Кейт Ринка - Месть Маргариты

  - Сучка драная, тебе не жить! - завопила она.

  Я обошла их, чтобы хорошо видеть обоих, и встала у приоткрытого окна, чтобы иметь возможность вовремя сбежать, если этой девице вдруг вздумается включить свет.

  Роберт подошел к девушке настолько, насколько это позволяла ее вытянутая рука - он уперся грудью в дуло пистолета.

  - Роб, ну как же так? Как это случилось? Остальные знают?

  - Я не знаю, не знаю... Ты первая кто видит меня... таким.

  Девушка прикусила губу, борясь со слезами.

  - Роб, ты же знаешь, что я должна теперь сделать? - Она с ужасом опустила глаза на его грудь, где дуло пистолета касалось голой кожи.

  Мне совсем не понравились ее слова. Ой, как не понравились...

  Роберт обхватил рукой пистолет, стараясь быть аккуратнее:

  - Не надо, мышка, не делай этого. Я пришел только поговорить, - его голос был очень тих и мягок.

  - Роб, Охотники дают клятву: если кто-то из нас станет вампиром, другие должны освободить его от этого, помнишь? И мы с тобой разговаривали об этом. Это ты тоже забыл? Мы обещали друг другу...

  - Лара, я не хочу умирать. И я хочу, чтобы ты меня выслушала и поняла. Поговори со мной.

  Роберт попытался опустить пистолет, и девушка не стала сопротивляться ему. Она смотрела на него с таким отчаянием, с таким сожалением, с такой любовью... Но внезапно, ее лицо обозлилось, и она решительно подняла пистолет, снова приставив к его груди:

  - Я обещала...

  Яркий свет залил комнату. Я вскрикнула, ощущая, как вспыхивает на мне кажа, и падая на пол, зажала голову руками. Боль была настолько резкой и сильной, что я напрочь забыла о спасительном окне. Прозвучал выстрел, послышались звуки возни, и свет снова резко погас. Я мгновенно оказалась на ногах, вдыхая отвратительный запах своей опаленной кожи. Роберт дымился и прижимал девушку к стене. Он гладил ее и уговаривал успокоиться, пока она заливалась слезами. Ее пистолет валялся на полу, отчего мне стало спокойнее. Роберт уткнулся ей в шею, и я заметила, как заблестели голодом его глаза - он хотел ее укусить. Да я и сама была бы не прочь отведать ее крови.

  - Тихо-тихо... - шептал он, - ...я пришел только поговорить... только поговорить...

  Роберт бормотал, будто уже и не думал о своих словах, будто уже был где-то далеко. Я могла себе представить, как его сейчас соблазнял ее запах, запах ее крови. От такого любому вампиру будет сложно устоять, тем более новичку. Пора мне было перестать наблюдать за ними и вмешаться, пока не случилась какая-нибудь беда.

  Я осторожно пошла к ним, замечая, как в руке у девушки блеснуло лезвие. Она оттолкнула Роберта от себя, и он послушно отступил назад, хотя мог бы этого и не делать. Девушка бросила руки вперед к его шее, и в каждой было по лезвию. Мне оставалось лишь гадать, где она их прятала. Девушка намеревалась разрезать шею Роберта, почти как ножницами. Я ринулась остановить ее, но ему не нужна была моя помощь - Роберт ловко увильнул от ее рук, пользуясь своей приобретенной способностью неимоверно быстро двигаться. Его лицо мгновенно обозлилось, он зарычал, обнажая клыки, и кинулся на девушку, которая смогла только выставить руки вперед, в слабой пытаясь остановить его. Будто не замечая, Роберт напоролся на лезвия, продолжая наступать на нее, и схватил одной рукой за голову, отодвигая ее в сторону, а другой за плечо, намереваясь укусить в шею. Я услышала хруст позвоночника. Роберт всадил в нее клыки со звериной злостью и голодом. Я попятилась назад, в ужасе наблюдая за этой картиной.

  Конечно, я еще и не такое видела, но меня взволновало поведение Роберта и то, как он себя будет чувствовать и вести, когда осознает, что убил свою подругу. Он был слишком непредсказуем и опасен. Я начала сожалеть, что позволила ему сюда придти. Глупая я, глупая.

  Сделав пару глотков, Роберт оторвался от нее. Девушка поползла вниз, но он подхватил ее тело. Глаза девушки были открыты, а шея неестественно лежала на плече - она была мертва.

  - Лара?

  В голосе Роберта слышались первые нотки паники. Он встряхнул ее и закричал:

  - Лара!

  Роберт упал вместе с ней на колени:

  - Что же я наделал? О-о-о черт!

  Он стал судорожно осматривать ее лицо и сломанную шею, и будто не замечал ножей в своем теле. Неужели серебряные лезвия его ничуть не беспокоили? У меня по спине побежал холодок, и я вздрогнула, когда Роберт ударил кулаком по полу и заревел.

  - Это ты во всем виновата...- услышала я. - Это ты сделала из меня урода...

  Не оборачиваясь ко мне, он стал медленно подниматься. Черт!

  Я бросилась в окно, слыша за спиной его дикий рев. Еще никогда мне не доводилось убегать от такого бешеного вампира, который так сильно хотел моей смерти. Я перелетела на ближайшую крышу и побежала. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что Роберт следует за мной. Удары босых ступней по крыше и животный рев только приближались. Я понимала, что у меня не было шансов спастись от его злости, если буду продолжать убегать. Нужно было остановиться и вызвать свою Силу. Но возникший страх перед этим чудовищем гнал меня вперед.

  Наконец, Роберт поймал подол моего платья и дернул на себя, обхватив рукой горло и бросив в свои смертельные объятья. Мои ноги безвольно повисли в воздухе. Я уже подумала, что моя жизнь на этом сейчас закончится...

  Но внезапно, хватка Роберта ослабла, и он упал на колени, уводя меня за собой. Его тело обмякло. Я с радостью выползла из его рук, готовая дать деру. Но, встав на ноги, увидела перед собой Серафима. Я так рада была его видеть, что хотелось броситься к нему на шею. Он стоял неподвижно и пристально смотрел на Роберта. Глаза горели серым огнем. Они - то переливались цветом серых оттенков, то блестел как водная гладь. Его Сила, казалось, заполнила весь окружающий нас воздух, отчего у меня защипало кожу, которая еще не до конца залечилась.

  Роберту упал на четвереньки, хватаясь за грудь, будто у него там что-то нестерпимо заболело. Каким счастьем для мне было это наблюдать.

  Я услышала скрип двери, той, которая вела с верхнего этажа здания на крышу. Порыв ветра донес до меня четкие запахи свежей крови. На крышу вышел человек, ведя за собой троих оборотней. Я узнала одного из них, Глеба. Это он тогда бросил меня в машину к Яну, по просьбе Серафима. У него в руке была длинная толстая цепь. Он держал ее в перчатках и нес, будто она ничего не весила, хотя я могла поспорить, что это не так. От нее противно запахло серебром.

   Человек, лет тридцати, подошел ко мне. Его одежда сливалась в один черное большое пятно - деловой костюм, рубашка и галстук - все было одного цвета. На носу очки. Темные волосы зализаны гелем. Но при этом слащавым его никак нельзя было назвать. Слишком строгий и деловой вид.