Неистовый голод (ЛП) - Райт Сюзанна

— Что-то не так? — спросил он.

Фрэнки сжала кулаки.

— У меня есть тётя Лидия? — спросила она. Воцарилась гробовая тишина, и бабушка с дедушкой обменялись короткими взглядами. — Вы говорили, что моим отцом был Дастин Тёрнер, что он был одиночкой, и он не сказал, из какой стаи. Говорили, что знали о нём лишь то, что стая не хотела иметь ничего общего ни с ним, ни со мной. — Она заставила себя сделать несколько шагов вперёд. — Эта история ложь?

Джеффри положил руку на спинку кресла.

— Франческа…

— Да или нет?

Марсия спокойно сделала ещё глоток напитка. Ведущий нейрохирург, Марсия Ньюман чрезвычайно умна и всегда оставалась хладнокровной, независимо от ситуации. Иногда она была чересчур хладнокровна. Даже бесчувственной.

— И почему ты спрашиваешь об этом?

— А почему вы не отвечаете?

Джеффри вздохнул.

— Да, у тебя есть тётя Лидия.

Грудь Фрэнки резко сдавило.

— Моего отца действительно звали Дастин Тёрнер?

Джеффри ответил:

— Нет.

Она прерывисто вздохнула, чувствуя, как всё внутри похолодело, и несколько эмоций захлестнули. Путаница. Шок. Боль. Предательство. Волчица оскалилась, с недоверием глядя на них обоих.

— Я не понимаю. Почему не рассказали мне о ней? Зачем менять мне имя? К чему вся эта ложь?

— Кто рассказал тебе про Лидию? — спросил он.

— Сама Лидия. Она написала мне, сказала, что моего отца звали Кристофер. Это так?

Джеффри слегка скривил губы.

— Да.

Стиснув зубы, Фрэнки выдохнула через нос.

— Зачем лгать мне?

— Будь уверена, что хочешь знать ответ, Франческа. — Джеффри подошёл к мини-бару. — Тебе не понравится то, что услышишь.

— Правда не может быть хуже лжи. — Не для Фрэнки.

— Не будь так уверена. — Джеффри налил бренди, и она поняла, что он тянет время.

Нетерпеливая Фрэнки настаивала:

— Кто был моим отцом?

— Его звали Кристофер Брукс, — ответил Джеффри тем властным голосом, который она не раз слышала от него в суде, когда он сидел на скамье подсудимых, закутанный в чёрную мантию. — Он застрелился. Но сначала задушил твою мать, нанеся ей несколько ножевых ранений. Он убил и её, и себя прямо у тебя на глазах

Любые его слова не могли бы потрясти сильнее. Вообще. Она стояла, застыв и изо всех сил пытаясь переварить обыденное изложение такого ужасного события. Фрэнки выросла, веря, что её родители — любящие, внимательные родители, которые были преданы ей и друг другу — погибли в автомобильной катастрофе. Ей нужно сесть, но, казалось, она не могла пошевелиться.

Марсия поставила бокал на стол

— Тебе тогда было три года. Когда мы приехали в стаю, думали, ты будешь в ужасе, но ты сидела тихой и подавленной. В шоке. Естественно, мы привезли тебя сюда, подальше от этих животных. — И она, казалось, считала, что Фрэнки должна аплодировать ей за это. — Похоже, ты не помнила, что видела… будто заблокировала воспоминания. — Джеффри сделал глоток бренди. — У тебя были кошмары, но ты их не вспомнишь. Мы позволили тебе забыть и рассказали другую историю. И сделали это, чтобы защитить тебя.

Защитить? Лгать ей всю жизнь, определённо, не похоже на «защиту». Дело не в том, что она не могла понять, почему они думали, что защищают её, а просто была чертовски зла из-за того, что узнала об этом только сейчас. А ещё она чувствовала смущение. Она легко поверила в их историю, купилась на их ложь. Ни разу не усомнилась в рассказе. Разве она не должна была почувствовать обман? Скорее всего, нет. На самом деле вполне естественно, что она им поверила. У Фрэнки не было причин сомневаться. И всё же она чувствовала разочарование в себе. Даже унижение.

— Чего хочет Лидия? — спросила Марсия с отвращением в голосе. — Полагаю, деньги.

— Встретиться, — ответила Фрэнки.

Марсия фыркнула.

— Ну, она будет разочарована, когда ты откажешь, да?

— Её мать умирает. Она надеется, что я с ней встречусь, чтобы она смогла увидеть меня хотя бы раз перед смертью.

— Другими словами, она пытается манипулировать через слезливую историю. — Марсия фыркнула. — Ты, естественно, проигнорируешь попытку восстановить с тобой связь.

Фрэнки выпрямилась, а волчица зарычала.

— Проигнорирую ли?

Взгляд Марсии стал жёстким.

— Да. Они защищали его, Франческа. Он убил Кэролайн, но они защитили его. Сказали, что он, должно быть, был пьян или случилось помешательство… будто могло быть какое-то оправдание его поступку. Они продолжали допрашивать тебя, пытаясь заставить тебя сказать что-то, что каким-то образом оправдало бы его. Снова и снова ты повторяла голосом зомби: «Он причинил ей боль».

Услышав шаги, Фрэнки оглянулась через плечо и увидела, как в комнату вальсирующим шагом входит её дядя. Как обычно, бухгалтер был одет в сшитый на заказ костюм и очаровательно улыбался.

— Фрэнки, милая, рад тебя видеть. — Брэд поцеловал её в щеку. — Твою красоту не описать словами.

— Ты знал правду? — обвинила Фрэнки. — Ты знал, что они лгали о моих родителях.

Его ухмылка растаяла, и он сглотнул.

— Откуда ты узнала?

Ответила Марсия, чеканя каждое горькое слово, объясняя ситуацию своему единственному сыну.

Брэд положил руку на плечо Фрэнки.

— Скрывать от тебя правду было к лучшему.

Фрэнки отмахнулась.

— К лучшему? Лучше для кого, Брэд?

— Конечно же, для тебя.

Фрэнки фыркнула. Она не слабый, хрупкий цветок и могла справиться с правдой. Повернувшись к бабушке и дедушке, она сказала:

— Послушайте, я понимаю, откуда желание, чтобы ребёнок забыл что-то травмирующее. Понимаю, почему вы предпочли никогда не говорить о том, что произошло. Но мне двадцать семь лет, я достаточно взрослая, чтобы принять правду и разобраться с ней. И вы могли бы рассказать мне об этом в любой момент до этого. Но нет, а я имею право знать.

Джеффри твёрдо выдержал её взгляд, и в его глазах не было и намёка на раскаяние.

— Зачем причинять тебе боль правдой?

— Ложь тоже причиняет боль. И теперь я задумываюсь, может, ещё ты мне о чём-то солгали?

Джеффри тяжело вздохнул.

— Ты злишься. Полагаю, у тебя есть на это право, но точно не сожалею о том, что сделал, избавив от боли. Твоя жизнь не основана на лжи, Франческа. Мы просто не сказали, кем был твой настоящий отец и как, на самом деле, умерла твоя мать. Скажи мы тебе правду, изменила бы жизнь или стала тем, кем сейчас?

Может, а может, и нет. Она посмотрела на Марсию и сказала:

— Я понимаю. Я никогда не могла бы полностью оправдать ваши ожидания, что бы ни делала. Знаю, вы меня любите. Но всегда что-то недоговаривали. Я наполовину перевёртыш. И наполовину человек, который убил вашу дочь. И вы не смогли об этом забыть?

Марсия поджала губы, но не подтвердила и не опровергла её утверждение. Ей и не нужно.

Брэд положил руку Фрэнки на плечо и повернул к себе.

— Посмотри на меня. Мы все безоговорочно любим тебя. Ты обижена, зла и слишком много думаешь. Я могу понять почему — ты пережила адский шок, и это выбило тебя из колеи. Но не позволяй этому поколебать уверенность в себе и доверие к семье.

— Волки хотят встретиться с ней, — отрывисто объявила Марсия.

Брэд свёл брови.

— Зачем? Они были рады, что она переезжает жить к нам. Фрэнки, они не сопротивлялись. Даже не пытались увидеться с тобой. Связываться с тобой сейчас и вмешиваться в твою жизнь — неправильно

— На мой взгляд, Лидия не знает, что мне солгали, — сказала Фрэнки, отступая, так как ей нужно пространство.

Брэд покачал головой.

— Неважно. Всем известно, что перевёртыши защищают своих, особенно детей. Если бы они любили тебя, сопротивлялись бы зубами и ногтями. Но, нет, они отвернулись от тебя. Теперь ты можешь сделать с ними то же самое. Фрэнки, общение с ними не на пользу. Тебе будет лучше без них.

Закипая, Фрэнки сжала кулаки. Ей, чёрт возьми, нужно подышать свежим воздухом. Она развернулась на пятках и направилась к двери.

— Ты не встретишься с этими волками, Франческа. Я запрещаю. — Резкость в голосе Марсии заставила волчицу зарычать, но Фрэнки не сбавила шага, и просто продолжала идти.