Приют - Татьяна Лаас

два года учиться — она, не зная, чем хочет заниматься в этом мире, поступила в колледж моды и искусств. Портье, горничной или поваром она себя не видела. Не её стезя, она хотела получить образование и работать тем, кто должен уметь чуть больше, чем прибирать и прислуживать. А отельером ей не быть. Для начала — есть гораздо более достойные родственники, готовые и дальше заботиться о “Приюте”.

…Заканчивая тем, что, если я и получу отель по завещанию, мне никогда не выплатить налог на наследство без помощи родителей. А они не помогут, это точно. Кредит же мне могут и не дать…

Так готова ли она помогать?

Самое смешное — да. Она не видела себя портье, горничной или администратором в любом другом отеле, но не в “Приюте”. Здесь, при тете Зои, она готова была и убирать (заранее содрогаясь от объемов работы), и даже научиться готовить, и оформлять постояльцев, высчитывая городские налоги и оплату самой гостиницы (экономику, как науку, она не особо любила, но научиться нажимать на калькуляторе пару кнопок она в состоянии). Помогать тете Зои — да. С удовольствием, но бросить учебу она не могла. Хотя бы потому, что отель потом уйдет по завещанию кому-то другому.

— Сперва закончить колледж, — сказала она потолку.

* * *

Проснулась она рано утром — уже забыла, что окна выходят на восток, а она вечером допустила стратегическую ошибку — не закрыла ставни. И сейчас солнечные зайчики во всю плясали по кровати, убеждая, что спать дальше глупо и бесполезно. Кейт побрыкалась еще с полчаса, прячась под подушкой, но заснуть так и не смогла. Села, проверяя время — даже пяти часов утра не было.

…Зато отговаривать точно никто не будет!…

…И останавливать…

…И догонять…

…И…

Она резко встала и пошла умываться, пока сама не передумала.

Из дома, старательно уговаривая колокольчик над дверью молчать, она выскользнула через полчаса, захватив с кухни термос со свежим кофе, сэндвичи из холодильника и немного фруктов.

На улице несмотря на яркое солнце было свежо, Кейт быстро натянула на голову капюшон кофты, сохраняя остатки тепла, сунула руки в карманы джинсов и пошла в сторону моста через Тленку. Речка сейчас совсем обмелела, еле скача по камням в сторону моря. Кейт ненадолго задержалась на мосту по смешной причине — когда-то в детстве, она уверяла всех, что это граница миров и пересекать её нужно осторожно и медленно, готовясь ко всему. Её тогда даже Смиты, Люка и Андреа, поддерживали, серьезно кивая, что истинно так. А кузина Хелен хоть и подтрунивала над Кейт, но никогда не ломала их детскую игру.

За Тленкой начинались поля, и Кейт замерла — она не ожидала, что город шагнет за речку. Вдалеке, ближе к побережью, были видны новые дома и строительная техника, возводившая целый квартал, не меньше.

Прошло всего десять лет, а так много изменилось. Еще чуть-чуть, и город поглотит остатки ферм, ютящихся у границ национального парка. И что-то в этом было неправильное.

Полмили до станции смотрителей закончились быстрее, чем в детстве — время не приблизилось даже к шести.

Прокат велосипедов был еще закрыт, так что Кейт прошла мимо станции смотрителей в сторону Змеиного холма, решив, что если и искать приключений на свою голову, то только там — у тринадцати менгиров, там, где все началось. Обходить холм, чтобы выйти к устью Вечной, она не собиралась — пешком слишком далеко.

Солнце поднималось быстро, согревая. Лес вдоль дороги просыпался — пели птицы, обещая хороший денек, роса на траве быстро подсыхала, песок дорожки скрипел под ногами, ведя её…

Она так и не знала — бояться ей встречи или бояться того, что встреча не состоится. Сердце ухало, и даже не от того, что дорожка шла с сильным уклоном вверх. Она не знала, что ждать от этого утра. Прошло десять лет, не факт, что даже проведя весь день на Змеином холме, она встретится с ним. Полиция же так и не нашла за десять лет, а она хочет найти его за одно утро.

…Идиотизм…

Запыхавшись, Кейт остановилась на первой площадке для отдыха. Вверх по холму будет еще три таких же. Отсюда, с этой террасы, были видны высокие хребты Змеиного перевала в шапках снега, долина с городом и далекий изгиб Вечной реки — она делала большую петлю, огибая парк с другой стороны холма.

Кейт обошла всю террасу, огороженную от обрыва простыми железными перилами. Подошла к скамейкам, выбрала ту, с которой открывался вид на спящий еще “Приют”. Она уже успела порядком проголодаться, так что, удобно устроившись на скамейке, Кейт достала из рюкзака свертки с сэндвичами и термокружку.

Медленно попивая кофе в полном одиночестве (облака и пара коршунов в небе не считались), она рассматривала долину — сейчас по дороге, ведущей к парку, двигалась красная машина смотрителей — они только ехали на работу. Звуки автомобиля сюда не доносились — стояла звонкая тишина, возможная только тут. То, что за спиной Кейт стеной вставал лес, её не волновало — она так и не научилась бояться нападений со спины. Тогда это была трагическая случайность, не более того, хотя мать и пыталась убедить её в обратном, пугая беспечностью и невнимательностью. Словно Кейт тогда была виновата, что подпустила аркаука слишком близко к себе.

Кейт отставила в сторону кружку с недопитым кофе и потянулась, чтобы взять сэндвич. Рука её замерла — на скамье, кроме упаковки, ничего не было. Она даже полезла обратно в рюкзак, думая, что ошиблась, но в рюкзаке лежали только фрукты.

Кейт встала, недоуменно осматриваясь, и тут на неё с боку налетел белый, шершавый, слюнявый ураган, вылизывая лицо. Кейт даже возмутиться не успела, благодарная чужому, сказанному хрипловато-простуженным голосом “фу!”.

Белый ураган отпрянул в сторону, благонравно садясь рядом. Его огромная голова оказалась на одном уровне с глазами Кейт, и это обескураживало. Как и огромные, белоснежные зубы. И янтарно-коричневые глаза. И… Кейт вздрогнула, потому что это была совсем не собака. И даже не пес. Это был огромный, белоснежный волк.

— Вот черт, Альба… Ты же волк…

Почему-то она точно знала, что это Альба.

Стоявший у перил, ограждающих площадку, парень в джинсах и модной толстовке с капюшоном и воротом, прикрывающим лицо, хмыкнул:

— Он в курсе и вполне доволен тем, что он волк. И доброе утро, Кейт. Я рад, что ты вернулась сюда.

Кейт замерла, рассматривая Анжа, а это именно он и был — слишком неповторимым был