Последние стражи - Ольга Олеговна Пашнина

он твой брат по отцу, но в нашем мире нет понятия кровного родства, к тому же вы не воспитывались вместе, так что можете переспать. И, кстати, что-то он на папу не похож, но мы не думаем, что это проблема, потому что вряд ли во всех мирах найдется еще один идиот, у которого встанет на паучью жопу».

– Аида-а-а… Ты чего?

Я моргнула. Хелен протягивала мне стакан воды.

– Извини, задумалась.

– Когда отдохнешь, спускайся, я оставлю тебе ужин на столе. Если что-то будет нужно – зови.

Здесь мне бы стоило насторожиться – почему это Хелен собиралась оставить ужин на столе, а не подогреть его, как только я проснусь. Но усталость навалилась со всей силой, и я пропустила это мимо ушей.

Поднявшись в комнату, я побрела в ванную. Прислонилась лбом к холодной стене и стала ждать, когда Дэваль уйдет. Но он вошел следом, запер дверь и включил воду.

– Иди сюда, – позвал он.

Сил спорить не было. Может, и к лучшему, что он поможет. Если мне станет еще хуже – я просто отключусь прямо в ванне. Может, и не утону, но нахлебаюсь воды и еще пару дней буду выдувать носом мыльные пузыри.

Осторожными движениями он смывал кровь с моих рук до тех пор, пока на память о произошедшем не остались только ссадины от камня, который я сжимала изо всех сил. Раны неприятно саднили, но боль меркла в сравнении с приятным теплом, распространяющимся от прикосновений Дэваля.

Когда набралась чистая вода, он помог мне снять куртку, рубашку и все остальное. Пальцы скользнули по коже, осторожно, как будто в любой момент готовые отстраниться, если я попрошу. Но я просто стояла – все силы уходили на то, чтобы хотя бы дышать.

Я опустилась в теплую воду и закрыла глаза. Дэваль сел рядом у бортика, опустив голову на руки и внимательно меня рассматривая.

– Ты же понимаешь, что нажила себе смертельного врага в виде безумной женщины с восемью лапами, которыми она сейчас возмущенно цокает?

– Не сдержалась, – вздохнула я.

– Ты всегда делаешь мою жизнь интереснее, принцесса.

– И обижаю твоих родственников.

– Давай будем честны: они напрашиваются. Это вообще наша семейная черта.

– Как думаешь, что будет? – спросила я. – Когда мы сделаем то, что собираемся. Что будет потом?

– Не знаю. Но впервые мне интересно жить. Впервые я не знаю, что будет дальше. Я всю жизнь жил с уверенностью, что эта бесконечность – все, на что я могу рассчитывать. А теперь я чувствую вкус жизни. Все ощущается ярче и острее, когда понимаешь, что, скорее всего, это закончится. И ты тоже.

– Тогда давай не будем терять драгоценное время.

Я потянулась к нему, пальцами впиваясь в его влажные от пара плечи, и наши губы встретились в жадном, нетерпеливом поцелуе. Дэваль ответил мгновенно – его губы были горячими и настойчивыми.

С видимым усилием он отстранился.

– Ты уверена? Ты устала.

– Твой брат говорил, что секс тоже помогает при передозировке магией. Это все равно лучше, чем температурить.

– Спасибо, моя самооценка в норме, – фыркнул Дэваль.

Не отрываясь от поцелуя, он стащил ботинки, рубашку и все остальное, а потом погрузился в воду, накрыв меня своим телом. Мы целовались как сумасшедшие, расплескивая воду.

И мы продолжили. Я откинулась назад, ощущая, как его грудь прижимается к моей спине. Его пальцы скользили по моим бедрам медленно – слишком медленно, будто растягивая время, чтобы запомнить каждый изгиб. Вода смягчала касания, но под ней кожа горела так, будто между нами вспыхнуло что-то большее, чем просто желание.

А потом – движение, всплески, его губы на моей шее, заглушающие мой стон. Ванна казалась слишком тесной. В этот момент существовали только его руки, мое дыхание и вода, которая не могла остудить то, что разгоралось между нами.

Когда все закончилось, я обмякла в его объятиях, с трудом выровняв дыхание. Дэваль поднялся и осторожно вынес меня из ванны, завернул в полотенце и уложил на кровать. Я не сопротивлялась. Глаза уже закрывались, а тело наконец перестало дрожать. Стало и впрямь легче.

Но сны оказались пропитаны бесформенной тревогой и темнотой. Я блуждала в каком-то тумане, силясь рассмотреть в нем хоть что-то, но видела лишь рваные тени. А потом меня захлестывало холодной яростной силой – так стремительно и жутко, что я пыталась хватать ртом воздух, но холод проникал внутрь, обжигая легкие.

Потом – снова… И снова…

Пока кто-то не разбудил меня, потрепав за плечо.

– Аида… – сквозь сон услышала я.

Сначала подумала, что это Дэв, но через пару секунд узнала голос Селин.

– В какой момент ты решила, что мы подружки и можно припереться в мою комнату, мешать мне спать?

– Там внизу Ридж, уговаривает сходить с ним на Маскарад Мертвых.

Я перевернулась на другой бок и зевнула. Подумалось, что, может, Селин и не зря меня разбудила. Вдруг во второй раз сны будут получше?

– Поздравляю, – буркнула я. – Отличной ночи. Главное, помни: сэндвич – это не поза, а еда.

– Да я в целом не против. Просто подумала, что ты знаешь, почему маскарад проходит на площади перед министерством.

Сонливость сняло как рукой, и я резко села в постели.

– Повтори! – потребовала я.

– Ридж принес приглашение на маскарад. В этом году он состоится сегодня. На площади перед министерством. Приглашение подписано твоей мачехой. У нас новые правила?

– Передай Риджу, что я иду с вами.

– Опять оргию испортишь, – вздохнула Селин то ли в шутку, то ли всерьез.

– Оргию на городской площади уже ничем не испортишь. А того, кто будет много болтать, утром заставим брусчатку отмывать, ясно? Кыш, я оденусь!

Ох, сколько ругательств я вспомнила, торопливо натягивая штаны, собирая еще влажные волосы в хвост и уже на бегу накидывая куртку!

Ридж и Селин ждали в холле, слегка растерянные и явно опасающиеся невыспавшейся Повелительницы.

– Идем! – скомандовала я. – А то к началу опоздаем.

– В маскараде главное не начало… – начал было Ридж, но осекся – я не испытывала желания соревноваться в юморе.

Пустынные улицы стали еще более пусты. Если кто-то из оставшихся жителей Мортрума и не получил приглашения на ежегодный праздник традиционных ценностей, то хоть с забора посмотреть точно вознамерился.

Подходя к площади, мы услышали голоса, а вскоре показалась и толпа.

– Не понял… – Ридж нахмурился.

А вот Селин едва сдерживала улыбку. Ее спокойствию вообще можно было позавидовать. Как будто лишившись всего, она расслабилась и просто с удовольствием наблюдала за дурдомом, в который превратился мир мертвых.

Другим словом его было не назвать. Мрачная, окруженная горгульями площадь