Сиротка для Ледяного Повелителя - Алиса Лаврова

Я знала это, потому что все они не умолкая говорили. Это были не наши человеческие слова, то был их собственный язык, которым они переговаривались между собой, просто теперь я могла понимать его и даже отвечать, если это требовалось.

Теперь все вокруг было для меня живым и наполненным любовью. Даже деревья, камни и сама земля, сонно дышащая под снегом, предвкушая освобождение, сообщали о своей готовности к долгожданной весне.

Следы уходили вглубь леса, и я, утопая в сугробах, последовала дальше.

Я уже чувствовала их. Сердце мое взлетело вверх, как только я осознала, что совсем близко чувствую Крастена, он горел впереди, как золотой маяк для меня. А рядом с ним горели души мальчиков и Соломона.

Я ускорила шаг и наконец, нашла их.

Они расположились в небольшой пещере. Здесь было сухо и тепло, поскольку они развели небольшой согревающий костерок.

— Милли, — хором закричали мальчики, — ты вернулась.

Они подбежали ко мне и обняли меня. Я потрепала их по лохматым головам.

Соломон посмотрел на меня, и я увидела то, чего никак не ожидала увидеть на лице сурового Саджанца. Он плакал.

Я подошла к лежащему без сознания Крастену и, поцеловав его правую руку, надела на нее браслет. А затем, надела второй на левую.

— Мой повелитель, просыпайся, — сказала я, целуя его в губы.

Браслеты тихо зашумели, и я сразу же почувствовала, как тело Крастена наполняется прежней силой.

Наконец, он сонно открыл глаза и улыбнулся, увидев меня.

— Милли, — сказал он, — скажи, я умер и мне снится прекрасный сон?

Возвращались в крепость мы рука об руку. Крастен, держал мою руку в своей, и я не чувствовала холода.

— Как только зима кончится, браслеты можно будет снять, — сказал он с улыбкой.

— тебе не всегда нужно будет блокировать мой холод, Милли.

— А я уже почти привыкла, — сказала я.

Часы, отсчитывающие время поселения, совершенно изменились. Теперь внутри не было никакого черного тумана, а шар двигался плавно и медленно. Народ, как завороженный, смотрел на это зрелище и не мог поверить своим глазам.

Как только они увидели нас, они начали кидать шапки в воздух и кричать, что есть сил.

К своей радости, я увидела Вольца, который был совершенно невредим, он бегал вокруг часов и восторженно вскрикивал.

Сэльма и Клара, увидев нас, молча подошли ко мне и обе обняли меня, заливаясь слезами. Даже всегда сдержанная в проявлениях чувств Сэльма не удержалась и я клянусь, что видела, как она утирает слезинку.

— У тебя получилось, Милли, — сказала Сэльма.

— Без помощи всех вас, ничего бы не вышло, — сказала я, чувствуя, что сейчас тоже расплачусь:

Я обернулась и посмотрела в глаза Соломону.

— Если бы ты не спас Крастена, — сказала я, сейчас все было бы кончено.

— Осталось еще две жизни, — сказал Соломон, — и мой обет перед ангелом будет исполнен.

— Нет, друг мой, — сказала я, беря его за руку с черными ногтями, — ты уже спас не сто жизней, а гораздо больше. Но я бы не хотела, чтобы ты покидал нас.

Соломон ничего не ответил и только вздохнул, глядя на меня своими черными глазами.

В эту минуту я поняла, что он, наконец, готов простить себя за то, что сделал в прошлом. Ему только нужно немного времени.

И тут я увидела человека, который не радовался вместе со всеми. Единственного присутствующего человека, который безмолвно стоял на месте не шевелясь.

Я медленно подошла к повару Морти, которого заморозил Гаррет. Он все также стоял во дворе, стеклянными глазами глядя вперед.

— Он был настоящим героем и моим добрым другом, — сказал Крастен, подходя к Морти вместе со мной.

— Они мне успел стать другом, — сказала я с печалью глядя в его глаза вспоминая, как мы пили с ним чай и как он, единственный из всех, осмелился прямо противостоять Гаррету.

— Покойся с миром, милый друг, сказала я и коснулась его застывшей руки.

И тут я что-то почувствовала. Тоненькую, словно человеческий волос, искру жизни внутри.

Я не поверила самой себе и нежно коснулась его лица, одновременно разжигая огонь любви в своем сердце, вместе с пламенем, подаренным мне голосом.

— Проснись, — прошептала я.

— Милли, что ты делаешь? — взволнованно спросил Крастен, — глядя, как из моей руки в кожу саджанца вливается золотой живительный свет.

И вдруг, на глазах у всех, жизнь начала растекаться по телу моего друга, постепенно сокрушая твердый лед, которым был покрыт Морти.

Замершая в изумлении толпа охнула, когда саджанец открыл глаза и недоуменно посмотрел на нас.

— Что происходит? — спросил он, совершенно ошарашенный.

— Скоро весна, Морти, — с улыбкой сказала я.

— Повелитель Крастен и повелительница Милли, — вы готовы соединить свой союз вечными узами и разделить отпущенный вам срок, сколько бы он ни продлился и управлять этими землями согласно воле духа, который ими владеет?— спросил нас Морти, которому пришлось стать ведущим церемонии, поскольку не нашлось человека, уважаемого в поселении больше, чем он.

— Да, сказала я, — с улыбкой глядя на роскошно одетого повелителя.

— Да, — серьезно отвечал он, глядя мне в глаза.

Сейчас на его руках браслетов не было. Он снял их, поскольку весна уже полноправно вступила в свои владения и теперь наступало мое время. Когда придет зима, он вновь наденет их, и я уступлю место силе его холода, пока снова не наступит смена времен года.

Я оглядела собравшихся. Похоже, на церемонии присутствовала вся деревня.

Множество знакомых лиц.

Снег уже почти везде сошел, и на деревьях начали распускаться почки. С запада прилетели птицы и беззаботно щебетали в ветвях, словно в их распоряжении было все время и вся радость этого мира.

Морти достал из кармана маленькую коробочку и дрожащими пальцами, боясь выронить содержимое, открыл ее.

Два кольца, одно из красного, другое из синеватого металлов лежали внутри.

— Тогда обменяйтесь кольцами в знак подтверждения вашего согласия, — сказал Морти дрожащим голосом.

Я посмотрела ему в глаза и взяла красное кольцо, отливающее внутренним огненным светом.

В эту минуту я чувствовала себя настолько счастливой, что казалось, весь мир безостановочно осыпал меня своими дарами. Не может один человек выдержать так много счастья.

Я взяла