Новый мир для Элиз. Хозяйка пиццерии - Оксана Гринберга

догнала свою повозку, он разговаривал с Вожатым Кормахом и тоже не смотрел в мою строну. Я же молча забралась на козлы и устроилась рядом с Йореном.

Тот не стал ни о чем у меня спрашивать – ни о том, почему мы с Дайханом вернулись порознь, ни почему у меня, подозреваю, грязное лицо. Лишь посмотрел участливо.

– У меня есть деловое предложение, – заявила я Йорену. – Ты ведь хочешь пользоваться нашей повозкой?

– Хочу, – с готовностью отозвался он.

– Вот и отлично. Я согласна и Стейси тоже уговорю. Но у меня будет одно условие.

– Какое именно?

– Ты будешь пользоваться нашей повозкой, а я стану пользоваться твоими книгами. Заодно ты покажешь мне, какие нужно прочитать, чтобы подговориться к поступлению в академию.

И Йорен тотчас согласился на сделку.

Уже скоро я уткнулась в страницы и читала почти весь остаток дня.

Дайхан так и не появился – то ли он обо мне забыл, представив выросшие у меня крылья и хвост, и это привело его в настоящий ужас. То ли слишком рьяно охранял караван, хотя на нас никто и не собирался покушаться.

Но я старалась ни о чем не думать, с головой погрузившись в историю Андалора. Читала о королях и бесстрашных воинах, уговаривая себя, что у нас с Дайханом все непременно будет хорошо.

Правда, эта уверенность начинала трещать по швам, стоило мне вспомнить выражение его лица, когда он сказал, что «в нас уже нет никакого смысла».

***

К вечеру окружающий пейзаж стал меняться.

Сперва появились едва заметные холмы, постепенно становившиеся все выше и выше, да и местность стала значительно каменистее. Из потрескавшейся от засухи земли все чаще торчали огромные валуны, похожие на зубы огромных вымерших животных.

Порой мне казалось, что вместе с ними вымерло и все остальное, потому что вокруг по-прежнему не было ни души. Только покачивавшиеся на ужасной жаре повозки, едва бредущие лошади и несчастные возницы, пытавшиеся отыскать хоть какое-то укрытие от палящего солнца.

Горы внезапно придвинулись, став совсем близко, лишь к концу дня.

К этому времени все в караване изрядно измучились – не только лошади, но и люди. Один лишь Румо почти все время проспал в повозке – еще и похрапывал, но нисколько не мешал. Наоборот, нам со Стейси с ним было только спокойнее.

В отличие от подруги и охотника, я так больше и не заснула. Читала книги Йорена, листала записную книжку погибшего Иго Таррина, полную цифр и непонятных закорючек, а заодно вспоминала о том, что в Сирье Вожатый Кормах упомянул о Приюте Странников.

Месте, где мы сможем заночевать.

Мне давно уже хотелось дотуда добраться – и мечтала я не только отдохнуть от бесконечной тряски, но еще и смыть пот и пыль, а заодно отведать горячую еду. Потому что Эрик пообещал приготовить на привале нечто немыслимо-вкусное, но для этого ему был необходим костер, котелок и сковорода.

Впрочем, занимали меня не только еда и отдых. Я надеялась, что удастся поговорить с Дайханом, который упорно меня избегал, делая вид, что охраняет караван.

Возможно, он его и охранял, но найти несколько свободных минут, чтобы пообщаться со своей невестой, он бы вполне мог.

Как оказалось, не смог.

Тут мимо нашей повозки проехал верхом на гнедой коренастой лошадке Вожатый Кормах.

– До Приюта сегодня не успеем, – бросил он. – Заночуем у Иноверцев.

И ускакал себе дальше, так и не объяснив, кто такие Иноверцы и чем это нам грозило. Вот, Стейси с Йореном тоже понятия не имели, а Румо тем более!

Объяснение я услышала, лишь когда мы остановились у большого ручья, который, вполне вероятно, слившись со своими собратьями, постепенно превращался в реку Рену. Но, в отличие от мутных и спокойных вод, текущих через Сирью, вода в ручье оказалась быстрой, чистой и освежающе-холодной.

Возле него мы сделали небольшой привал, чтобы перевести дух. Пока мужчины возились с лошадьми – ослабляли упряжь и подводили их к воде, а Дайхан унесся на яцелопе якобы на разведку, я устроилась на валуне чуть ниже по течению и скинула обувь.

Опустила в воду разгоряченные ступни и… познала, что такое счастье.

Пришла и Стейси. Устроилась возле меня, и мы с ней довольно долго были счастливы вместе. До тех пор, пока не явилась соседка из повозки, следовавшей как раз за нами.

Это была симпатичная, со светлыми косами, уложенными в виде короны на голове, женщина с приятным, но немного усталым лицом.

Звали ее Линетт Элси. Мы успели с ней познакомиться еще на выезде из Сирьи и даже перекинулись несколькими фразами.

Я знала, что она ехала в Энсгард с двумя маленькими сыновьями-близнецами семи лет от роду, Робертом и Генри.

В путь Линетт отправилась без мужа, давно уже пропавшего с ее жизненного пути, и это был довольно смелый поступок с ее стороны. Впрочем, остаться в сегодняшней Сирье с двумя маленькими детьми – такое мне бы показалось еще более безрассудным.

– У Иноверцев нам будет безопасно, – произнесла Линетт, устроившись на соседнем камне, но зорко поглядывая за тем, как резвились на мелководье ее мальчишки.

– И почему же их называют Иноверцами? – спросила я.

– Они поклоняются Старым Богам, но в Сирье им не нашлось места, поэтому они перебрались на отроги гор. Сами по себе Иноверцы мирные и никого не трогают, так что у них часто останавливаются караваны. Они всегда готовы помочь.

– Звучит заманчиво, – отозвалась Стейси. – Я бы не отказалась, чтобы нам кто-нибудь помог.

– Справимся и сами, – сказала я. – Главное, добраться до столицы.

– Вот бы еще знать, что нас там ждет, – протянула подруга.

Линетт улыбнулась.

– В деревне Иноверцев есть провидица. Говорят, она очень сильная. Настолько, что к ней приезжают даже издалека.

– И что же она делает? – спросила я, лениво болтая ногами по воде.

– Дает ответы на все вопросы, с которыми к ней приходят. И самое главное, за очень скромную плату.

– О, это так интересно! – с придыханием произнесла Стейси.

Линетт кивнула.

– Вот и я хочу к ней сходить. Спросить, что нас с мальчиками ждет в столице.

– Я бы тоже не отказалась, – вздохнула подруга. – Только денег у меня нет.

– Найдем, если ты этого хочешь, – отозвалась я. – Если что, отнимем у Кирка. Думаю, у него их слишком много.

Стейси не поняла шутки и растерянно засопела. Я же смотрела на ручей, горы и на растекавшийся по их вершинам алым заревом закат, а заодно думала о словах Линетт.

Значит, в деревне Иноверцев есть провидица, которая может