Шеннон Мессенджер - Пусть поднимется ветер (ЛП)

— Просто выслушайте меня, — спорит Вейн. — Астон может перенести вас в свою пещеру, и вы будете там в безопасности…

— Я не хочу быть в безопасности, — говорит ему Солана. — И обо мне не нужно заботиться. Ты видел меня в драке. И знаешь, что я могу постоять за себя. Нравится тебе это или нет, тебе понадобиться моя сила.

— Какая сила? — спрашиваю я, понимая, что есть вопрос получше. — Как ты вытащила нас из подземной темницы?

Вейн и Солана переглядываются.

— Возможно, мы не должны думать об этом прямо сейчас, — говорит Вейн.

— Нет, она должна знать. — Солана прислоняется к стене, стараясь выглядеть уверенно. Но у нее дергаются руки. — Просто пообещай, что ты выслушаешь меня, прежде чем судить, ладно?

Она ждет, когда я соглашусь, и затем добавляет:

— Я… знаю, как пользоваться силой боли.

Я на шаг отступаю.

Не могу решить, что беспокоит меня сильнее: что я не заметила? Или что они мне не сказали?

— Ты знал? — спрашиваю я Вейна. — Как ты мог ей позволить…

— Он мне ничего не позволял, — говорит Солана. — Это был мой выбор… в результате которого я спасла наши жизни.

— Какой ценой? — требую я ответа.

— Я не разрушаю ветра, если ты спрашиваешь об этом. Я лишь храню порывы, которые уже были разрушены, и при необходимости извлекаю их.

— Но сила все равно может захватить тебя, — говорю я ей.

— Да, меня предупреждали… много раз.

Она снова переглядывается с Вейном, и у меня внутри все переворачивается.

— И ты не возражаешь? — спрашиваю я его.

— Конечно, возражаю.

Я немного успокаиваюсь. Но потом он говорит:

— Но…

При виде выражения моего лица, он вздыхает:

— Временами идеального решения попросту нет… и я знаю, о чем ты думаешь…

— Не думаю, что знаешь.

Для Западных мир должен быть превыше всего.

Он доверяет Солане больше, чем собственному наследию?

— Вы не дали мне закончить объяснение, — напоминает нам Солана. — У меня было открытие, когда мы попали в ловушку в потайной темнице… и это изменило все. Я поняла, что сила боли откармливает на убой мои потребности… и это невероятно эгоистичный процесс. Таким образом, подумала, возможно, вот почему это настолько разрушительно. Сила служит моей каждой прихоти, конечно, это захватывает. И я задумалась, что бы произошло, если бы я сосредоточилась на потребностях других вместо этого. Таким образом, сказала себе, что не буду беспокоиться о себе. Просто хотела вызволить вас оттуда. Не беспокоилась, должна ли была остаться или пожертвовать собой, чтобы спасти вас, и я повторила его много раз, пока это не почувствовалось верным. Когда так произошло, сила придумала команду, которая вызвала нас оттуда. И сила не имела на меня того мощного эффекта.

— Полагаю, это объясняет, почему ты смогла предотвратить наше падение, хотя даже Райден сказал, что не способен на такое, — бормочет Вейн. — Уверен, он никогда не думал о ком-либо кроме себя самого… никогда.

Что ж, думаю, в этом есть смысл.

— Но я всё ещё думаю, что опасно продолжать использовать силу, — говорю я ей.

— Я знаю, — говорит она. — Я остановлюсь, как только смогу. Но мы все знаем, что понадобиться всё, что у нас есть в запасе, чтобы победить Райдена.

— Нет, понадобиться всё, что у меня есть в запасе, — поправляет её Вейн. — Я — Западный. Я — вина всему этому.

— Может это и началось с Западных, — разубеждает Солана, — Но затем, Райден украл Брезенгард у моей семьи. Я замешана в этом так же, как и ты. У Райдена тоже есть сила боли… и её побочный эффект. Ты не можешь рассчитывать на то, что справишься с этим всем в одиночку.

— Нет, — говорит он. — Я всё спланировал. Я заманю его куда-нибудь подальше от людей так, чтобы быть уверенным, что никто не пострадает. А затем я вызову Силы Бури. Они изучали силу боли, и смогут задержать Буреносцев…

— Подожди, — встреваю я. — Силы Бури используют силу боли?

Теперь я действительно чувствую себя плохо.

— Оз начал тренировать их, после того как мы ушли, — говорит Вейн. — Я пробовал остановить его. Но…

Опять это «но». И на этот раз оно разрушает все Силы Бури.

— Они сделали свой выбор, — говорит мне Вейн. — Так, я могу не дать этой силе пропасть впустую.

— Ты говоришь не как Западный, — говорю я ему.

Его улыбка выглядит болезненной:

— Наверное, нет. Но во мне всё ещё осталось что-то от Восточного. Я держался, сколько мог.

Его рука тянется к сердцу, будто он тянется к нитям наших уз.

Я думала, они порвались, но я всё ещё могла чувствовать их, витающих вокруг меня, соединяющих нас вместе.

— Я могу воспользоваться экстренным вызовом, чтобы призвать к себе Силы Бури, — говорит он. — И с их помощью, я могу покончить с этим. А вы, ребята, спрячьтесь где-нибудь. Обещаю, что скажу Силам Бури, что Солана научилась…

— Я сама скажу им, — вмешивается Солана. — Это и моя битва тоже, Вейн. Ты меня не переубедишь.

Он открывает рот и тяжело вздыхает, прежде чем сосредоточиться на мне.

— Я иду, — говорю я ему.

Он придвигается ближе, его глаза такие же отчаянные, как и его голос.

— Пожалуйста, Одри. Я должен знать, что с тобой всё будет в порядке. Если что-нибудь случиться…

— Со мной всё будет в порядке. Я знаю, как вести себя в битве.

— Но не против Райдена. Он может ответить ударом на любой удар. К тому же, по мнению Астона, произошедшее с Гасом случилось из-за того, что Райден предусматривал возможность вашего побега. Это значит, что он планировал произошедшее… и кто знает, какие еще ужасы он может сотворить? И если я снова потеряю тебя… — Его голос срывается, и он сжимает мой кулон опекуна. — Прошу, если я что-то для тебя значу, пожалуйста, сделай это ради меня.

Я так запуталась в невозможных вариантах, что мне требуется секунда, чтобы воспринять его глубокое беспокойство.

— Конечно же, ты что-то значишь для меня, — шепчу я. — С чего ты вообще говоришь такое?

Он качает головой:

— Я не говорю это для того, чтобы попытаться надавить на тебя.

— А я говорю это не из-за того, что чувствую давление.

Надежда разгоняет печаль затуманивавшую его лицо, но он отгоняет её морганием.

— Мне просто надо знать, что Райден никто не тронет тебя снова, — говорит он мне.

— Тогда позволь помочь тебе убить его, — говорю я, радуясь, что мой голос остаётся ровным.

Инстинкты Западного во мне, кажется, подавлены жаждой справедливости и мести. Интересно, Вейн чувствует тоже самое?

— Но что, если… — начинает Вейн, но я прикладываю палец к его губам.

Я лишь хотела заставить его замолчать, но вспышка тепла ошеломляет.