Сволочь и Фенечка - Анна Григорьевна Владимирова

холодно усмехнулась она, оборачиваясь, – еще пара слов, и будете с девушкой коротать ночь в соседних камерах…

– Ты совсем голову потеряла? – зарычал я, делая к ней шаг. – Где обвинения?! Каким чертом ты состряпала повод задержать ее?!

Инна смотрела на меня, сжимая узкие губы в нитку.

– Я не обязана перед тобой отчитываться, – надменно вздернула она подбородок, складывая руки на груди. – Ты чего добиваешься?

Тогда я подхватил её под руки и силой усадил за стол. Сам сел напротив.]]

– Феня, – указал на двери, – инвалид. Она оперировала в военном госпитале, когда ей прилетело снарядом! Теперь все, что она может – это плести браслеты из бусинок! А ты посадила ее ночью в камеру за то, что она девочке подарила фенечку? – Я сузил на Инне злые глаза. – Я затаскаю тебя по социальным службам! У меня столько свидетелей найдется, что устанешь объяснять, что такого тебе сделала хирург-инвалид, что ты забыла о своих обязанностях и потратила бюджет на слежку за ней!

– Хватит! – нервно взвилась Инна, но тут же усмехнулась, взглянув на меня с вызовом. – Пока ты будешь что-то доказывать, она будет сидеть тут. А обвинение штатное – запрещенная ворожба. Любое подозрение  влечет за собой расследование. Чем отличается хирург-инвалид от всех остальных? Разве я должна делать скидку на ее героическое прошлое? – Она подалась вперед, складывая локти на столе. – А ты что же? Феня твоя живет в одиночестве, ты ушел. А подавал заявление на медовый месяц. Молчал бы уже, Сергей, а то и тебя есть за что привлечь…

– Что тебе нужно? – процедил я, не спуская с нее взгляда.

– Ничего, – пожала она плечами с деланным равнодушием. – Ты выставил меня на посмешище перед всем участком, а я такое не забываю. Кстати, а что ты делал на месте преступления с неким Натаном Эдмундовичем Плехановым?

Она выпрямилась и полезла в сумочку, а я уже не держал свою зверюгу. Та пристально следила за веной, бьющейся на шее Инны, и только ждала команды…

– По моим данным, – продолжила Инна, развернув какую-то записку, – Данияр собирал для тебя сведения в какой-то там психушке, где он лежал. Зачем? Ты ведь просто так ничего не делаешь…

– Не делаю, – медленно кивнул я.

– Кто он, Сергей?

– А ты еще не проверила?

– Надеялась на твое благоразумие, но, кажется, зря. Ты ведь уже новую работу подыскиваешь…

– Бюджета не жалела, – усмехнулся я. Эта идиотка только ступила на кромку моей территории, но носа не сунула. Ох, Инна, Инна… – Никуда я не собрался. Так, осматриваюсь. Никакой медовый месяц мне нужен не был, поэтому мы и живем отдельно. Хотелось тебе подпортить настроение, а то самоуверенная такая. А мне нужна охота, Инна. Просто так меня женщина не возбуждает. А вот теперь ты дошла до кондиции – нервничаешь, мечешься, подругу мою затащила в участок, меня сидишь бесишь… – Я сделал весомую паузу, гипнотизируя ее взглядом. – Ты была права на мой счет.

Инна растеряно усмехнулась, губы ее тронула восхищенная усмешка.

– Неужели ты не безнадежен? – подалась она вперед.

– А Натан Эмундович – дедок с Альцгеймером, который видел, кто убил мужика с собакой, – бросил я главную наживку.

– Он тебе сказал? – вздернула Инна бровь заинтересовано.

Попалась. Ей сейчас бы отмыться перед высшим руководством от моего скандального ухода и привлечения к этому вопросу самого Сарматова. Сучка старается теперь демонстрировать, что интерес ее был сугубо профессиональный, ведь Феня попалась на незаконной ворожбе, а я – действительно пренебрег медовым месяцем, как она и предрекала.

– Есть зацепки, – уклончиво отозвался я. – Но я тебе не скажу, пока не выпустишь мою подругу.

Инна запрокинула голову и громко рассмеялась.

– Ну и дурак ты, Сволчев! Думаешь, я сама с этим не разберусь?

Она поднялась, обошла стол и легко коснулась пальцами моего плеча, склоняясь ниже:

– За ним уже давно следят мои оперативники, Серега. Одно мое слово – и он будет здесь. А там разберемся, что он тебе сказал. Но я посмотрю, как будешь себя вести, может и дам второй шанс…

И она вышла, цокая каблуками. А я остался сидеть… и зло усмехаться в пустоту.

– Игнатьевич, – позвал я тихо Илью, когда он вышел из участка. – Можно тебя на пару слов?

Дежурный оперативник кивнул, подходя ближе.

– Ты со стариком бережно, пожалуйста, ладно? – попросил я. – Он хороший очень.

– Само собой, Серег, ты ж меня знаешь.

– Я знаю, но и своих предупреди, пожалуйста, чтобы не обидел его никто. Это важно очень. Натан – хороший человек. И он не при чем.

– Хорошо, не переживай, – кивнул он. – Ты мне объясни только, нахрена?

– Инна выследила, что я с ним беседовал, и что Данияр проверял по его поводу данные в «психбольничке»…

– Думает, ты скрыл что-то?

– Вероятнее всего. Мы не договорились с ней.

– Ладно. Бедный старик, блин. Придется вытаскивать из кровати…

– Его зовут Натан Эдмундович. Ты ему скажи, что я буду здесь, и чтобы не боялся ничего…

– Хорошо. Поехали мы тогда.

– Я на связи…

Я проводил команду оперативников взглядом, но к Фене не спешил. Моя охота только началась, но закончится она быстро – силки уже расставлены, и Инна бежит прямо на них. Я знал её как облупленную, чувствовал каждую ее эмоцию, потому что все они для меня были слишком примитивны… и наслаждался этими минутами. Уголки губ кривились в злой усмешке – зверь был в своей стихии. Хотелось ли мне, чтобы Феня видела меня сейчас таким? Не очень… Она почувствует. Инна вывела меня за черту. Я сделал последнюю попытку воззвать к ней, но у меня не вышло. Больше я ее упрашивать не буду…

– Серег?

Я резко обернулся. На крыльце стояла Севера, кутаясь в кофту.

– Инна там беснуется, что Феня сидит в кабинете Ильи, а не в камере, а Дан ей сказал, чтобы она пошла к чертям…

– Молодец какой, – восхитился я и помчался в цоколь.

Вопль Инны послышался сразу.

– Я тебя под суд отдам!

– Отдашь, обязательно отдашь, – рычал Данияр. – Руки убрала от нее!

Я подоспел как раз тогда, когда он хлопнул перед Инной дверьми, вытолкнув ее из кабинета.

– Где оперативники?! – возопила она, но, разглядев меня в коридоре, сжала зубы и шумно втянула воздух. Севера вжалась в стенку позади меня. – Я вас всех к утру посажу!

– Не кажется тебе, что уже конкретно перегибаешь? – спокойно поинтересовался я, складывая руки на груди. – Может, придешь в себя? У Сарматова возникнут вопросы, почему тебе перестало подчиняться столько сотрудников разом…

– Ты думаешь я никогда с этим не сталкивалась? – прошипела Инна, бесстрашно шагая ко