно долго, пока не померкнет луна и не вернутся солнца. Я могла бы провести всю жизнь, целуя его совершенный, чудесный рот.

И я так и сделаю. Но сейчас…

— Ты голоден? Ты хочешь поесть?

Он прикусывает мой рот, посылая дрожь по моему телу.

— Жажду только одного — тебя.

От таких смелых слов у меня мурашки бегут по коже. Мой кхай, который и так поет с гордостью, с каждым мгновением становится громче, песня наполняет мое сердце и мой дух, когда мы снова соприкасаемся губами. Каким-то образом мы оказываемся прижатыми спиной к металлическому полу корабля, и вес Мёрдока давит на меня. Это кажется правильным — движение его бедер, ощущение его груди напротив моей. Единственное, чего не хватает, — это соответствующей песни его кхая. Крошечный укол грусти пронзает меня насквозь, но я прогоняю его прочь.

У меня есть моя пара. Остальное неважно. Мы все еще вместе, даже если нас не связывают кхаи или резонанс. Мы выбираем быть вместе. Больше ничего не нужно.

Я задыхаюсь, когда он просовывает руку под мою тунику, обхватывая мой сосок. Каждый раз, когда он прикасается ко мне, я чувствую что-то новое. Мы совокуплялись ртом и доставляли удовольствие друг другу в мехах, но он никогда не вставлял в меня свой член. Мы всегда останавливаемся раньше; иногда он проливается мне на живот, а иногда — в рот. Мне это нравится, но… Я хочу большего.

— Сегодня вечером, — говорю я ему между страстными поцелуями. — Сегодня вечером я хочу принадлежать тебе полностью. Я хочу, чтобы ты кончил в меня.

— Тогда у нас будет ребенок. — Он изучает мое лицо, лаская мою щеку. — Я не хотел, чтобы ты забеременела, если я собирался оставить тебя, но если мы останемся вместе…

— Тогда ты можешь кончить в меня.

— Есть способы предотвратить появление детей, если хочешь, — мягко говорит он. — Специальная пленка, надетая на член, или укол лекарства. И то, и другое может предотвратить это.

— Иногда требуется несколько дней, прежде чем будет создан комплект от резонанса. Возможно, сегодня этого не произойдет. И если я уйду с тобой… — этого может вообще не произойти. Я не