Госпожа зельевар - Лариса Петровичева

ахнула. Доктор Соданберг довольно заулыбался. Я провел ладонью по щеке жены, пытаясь уловить дыхание, новое движение, надеясь, что сейчас она откроет глаза. Но Делла оставалась неподвижной. Она вернулась, она дышала, но паутины было слишком много.

– Могу еще раз использовать Молот Грома, – подала голос Линда. После первой удачи она осмелела. – Но не уверена, что при таком количестве паутины он поможет.

– Да я же вам говорю! – обиженно воскликнул принц Ламар. – Драконья кровь же!

Сейчас молодой человек выглядел, как ребенок, который отчаянно старался достучаться до взрослых, занятых своими делами. Я устало посмотрел на него и спросил:

– Что – драконья кровь?

Принц довольно улыбнулся – наконец-то на него обратили внимание – и заговорил:

– Вся академия говорит, что для снятия этого заклятия нужна драконья кровь. Я написал отцу, его величество Содан Эккенвильский не только владыка, но и исследователь. И он ответил, что одна из наших древних легенд гласит: человек с драконьей кровью способен разрушать черные чары. Нам нужен такой человек!

Линда оценивающе посмотрела на Ламара и спросила:

– И где же нам его взять, ваше высочество?

Принц взглянул на нее, как на дурочку.

– Династия Локсли, как уверяет традиция, была в родстве с драконами в давние времена. До сих пор в их жилах течет драконья кровь. Я не сомневался, что вы все знаете об этом. Думаю, его высочество Шеймус не откажется спасти госпожу Эверард.

Он вздохнул и добавил:

– Она хорошая женщина. И зельеварение нам тоже нужно.

14.3

Делла

Я окончательно пришла в себя, когда поняла, что сижу и кричу.

Открыв глаза, чтобы понять, куда меня вынесло взрывом, я увидела, что сижу на кровати в нашей с Робином спальне, и на меня смотрит чуть ли не вся академия. За окнами была глубокая ночь и царила непроглядная тьма, а мои руки опутывали тонкие алые нити. Всмотревшись в них, я поняла, что по ним пульсирует кровь – живая, с огненными искрами.

– Лежи! – Робин уложил меня в кровать, и в его лице я увидела тяжелый отпечаток боли и безнадежной тоски. – Лежи, тебе нельзя так вставать!

Он выглядел так, словно уже успел меня похоронить. Я вспомнила все, что случилось в зазеркалье и торопливо, словно боясь, что не успею договорить, произнесла:

– Бен мертв! Его место заняло какое-то чудовище из провала, его надо остановить!

– Все в порядке, дорогая сестрица, – рассмеялись слева и, обернувшись, я увидела принца Шеймуса – он лежал рядом со мной, был окутан такими же нитями, и я оторопело поняла, что это его кровь сейчас переливается в мои жилы. – Полковник Стенли уже везет в столицу эту тварь. Конечно, ему заказали Заклятие Паучьей вдовы, но гадина из провала, живая и относительно невредимая, всех устроит намного больше.

Роб присел рядом, погладил меня по щеке, и, глядя на него, я чувствовала, что он с трудом сдерживает слезы. Наверно, после того, как меня взрывом вынесло в реальность, все решили, что я умерла…

– Что вы здесь делаете, ваше высочество? – спросила я. Доктор Соданберг поднялся от стола, за которым уже развернул полевую медицинскую лабораторию, и, шагнув к собравшимся преподавателям, сказал:

– Ну вот, видите? Она жива, все получилось. Теперь прошу покинуть помещение. Ночь на дворе, всем спать пора.

– Переливаю вам свою кровь, – с видимым удовольствием сообщил принц. – Мы с вами теперь, получается, брат и сестра.

– Драконья кровь от человека разрушает заклятие, – объяснил Роб. Он держал меня за руку, словно боялся, что я исчезну, он выглядел усталым, но спокойным – ректор академии не может себе позволить панику и страх – но я знала, что все в его душе сейчас звенит и кричит от радости и облегчения.

Он сумел меня вернуть. Он выволок меня из тьмы – я смотрела на своего мужа и знала, что будет дальше.

Мы будем жить. Просто жить и любить друг друга. А больше ничего и не надо.

– Заклятие… – повторила я, чувствуя легкость и освобождение. Во мне медленно плыл огонь, сжигая пряди паутины – что ж, полковник не выполнил задание. А я смогу выйти из академии, поехать в Пальцер, да хоть куда! Весь мир лежал передо мной, но больше всего я хотела быть в нем там, где был Робин.

Теперь я точно знала, что это была не влюбленность. Теперь нас с ним соединяла любовь – пусть это был не тот горячий водоворот страстей, о котором пишут в книгах, но мы оба знали, что она настоящая…

– Заклятие растворяется под воздействием драконьей крови, – объяснил Роб и, наведя на нас с принцем линзу с сапфирово-синим стеклом, довольно кивнул. – Сейчас оно выжигает последние нити. Надо еще немного потерпеть, скоро все кончится.

– Бедный Бен, – с искренней горечью вздохнула я. – Белая кошка привела меня на чердак, его тело лежало в шкафу…

– Мы знаем. Нашли его под маскировочным заклинанием, – кивнул Робин. – Это на самом деле была не кошка, а бычья жаба, его фамильяр. Она сбежала, когда Бена убили, но потом вернулась в новом облике.

– Горгувер заказал новую, но его память в первые дни была нестабильна, и он о ней забыл, – добавил Шеймус.

– Горгувер? – переспросила я. Принц усмехнулся.

– Полудемон. Такая мразь, рядом с которой промертвия – что-то вроде милых щеночков. Даже думать не хочу, что именно он хотел устроить в академии.

Я вздохнула. Если горгувер грамотно отыгрывал роль, и настоящий Бен был именно таким – добрым, умным, светлым, то я никогда не перестану оплакивать его.

Мне было жаль. Мне было так жаль… Я не знала Бена Карвена – но я всем сердцем сочувствовала ему и надеялась, что теперь он обрел покой.

Кровать содрогнулась – на нее запрыгнул Патрик, мурлыкнул и плюхнулся всем собой мне на живот. Робин хотел было согнать кота, но тот свирепо вздыбил шерсть и рыкнул:

– А ну грабки прочь! Я уже уморился ждать, когда будет можно.

– Ты говорил, что это глупая кошка, – улыбнулась я и погладила кота: он с довольным видом подставил голову под мою руку. – А это была жаба.