Ее бешеные звери - Э. П. Бали

его губы и думать о чем-то другом.

Я бы никогда не смогла заменить его механическими игрушками.

Я смотрю на него сверху вниз, и его горящие от желания глаза поднимаются на меня. Он шумно облизывает мой набухший клитор, а затем втягивает в рот этот нежный бугорок и глубоко рычит.

Я выгибаюсь и выкрикиваю его имя, дергая за волосы, словно за поводья, а затем взрываюсь прямо ему на лицо. Он неутомим, двигается вместе со мной, почти преследует меня, пока я трусь о его движущийся язык, выжимая из себя каждую волну невероятного, восхитительного удовольствия.

Это невыразимо прекрасно, когда моя сила поднимается, подобно горному источнику, вновь наполняясь из самых глубин. Я чувствую, как его сила вливается в меня там, где мы соприкасаемся, словно Дикарь открывается мне и дает то, что мне нужно, на более глубоком уровне.

Так вот каково это — быть наполненной своей парой.

Я лежу в изумлении, тяжело переводя дыхание, пока Дикарь нежно целует мои половые губы и клитор.

Я вздрагиваю, когда он кладет голову мне на бедро, полуприкрыв глаза.

— Я опьянел от твоей киски, — шепчет он мне, и вся нижняя половина его лица блестит. — И отказываюсь покидать это место.

— Ну, тебе придется, — заявляет Минни, врываясь в нашу комнату. — У нас скоро занятия. Мы с Титусом… — она краснеет и пожимает плечами, как будто Дикарь не лежит у меня между ног. — Мы занимались тем же самым сегодня утром.

Она довольно улыбается и мечтательно вздыхает.

— Он никогда не спускается вниз, но в постели он великолепен.

Я ахаю, отталкивая Дикаря, и он позволяет себе эффектно упасть на пол.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что он никогда не спускается вниз?

В конце концов, Сабрина была права.

— Эм, ну… — Минни поправляет фиолетовый шарф на шее, пока мы обе игнорируем ворчание Дикаря. — Он великолепен в постели, но он говорит… Ну, типа, что мне не нужно, чтобы меня лизали в каких-нибудь местах.

— Он говорит, что тебе это не нужно? — подозрительно спрашиваю я.

— Красный флаг, — шокировано вздыхает Дикарь позади меня.

— Вон! — кричу я ему, указывая на дверь.

Он бросает на меня горячий взгляд и облизывает губы, прежде чем уйти. Картина его голой задницы, неторопливо удаляющейся прочь, никогда не устареет.

Минни слишком занята, зажигая благовония на своем алтаре Дикой Богини, чтобы обращать на него внимание.

— Все в порядке, Аурелия, — мягко говорит она. — Я правда люблю его, и он такой страстный во всем. И я знаю, что он вот-вот признается мне в любви. О! — она смеется, наконец поворачиваясь ко мне. — Аурелия, надень трусики!

Я поспешно подчиняюсь и застилаю постель, пока Минни возится со своим шарфом, а затем с сумкой для белья. Нахмурившись, я встаю с кровати.

— Мин? — зову я.

Она оборачивается с бесконечной медлительностью, и что-то похожее на ужас пронзает мое сердце.

— Только не паникуй, — говорит она, избегая встречаться со мной взглядом.

Я спешу к ней.

— Богиня, Мин, что это?

Ее карие глаза смотрят на меня почти с мольбой, и она прикасается к тонкой фиолетовой ткани, намотанной на шею.

— Не могла бы ты, пожалуйста, вылечить меня перед уроком? У меня просто маленький засос, — она разматывает шарф и, наконец, показывает мне, что у нее на шее.

У меня сводит живот. Дыхание вырывается со свистом.

— Ты должна бросить его, — шиплю я. Потому что у моей лучшей подруги не хватает куска шеи. На ее нежном смуглом теле отчетливый след от укуса. Там, где кожа была сорвана, видны отпечатки острых зубов, а из-под розовой блестящей кожи сочится кровь.

— Аурелия, пожалуйста, сделай это для меня? — голос Минни немного дрожит, но ее позиция тверда.

— Мин, — повторяю я. — Ты должна оставить его.

Но несмотря на мои слова, магия тянется к ней, словно моей аниме невыносимо смотреть на этот ужасный укус. Раны на животе отзываются болью в ответ на ее боль, когда целебная сила проникает через рану, останавливая кровотечение и стимулируя рост новых тканей.

— Академия этого не потерпит.

— Нет, не хочу, — ровно отвечает Минни, закрывая глаза от поглощающих ощущений роста новых тканей.

— Ты должна! — говорю я. — Это неправильно. У тебя не хватает куска плоти.

Мебель в комнате дрожит. Герти взволнованно пищит с другого плеча Минни. Моя тигрица делает глубокий вдох, и мебель снова замирает.

— Когда ты была с Дикарем, я никогда не пыталась отговорить…

— Это другое! — восклицаю я.

— Нет, не другое, — твердо говорит она, поворачиваясь и хватая свою косметичку. — Я не хочу больше слышать ни слова, Лия.

Тон ее голоса заставляет меня задуматься. Твердая, непреклонная интонация, которой я никогда не слышала от Минни. Это тон, не терпящий возражений.

— Спасибо, что исцелила меня, — тихо говорит она, прежде чем поспешить в ванную.

Я опускаюсь на кровать, пока она принимает душ. Беспокойство о Минни — это что-то новое для нашей дружбы. Она всегда была такой позитивной, но, боюсь, что Титус пользуется этим. Нет, не так. Я боюсь, что Титус — чудовище, которое способно причинить ей еще больший вред.

Меня вдруг осеняет, и я хватаю телефон, который спрятала в ящике с нижним бельем.

Сначала Дикарь пытается взломать мои ментальные щиты для телепатического разговора, но я не могу ему этого позволить. Его ответы слегка задерживаются, потому что он сначала преобразует текст в голос, а затем голос в текст.

Я хочу телефон для Минни.

И что я получу взамен?

Я думала, ты сказал, что я могу просить все, что захочу.

Я никогда не говорил, что это будет бесплатно.

Говнюк.

Ага.

У него должен быть розовый блестящий футляр.

Ты используешь меня в своих интересах.

Правда?

Я хочу пересмотреть условия.

Ладно, чего ты хочешь?

Я хочу, чтобы ты была в моей постели по выходным.

Но ты спишь в комнате с двумя парнями.

С Косой и Ксандером, ага. Им будет все равно, если мы займемся любовью.

Займемся любовью? Что-то трепещет у меня в животе, но я прогоняю это чувство и достаю одежду, которая прикроет телефон.

Что ты знаешь о Титусе?

Держись от него подальше, Регина.

Почему?

Я не получаю ответа.

Но, по крайней мере, у Минни будет возможность связаться со мной или со Стейси, если случится что-то плохое.

Мне все еще кажется странным, что Дикарь открыто зовет меня своей региной, но остальные студенты воздерживаются от комментариев по этому поводу. Из страха перед ним, конечно. Тем не менее, у меня все еще повышается уровень адреналина в