Западня - Ева Гончар

Портного сопровождала пара помощниц. Бальное платье было давно готово, но в том, что с ним всё в порядке, мастер желал убедиться лично. В гостиной сразу стало шумно и тесно.

— О, ваше высочество! Прошу вас, одевайтесь скорее! Мне не терпится увидеть моё творение! — взмолился Диграсиус вместо приветствия. Его непросто было понять из-за горлового имперского акцента, его напор и бесцеремонность были притчей во языцех, но и то, и другое, и третье ему неизменно прощалось за идеальный вкус и золотые руки. — Клянусь, это лучшее платье в моей жизни!

Эрика улыбнулась ему одними губами и отправилась переодеваться, горничная уже ожидала её с разложенным на постели нарядом. Серебристо-голубое атласное платье, и правда, получилось очень красивым. Узкий лиф без рукавов был расшит жемчугом и серебряной нитью. Тончайшая серебряная вышивка украшала и пышную нижнюю юбку в пол из многослойной органзы. Верхняя юбка, спереди короткая и гладкая, сзади была собрана складками в виде больших цветов и расстилалась умеренно длинным шлейфом.

— Приступай, Вальда, — со вздохом распорядилась Принцесса.

Потом было много шума и суеты, комплиментов, которые неизвестно кому — виновнице торжества или самому себе? — щедро расточал Диграсиус, и мельтешения помощниц, расправлявших затейливые складки на юбке. Заключительным аккордом к верхнему краю лифа прикололи белые и голубые фрезии. Портной ещё раз оглядел свою работу, поцокал языком и, наконец, удалился.

Не успела Эрика опомниться, как в её покои поднялся во всеоружии придворный парикмахер. Свои прекрасные волосы цвета горького шоколада она предпочла бы, как в другие дни, доверить Валькирии, но кто же её спрашивал? Два часа спустя блестящие густые пряди были завиты в упругие локоны, собраны в сложную конструкцию на затылке и украшены жемчугом и цветами.

К тому моменту, когда удалился и парикмахер, за окнами давно уже было темно. До начала бала оставалось немного времени. Принцесса коротко осмотрела себя в зеркало, равнодушная к собственной безупречности. Макияж ей не требовался. Что-нибудь ещё? Драгоценности? Не нужно. Нынче вечером папа подарит бриллианты — она сама выбирала эскизы.

Сейчас на ней была только одна драгоценность — старинный браслет из платинового кружева в два пальца шириной на левом запястье. Этот браслет тоже был отцовским подарком, им она дорожила сильнее, чем всеми другими своими украшениями вместе взятыми, и никогда его не снимала. Король сам застегнул его на её руке в день одиннадцатилетия — заглянул в глаза, поцеловал ладошку и сказал с необычной для него нежностью: «Пусть этот знак моей любви будет твоим талисманом, моя дорогая девочка!»

«Ах, папа…» — машинально покручивая браслет, в тоске прошептала Эрика. Нежности и сочувствия от отца она давно не видела. Но слово-то своё королевское он держать должен! А значит, исполнит её желание, о котором она сегодня ему расскажет… И незачем откладывать разговор.

— Пора, Вальда. Приготовь мне накидку.

— Меховую? Шли бы вы лучше тёплыми галереями, ваше высочество, не то цветы помнутся, — проворчала горничная.

— Не помнутся. Умираю, как хочется подышать свежим воздухом. До конца бала ты свободна.

Набросив пелерину с капюшоном из лёгкого серого меха, Принцесса выскользнула за порог, дверь за ней захлопнулась.

Винтовая лестница с чугунными перилами, освещённая стилизованными под факелы электрическими светильниками, была пуста — очень неудобная крутая лестница, древняя, как весь королевский Замок. Эрика опасалась спускаться по ней и потому сделала то, что делала здесь всегда, когда бывала одна — легонько оттолкнулась от каменного пола носками бальных туфель и повисла в воздухе. Она низко-низко поплыла над ступенями, готовая сразу же приземлиться, если выйдет из покоев Вальда или поднимут головы стражники при входе. Но всё-таки это был полёт — и как же, Силы Небесные, она мечтала о нём с середины дня, пока вокруг неё крутились люди!

То, что свой Дар следует держать в секрете, Принцесса, Одарённая, как и её мать, крепко усвоила ещё в раннем детстве.

Малышкой, правда, она не понимала, почему. Ведь это же так здорово — парить и кувыркаться в воздухе, доставать руками и ногами до потолка, а потом рыбкой нырять вниз.

Почему нельзя рассказать папе и брату?

Почему нельзя вылететь из окна и кружить над Замком вместе с птицами? Почему нельзя долететь до города или даже до Океана?

«Давай посмотрим на Замок сверху, мамочка!»

«Никто не должен нас видеть, родная! — мягко отвечала Королева, порхавшая по комнатам вместе с дочерью, когда они оставались вдвоём. — Твой папа очень не любит, когда я летаю. Пусть это будет наша с тобой тайна!»

Маленькой Эрике такого объяснения хватало: отец, строгости которого она боялась, не одобрял шалостей, и она думала, что к таким шалостям относятся полёты.

Мама научила её тому, что сама умела: ловить потоки магической энергии, идущей из центра планеты, подхватывать их и управлять ими, чтобы они удерживали тебя в воздухе — и с раннего детства летать стало любимым развлечением Принцессы, главной её тайной радостью.

Когда она чуть-чуть подросла, мама призналась, что обещала её отцу никогда не летать и не позволить детям раскрыть свой Дар, если они его унаследуют. «Одарённой, доченька, в нашем мире быть очень опасно. Однажды я объясню тебе, почему!» Но объяснить не успела — погибла. Принцессе тогда было семь, а её брату — шесть лет. Марку материнских способностей не досталось. Лишь несколько лет спустя Эрика стала догадываться, что за опасность имела в виду Королева.

Вальда не выглянула из покоев, стражники при входе не подняли взглядов вверх, и Принцесса благополучно добралась до нижнего пролёта лестницы. Там она неслышно приземлилась, расправила платье и дальше уже спускалась так, как подобает августейшей особе. Кивнула распахнувшим перед ней дверь и склонившимся стражникам и вышла в заснеженный вечер.

Замок Эск, к воротам которого в этот час один за другим прибывали экипажи и автомобили гостей, блистал и переливался разноцветными огнями. Здесь и в другие дни не жалели света, а сегодня его было больше, чем обычно. Сияли почти все окна, сияли фонари над каждой из многочисленных дверей, сияла даже крепостная стена — на её широком зубчатом крае, очистив его от снега, по всему периметру Замка разложили круглые фонарики, соединённые проводом в единую цепь. Дополняла всё это великолепие большая почти полная луна, взиравшая на владения Короля с таким самодовольным видом, словно они принадлежали ей, а не многим поколениям индрийских монархов.

Эрика полной грудью вдохнула морозный воздух и, аккуратно ступая по каменным плитам, приблизилась к стене.

Королевская резиденция находилась на небольшом плато в предгорьях горы Эск, остроугольные базальтовые уступы которой надвигались на Замок с