Пироженку? Ваше Снежейшество! - Татьяна Гуськова

— девушка замерла страшно побледнев. Наверное, у них не принято перебивать хозяев.

Я заковырялась, откинув одеяло и начав выбираться из кровати. Эрвил, подняв правую бровь, окинул меня заинтересованным взглядом с ног до головы, когда я встала перед ним.

— Что же, спасибо, Сана. Я рад вашему благоразумию, мэлисса Айдира. Что же, приводите себя в порядок, вам не будут мешать. Мы с вашими родителями будем ждать вас за завтраком.

И он ушел. А за меня взялись девушки. Как только красавчик-блондин исчез из поля зрения, они резко выдохнули, а на лица начали возвращаться краски.

— Ваш хозяин такой суровый? — не могла не поинтересоваться я. — Наказывает?

— Что вы! — махнула рукой та самая Сана.

Хорошо, что я была новичком в этом доме, и мне в любом случае требовалось все показывать. Дверь в ванную комнату была замаскирована под декоративную панель. Девушки поинтересовались, буду ли я купаться. Но я отказалась, в ванной было не слишком-то тепло, даже прохладнее, чем в комнате. Я ограничилась тем, что умылась и почистила зубы. Зубная щетка была по форме почти такая же, как те, которыми пользовались в моем мире, разве что из какого-то непонятного материала. И прозрачные щетинки слабо светились голубым. Оказалось, что никакая паста не нужна. Щетинки прекрасно очищали зубы с помощью пропитывающей их магии, а во рту оставался освежающий мятный вкус.

— Если мэлисс Эрвил вас не наказывает, то отчего вы его так боитесь? — поинтересовалась я, покончив с гигиеной и посетив все удобства.

Меня усадили перед тем самым трюмо и занялись моими волосами. Служанки переглянулись за моей спиной, но я заметила это в зеркале.

— Ах, мэлисса Айдира! Так он же самый сильный ледяной маг в нашем мире! У него же могут быть неконтролируемые выплески! Удивительно, что вы его совсем не боитесь!

Я обернулась, мои волосы выскользнули из рук Саны, и посмотрела на девушек.

— А должна? Это ведь мой муж теперь.

Служанки снова переглянулись.

— Ну же, говорите.

— Странная вы. Все боятся! — ответила служанка, имени которой я еще не знала.

Надо это исправить:

— Как тебя зовут?

— Дула, мэлисса, — она опустила глаза, опасаясь, что я буду ругаться.

— Ладно, хорошо. Продолжайте.

Дальше девушки молча накрутили мне на голове изысканную прическу, нарядили в очередное роскошное платье, расшитое мехами. Впрочем, в этом доме меха не роскошь, а средство выживания.

Сверху накинули еще что-то вроде атласной шали, подбитой мехом, а потом торжественно сопроводили в столовую.

Я вчера не обратила внимания, а сейчас рассмотрела, что дом Эврила большой и мрачный. Стены были черного или темно-серого цвета, высокий потолок терялся во мраке, потому что освещение оставляло желать лучшего. В коридоре окна не были зашторены, за ними было темно. Когда же взойдет солнце? В полумраке служанки из-за белых одежд казались призраками.

Как я и подозревала, столовая тоже оказалась огромная и максимально пафосная. Разве что серость и черноту немного разбавляли бордовые шторы с золотыми кистями и местами золотистые драпировки на стенах. Светильников на стенах было больше, еще и на столе стояли металлические подставки с небольшими светящимися шариками.

За стол, накрытый бордовой скатертью, можно было усадить человек пятьдесят, а если потеснятся, то и сотня войдет. Мой супруг сидел на одном краю, во главе, а родители — на другом. Интересно, как они разговаривают? Перекрикиваются? Или тут действует правило «когда я ем, то глух и нем».

Сана с Дулой в столовую не пошли, на пороге передали меня тому самому мужчине, встречавшему нас вчера. Он подал мне руку и торжественно препроводил на место справа от Эрвила.

Когда я уселась, супруг благосклонно мне кивнул. Почти сразу начали подавать завтрак. Стоящую передо мной пустую белую тарелку из тончайшего, наверное, фарфора, заменили на полную. Ну как полную… Подача у них тут ресторанная. В центре тарелки лежало что-то коричневое и кругленькое, покрытое каплями желтого соуса.

Я несколько растерялась, тем более, что рядом с тарелкой лежала целая раскладка из разных приборов. Муж взял самые обычные вилку и нож, отрезал от коричневой какульки маленький кусочек и отправил в рот, прожевал, а потом посмотрел на меня.

— Мэлисса Айдира, почему вы не кушаете? Вам не нравится блюдо?

— Я уже ем-ем. Мне все нравится, — я поспешно ухватилась за такие же приборы, что и Эрвил.

Золотистые нож и вилка оказались неожиданно увесистыми, так что я их чуть было не выронила. Я отрезала небольшой кусочек и с опаской положила в рот. Коричневая штучка оказалась котлеткой с начинкой из грибного паштета. Очень вкусной котлеткой. Собрав с тарелки капельки кисленького соуса, я пожалела, что она была такой маленькой. Впрочем, блюдо тут же обновили. Теперь передо мной была маленькая горка запеченных овощей, посыпанных белыми семечками и украшенных какими-то тонкими ломтиками. Те вилку и нож, которыми я ела, забрали, а новых не дали. Пришлось опять следить за мужем.

В этот раз вилка была взята другая, с более широкими и короткими зубцами, почти ложка, и короткий нож, более широкий, похожий скорее на лопатку.

Понравились мне и овощи. Я их с удовольствием съела. И кусок какого-то рыбного холодца, украшенного долькой лимона, и перемешанный со взбитыми сливками шоколадный бисквит в креманке. Все выглядело непривычно, но было очень вкусным, а я довольно сильно проголодалась.

Эрвил посмотрел на меня с некоторым удивлением.

— У вас хороший аппетит, мэлисса Айдира.

Это комплимент или оскорбление? Я решила считать в свою пользу и ответила тоже комплиментом:

— Ваш повар очень вкусно готовит.

— Я рад, что все пришлось вам по вкусу.

Да, кстати, я только сейчас вспомнила, сам-то Эрвил оставлял большую часть блюд на тарелках, разве что десерт съел почти полностью.

Когда посуду убрали, супруг подал мне руку, чтобы помочь выбраться из-за стола.

— Пройдемте в малую гостиную, там уже подали чай.

Пришлось принять руку и идти. Родители последовали за нами.

Малая гостиная оказалась гораздо уютнее, чем столовая. Светильников в ней было еще больше и возле стены находилась просто огромная подставка, на которой стоял большой, красный, но не светящийся шар. От него шло тепло.

Эрвил провел меня мимо шара и усадил в кресло. Сам устроился рядом, в соседнем кресле. Родители заняли пустующие места. Между нами стоял низенький столик, накрытый к чаепитию.

Оформлена малая гостиная была в жемчужно-голубых тонах. Атласные драпировки переливались в свете шаров. Было довольно уютно и совсем не