Хаос. Второй шанс на жизнь - Мирэйн Дэниэль

посмотреть. Если начну тратить время, то двадцать дней исчезнут и я вместе с ними. Из газетных вырезок ясно сказано — Хаос выжег все живое, осыпав мертвым пеплом землю.

Я вышла на главную улицу и шла более уверенно на полный желудок, хоть и сосало под ложечкой от страха. Да, мне было страшно. Даже очень! Уверена, он будет таким, как пишут в книгах фэнтези. Темный, злой устрашающий…

Когда я зашла на территорию леса испугалась по-настоящему, а заприметив вершины громадного особняка так вообще на месте споткнулась. В моем воображении отчаянно держался образ темного замка и мужчины. Весь в черном, темные, длинные волосы, бледный как труп и…

Я замерла, когда из-за деревьев вышла к массивным воротам. Они находились далеко от поместья. Но я бы не замерла с таким шоком, если бы не представление перед воротами.

Не было никакого замка или прекрасного мужчины в черном. Был черт и какая-то девица. Красный камзол, черные штаны, волосы цвета солнца и девушка в грязном, сером платье и черными волосами. И все бы ничего, но у мужчины золотистый хвост и длинные, острые, светлые рожки на лбу. Он держал хлыст: длинный и тонкий. Сжимая его, будто мечтая, что бы это было горло девицы, он кричал на нее. Да так, что хотелось развернуться и поискать графа в другом месте. Подальше от сюда. Но вот только, когда он замахнулся, я не смогла стоять на месте и дальше наблюдать.

— Что вы делаете⁈ — Закричала, подбежав к мужчине.

Я со всей силы оттолкнула черта, упав на колени перед девушкой. Она заливалась слезами, глаза и нос опухли от влаги, а щеки горели лихорадочным цветом.

— Ты как⁈ Ты жива⁈ — Нервно встряхнув девушку, спросила я. Но в ответ мне прилетела лишь тишина — бедняжка повалилась на землю без чувств.

Ощупав ледяную шею девушки, сперва решила, будто она мертва, но тихая дрожь жилки указала на обратное. Она жива и просто без сознания.

Я обернулась, хотела попросить помощи, иначе девушка замерзнет на ледяной земле и может сильно заболеть, но мне в лицо прилетела темнота. Оглушительная боль в виске парализовала, погружая меня во тьму.

* * *

Очередной муж. Как-бы мне хотелось все рассказать Алексею, своему отчиму. Сказать, что мать использует его, морочит голову. Сначала она бредила любовью, а теперь тратит его деньги как свои. Покупки… покупки… покупки… Мне было стыдно за нее. Пойти, призвать ее к совести я не могла. Для меня важна учеба в университете.

Первые несколько лет, когда я жила с родителями и в счастливом неведении, все были замечательны. До сих пор не верилось, что совсем недавно, целый город поддался на провокацию бабушки и отвернулся от нас.

Впервые я чувствовала себя как никогда счастливо. Любящая семья, друзья, бесконечные подарки. А после моего отъезда в нее будто бес вселился. Стала унижать отца, заводить любовников и тратить деньги на всякую бессмыслицу, как дома и машины. Трудолюбивая женщина стала блудницей. После стольких лет, я решилась навестить ее и поговорить, но разговор пошел не в ту сторону…

— Это дар! — Кричала она, вцепившись в плечи. — Он перешел к нам! Мы избраны!

— Ты безумна! — Воскликнула, выкручиваясь из стальных объятьев.

— Эта бабка узнала про все, пыталась оградить тебя от всего, — женщина рассмеялась мне в лицо, как безумная. — Наивная! Я великая ведьма и ты станешь великой!

Меня напугали слова матери. Ее крики и взгляд. Безумный, страшный. Впервые я встречала нечто подобное.

— Нет, — я все-таки вырвалась. — Прекрати! Прошу!

Я сбежала. Сбежала от матери. От ее безумства и правды.

* * *

Я очнулась с головной болью. Сначала увидела золотой, расписной потолок с налепкой, затем люстру со свечами.

— Бедняжка, — донеслось сверху. — Зачем ты так с ней?

— Она напала на меня! — Обиженно отозвался кто-то.

Я повернула голову. Спиной ко мне сидели двое мужчин. Блондин и брюнет. Кремовые кресла, алые обои, белый ковер. Статуэтки и цветы украшали и без того изысканную обстановку, а картины добавляли уюта.

Эти двое сидели и мило беседовали перед камином. За большими окнами смеркалось небо, и шумел лес. Черные тучи и ветер навивали холод и сырость. Легкий аромат сладкого алкоголя навивали на мысли о дорогом вине. Видно, моего пробуждения не ожидали так рано. Иначе бы не сидели задом и не пили вино из бокалов.

— Ты говоришь как обиженное дитя, — прыснул смехом брюнет. — Но все же, можно было бы и поделикатней. Девушка все же.

— Почему ты не говоришь то же про Исиль? — Поинтересовался рогатый блондин. — Ее увезли в лечебницу для душевно больных с истериками. И как я мог нанять такую безумную особу?.. Так еще и бежать пыталась.

— Все знают, из твоего логова сбежать невозможно.

Бесшумно поднявшись, с опаской огляделась, но ничего оборонительного не обнаружила. Комнатушка совсем маленькая, а из мебели лишь два кресла и круглый, маленький столик с бутылкой вина и сыром.

— Кайлайн, когда же ты прекратишь сосать из дам их страдания? — Спросил все тот же брюнет.

— О! Еще долго! — Рассмеялся на это черт. Очень жутко.

Я на цыпочках подплыла к двери и повернула ручку. Нервно обернувшись, убедилась, что те двое продолжают нежиться у огня. Выскользнув наружу, я уверенно двинулась по темному коридору. Редкие окна были завешаны тяжелыми портьерами, узкий, темный ковер вдоль коридора и мрачные картины.

Не знаю, как положено в ином мире, но граф, похоже, живет в богатстве. Уверена, что среди этих двоих его нет, а значит, он где-то в доме.

— А-а! — Заверещали позади.

Я обернулась. Позади стояла миленькая, худенькая девушка. Серое, грязное платье, спутанные волосы, тени под глазами, бледная, кожа, да кости. Вот только, эта не та, бедняжка, что лежала у ворот. Значит, в газетах писали правду и граф мучает своих слуг. И не только он.

Взяв себя в руки, я побежала дальше, только быстрее. Завернув в первую дверь, чуть не сломала шею. Сразу за ней я врезалась в перила и чудом не полетела вниз. Не знаю, кто конструировал этот дом, но люстра отпадная! Она была золотая, из хрусталя в несколько слоев, с висюльками и кристаллами. Со второго яруса открывался вид на главный вход, а огромная люстра с потолка тянулась вниз, к первому этажу.

— Где девчонка⁈ — Яростно закричали позади.

Крик вывел меня из оцепенения. Я побежала к лестнице, отмечая богатый и светлый интерьер. Очень красивый и не подходящий темному графу. Уже будучи на широкой лестнице из дверей выскочили двое. Блондин в