Леди и медведь - Анна Григорьевна Владимирова

Я лишь смутно представлял, что за угрозу жизни члену моей семьи я могу применить оборот. Мать Алины — моя семья, потому что Аля — моя избранная. Да, с большой натяжкой, но это должно сработать. А ещё я уверен, что Вадик притащит мачеху на встречу. Было у меня предположение, что он уже не просчитывает свои действия. Ему бы затаиться по-хорошему, но денег надо где-то взять. А значит, он рубит сгоряча. Так что я ему и помутнение рассудка организую, и тещу будущую спасу, и стрельбу устрою его свите.

Самонадеяно.

Место встречи Сивый выбрал отличное для моего плана — с одной стороны лес, с другой — что-то полуразвалившееся в промзоне. Хотя, один фонарь на весь пустырь тут все же горел.

Я бросил мотоцикл между развалинами кирпичных бараков и осмотрелся. Пока что было тихо. Я прошел туда-сюда, прячась в тени и прислушиваясь. Сивый опоздает. Это мне его полагается ждать и вымаливать прощения. А вот Вадик должен приехать заранее, ведь это у него ноги трясутся перед своими партнерами. Так что по моим расчетам они должны приехать вместе.

Когда со стороны съезда замелькали огни фар, я зашел за угол ближайшего здания и прислушался. Две машины. Они вальяжно проехали в центр пустыря, как к себе домой, и остановились, не выключая двигателей.

Сивый.

Первым из машины выпал Капа, и я задержал дыхание, сужая на нем глаза. Он закашлялся, но его вздернули за шкирку и пнули от машины так, что он кувыркнулся по земле пару раз.

Вадик опаздывал.

Ну, что ж, погнали.

Я шагнул из-за угла и направился к месту встречи. Сивый вышел из машины на мое появление и надменно усмехнулся, останавливаясь рядом с Капой.

— Дружба, — прохрипел и затянулся сигаретой, — так редко это встречается в наши дни, да, Богдан? Я тоже думал, мы с тобой друзья…

— Что-то не сходится, — хмуро бросил я, — друзья такого дерьма не творят.

— БДСМ, вали! — рявкнул Капа, приподнимаясь на руках.

— Рот закрой, Капелло, — огрызнулся я.

— Непонятная какая-то дружба, — заметил Сивый. — Возишь вечно другана своего юродивого в дерьме мордой.

— Я любя. Ты вызов принял? Зрителей, смотрю, притащил… — Пока мы вели разговор, из второй машины подтягивались «секунданты» — шестеро мордоворотов Сивого. Волчары. — Так меня боишься? Польщен.

— Не льсти себе. Вызовы уже никто не принимает в цивилизованном мире, Богдан. Это, может, на зоне тебе об этом никто не сказал…

Мордовороты заржали, Сивый довольно заухмылялся.

— Видимо, настоящие альфа-самцы только на зоне и остались, — фыркнул я, — а тут рафинированное зверье совсем нюх потеряло, раз предпочитает тащиться за больным вонючим самцом.

Смех прекратился, сменившись зубовным скрежетом Сивого.

— Отделать его, — выплюнул он неприязненно, и орава ломанулась ко мне, намереваясь напасть по-волчьи — стаей.

Я, не будь дурак, бросился к ближайшей стенке, подхватил увесистый кусок кирпича на бегу и приголубил самого прыткого кирпичом по морде. Когда я, и он кувыркнулся с щенячьим визгом, мордовороты разнообразили ассортимент подручных средств металлическими дубинками.

Где же Вадик?

— Вы — совсем идиоты?! — рявкнул я, вжавшись спиной в стенку. — Я вас сейчас раскидаю в ипостаси!

— Не раскидаешь, — послышалось от машины, и Сивый наставил в затылок Капе пушку. — Дерись, как мужик, Богдан.

— Сука, — прорычал я, но тут в пятно света от единственного фонаря робко прокрался светлый седан.

Ну наконец-то! Пока стая настороженно повернула головы к пришельцу, я оскалился:

— Смотри-ка, Сивый. Никак, следственный отдел по твою душу.

— Что?! — хрипло рявкнул Сивый, оборачиваясь. — Тебе жить надоело, Богдан?! Какой следственный?! У них ничего нет…

— Теперь — есть, — оскалился я.

И, добавляя напряжения, за белым Седаном остановился большой чёрный джип.

Вадик сейчас, зуб даю, выкатывает глаза на происходящее, но «братки» позади ждут результата — гарантии возмещения бабла. Уж не знаю, в курсе ли они плана Богдана, но действовать надо быстро.

Сивый угрюмо вытаращился на «следаков», потом повернулся ко мне и картинно сплюнул:

— Падаль ты и гнида, Богдан. Нужно было заказать тебя на зоне. — Он презрительно скривился. — Ничего ещё не конечно. Твоим наводкам — грош цена.

— Ну вот и посмотрим.

Сивый переступил через Капу и направился ко мне.

— Думаешь, сможешь спать с этим спокойно? — хрипло поинтересовался, останавливаясь в паре шагов. — Зря.

Мой зверь высказал ему громким рыком все, что думал о его угрозе, и волки дрогнули и попятились.

— Только попробуй, — добавил я весомо. — Или тебе тогда придется все же принять вызов, а не прятаться за своими волчатами.

Мы ещё поискрили взглядами некоторое время, и Сивый, наконец, кивнул своим садиться в машину. Пришибленного кирпичом подхватили под руки и потащили с поля боя, а я решил, что самое время направиться к «следакам». Капа уже дополз до кирпичной стенки и сгорбился, прислонившись к ней. Его бы к врачу, но тут вторая часть Марлезонского балета.

Вадик кому-то звонил, когда я постучал ему в стекло.

— Богдан? — вылупился он на меня, высунув нос из машины. — А где Алина? Она мне звонила, что выехала. Что тут происходит?! Кто эти люди?!

— А? Да так, — отмахнулся я. — Ты не отвлекайся. Где теща моя?

— Что? Кто?

— Виолетта Михайловна, — терпеливо объяснил я, — ты её по последним сведениям упер…

— Ты охренел?! — просипел Вадик, но тут мимо проехала тачка сивого. Медленно, как на похоронах. Мы оба проводили ее взглядами, и все бы ничего…

…только, у Сивого сдали нервы.

И из приоткрытых окон «похоронной процессии» вдруг высунулись дула пушек.

43

Вадик округлил глаза и ударил по газам. Я же успел вскочить на капот его седана, и вместе мы понесли к краю площадки под открывшуюся стрельбу, как дикий мустанг с наездником. Когда седан уперся с визгом тормозов в какой-то гараж, я перекатился к пассажирской двери, дернул ее, едва не отодрав, и выволок Вадика из салона.

— Что происходит?! — заорал он, когда я впечатал его в землю лицом, пытаясь не дать ему вскочить под пули.

— Да сигаретку подошли стрельнуть,