Познакомлюсь с принцем. Не Золушка - Антонина Циль

в самом расцвете лет, голубоглазый аристократ с надменным взглядом. Лицо барона Лю Дэбрэ пересекал шрам. Но его глаза были добрыми, немного грустными.

Стоп! Таня пристально вгляделась в изображения. Голубоглазый граф, Этелия с очами прозрачно-синими, как у котенка, Онция, с выпуклыми глазами цвета моря… и Тьяна с карими глазищами. Что-то не сходится.

Зимой Кира писала книгу о королевском подкидыше и изучала тему наследования цвета глаз, все эти доминантные, рецессивные факторы и прочее. Тане, само собой, тоже пришлось углубиться в тему. Нет, бывают, конечно, мутации и генетические сюрпризы, но факт налицо: она не очень вписывается в историю брака Этелии и графа Лю Нобье. А вот что касается барона…

— Меня выдали замуж в шестнадцать, но я так и не смогла полюбить своего мужа.

Таня обернулась. Матушка стояла у камина, глядя на портрет второго супруга. Казалось, Фердинанд печально улыбается своей вдове.

— А потом я встретила его. При дворе. В один единственный день, когда муж решил представить королю свою супругу и крошечную дочь.

— И вы так и не смогли расстаться?

— Не смогли. До самой смерти Лю Нобье. Он не знал, что ты не его дочь, но это не имело значения – он не любил ни тебя, ни Онцию. Он ждал сына. А вы… вы очень старались и соперничали за его внимание. А потом он умер, — Этелия вздохнула. — Я вышла за Фердинанда и думала, что буду счастлива до конца дней своих. Но… не получилось. Фердинанду никогда не сиделось на месте. Он шел к своей мечте – создать сад магических растений при Академии. Очередная экспедиция вернулась без него…

По взгляду стоявшей перед ней женщины Тьяна могла с точностью сказать: та любила… любила до сих пор… и была безутешна, несмотря ни на что.

— Значит, мы с Синди…

— … единокровные сестры.

— Но тогда почему… ты так с ней обращаешься?

— Как? — Этелия непонимающе нахмурилась.

— Плохо. Заставляешь трудиться, как служанку.

Этелия слегка закатила глаза:

— Тьяна, опять ты за свое? Только не говори, что к тебе вернулись приступы глупости. Ты же должна все помнить.

— Что конкретно?

— По завещанию Фердинанда Синди достаются Дэбрэ-холл и земли до Грушевого леса. Я получаю поместье в Антарции со всеми прилегающими владениями. Кроме того я выплачиваю Золушке деньги, которые хранятся в банке до ее совершеннолетия. У вас у каждой есть свой счет. Так?

Таня кивнула. Вроде все по справедливости.

— Четыре года назад Синди обманом проникла в банк, сняла часть денег и отдала их… неизвестно кому, якобы в благотворительных целях. Затем сама же пришла ко мне, повинилась и попросила о сделке: она отрабатывает все потраченные деньги работой в замке. Я кладу заработок на ее счет. Тьяна, я все эти годы платила Золушке далеко не как служанке, ты сама понимаешь, восполняя утраченную сумму. И в чем ты меня обвиняешь?

Татьяна громко выдохнула. Ну и дела! Вот почему Синди так ревниво относится к своей работе! Вот почему она считает свой удел справедливым!

— Мама, прости, что подумала о тебе плохо! — воскликнула Таня. — Мне нужно поговорить с Синди!

— Только не подеритесь снова! — крикнула Этелия ей вслед.

Глава 18

Золушка придерживала лестницу, Аман Арамз аккуратно обрезал почерневшие ветви. Когда Таня подошла, он с благоговением произнес сверху:

— Амесси Тьяна! Чудесный сегодня денек! Мы живы и все хорошо! А я вот привожу в порядок защиту Дэбрэ-холла. Как этот ваш маг подошел, я ему сразу о том сказал. Мол, защита – вон она, повсюду растет.

— Защита в розах? — удивилась Таня.

— Так истинно в них, — гордо подтвердил довольный садовник. — Барон привез их с севера, а потом долго магичил. Вывел новый сорт, чтоб всем злым чарам была преграда. Цветет зимой и летом. Думали, это так, господина Фердинанда прихоть? Ан нет! Пришла беда – отстояли замок наши розочки. А если их выкорчевать – вырастут снова, но замок не сдадут.

— И как они называются? — спросила Татьяна.

Так вот где источник магии Дэбрэ-холла!

Арамз почему-то помедлил с ответом. Вместо него заговорила Синди:

— Сорт называется «Тьяна», — спокойно сказала она. — Означает «благословленная Небесами».

Таня посмотрела вверх. Сквозь острые листья пробивалось солнце. Нагретые лучами бутоны испускали неземное благоухание.

— Это прекрасно! — прошептал Труэль, хлюпнув носом. — Розу назвали в честь вас… или вас в честь розы.

Татьяна молчала. В памяти мелькали воспоминания, ранее ей недоступные.

Их переезд в Дэбрэ-холл. Теплые руки доброго великана. Великан счастлив ее видеть. Его маленькая ревнивая дочь, недавно потерявшая маму, делает все, чтобы ее заметили – балуется и капризничает. Тьяна хочет с ней подружиться, но та убегает в конюшни. Все как всегда: в огромной бочке меда – несколько ложек дегтя, но их вполне достаточно.

Сад, розы, мгновения безмерного детского счастья. Когда великана нет рядом, Тьяна хвостиком ходит за садовником, больше мешая, чем помогая.

Ночью в двери замка стучится человек в пыльной одежде. Он еле держится на ногах, от него дурно пахнет конским потом. Вестник. Он что-то говорит баронессе, от чего та падает на пол без сознания.

Растерянная Этелия… траур… запах нюхательных солей. Тьяна вертится под ногами. Ее отсылают на кухню. Там вкусно пахнет. Флора варит леденцы в огромном медном тазу… клубничные… малиновые… смородиновые и дает Тьяне попробовать. Жизнь становится немного слаще.

Маленькой Тьяне не нравится ее черное платье, она просит заменить его на розовое. Этелия вдруг соглашается.

Великана нигде нет…

… Таня тряхнула головой, вынырнув в явь из воспоминаний, ярких, как фильм. Внимательно наблюдавшая за ней Синди вдруг сказала:

— Сегодня у меня не так много работы. Этелия обо мне забыла, нужно этим воспользоваться. Есть одно место…