Приручение демонов для новичков (ЛП) - Мари Аннетт

Я не уйду, пока не получу гримуар своей матери.

Все гримуары — рукописные дневники волшебников, где отмечался весь их магический опыт — были ценными, но гримуар моей матери был особенным. Он передавался от дочери к дочери поколениями, ему были века. Гримуар был наследием моей матери — и моей семьи — и он был моим.

Мама хранила его в особом месте, чтобы стареющая бумага не испортилась. Я не знала, где он был, и как до него добраться, и я боялась говорить о нем с дядей Джеком. Он мог не знать о гримуаре — или что я его хотела — и если я намекну, гримуар пропадет навеки. Он продаст гримуар на аукционе или отдаст своей дочери, а не мне.

Таймер на телефоне запищал. Я поспешила от двери библиотеки к лестнице.

На кухне уже горел свет, когда я вошла. Кэти стояла у рукомойника с розовым фартуком поверх платья в цветочек, она оттирала тарелки. Она стучала туфлями-лодочками черного цвета по полу, двигая ногами.

Я остановилась у стойки, растерявшись. Тарелка с остывающими угощениями пропала. Нет, не пропала. Я заметила тарелку в стопке тех, что сохли у рукомойника с мыльной водой.

— Тетя Кэти? Вы трогали мои кексы?

Она улыбнулась мне своими красными губами.

— Ты их сделала?

А кто еще?

— Да, я…

— У Трэвиса аллергия на арахис. Я тебе не сказала? Я выбросила кексы.

Мой рот раскрылся.

— Выбросили? Но…

— То, что у Трэвиса есть шприц-ручка для введения адреналина, не означает…

— Там не было арахиса! — пронзительно перебила я.

— Орехи были сверху.

— Пеканы! — воскликнула я, сжимая край свитера. — То были тыквенные кексы с начинкой из крем-сыра и посыпкой из корицы и пекана.

— О, — она пожала плечами. — Я не поняла. С аллергией на арахис нужна постоянная осторожность.

— Вы могли бы спросить у меня!

Она прищурила подведенные черным глаза.

— Не говори со мной таким тоном, юная леди.

Я хмуро смотрела на ее накрашенное лицо, пухлые щеки дрожали над широкими плечами, а потом мой взгляд упал на пол. Я вышла из кухни.

До этого днем я съездила на автобусе в магазин. Я подготовила начинку из крем-сыра до ужина, чтобы она застыла в холодильнике, а потом сделала тесто и посыпку, когда кухня снова была свободна. То, что я использовала выпечку как прикрытие, пока обыскивала дом, не означало, что я не приложила усилия. Кексы были идеальными. Аромат тыквы остался в коридоре.

Слезы жалили мои глаза. Я ненавидела этот дом и всех в нем.

* * *

Я обыскала кладовую в подвале. Оба гаража. Запасные спальни. Каждый чулан в доме, кроме тех, что были в комнатах дяди Джека, Амалии и Трэвиса. Искать доказательство лжи дяди Джека о вещах моих родителях было уже негде.

Был кабинет дяди Джека, но он все время сидел там, и я переживала, что он застанет меня. А библиотека… если дядя Джек как-то заполучил бы гримуар моей мамы, то библиотека была идеальным местом для хранения — или укрытия — книги. Да, это было маловероятно, но что еще у меня было?

Я прищурилась, глядя на дверь библиотеки в футе перед моим носом. Я не была там с того случая с печеньем.

Вспомнив это, я подняла бумажное полотенце. На нем лежало шесть темно-коричневых печеньиц, их хрустящая поверхность с аппетитным треском открывала мягкую внутренность и шоколадные крошки. Белая морская соль блестела сверху.

Когда я нервничала, я усиленно погружалась в два любимых дела — чтение и кулинарию. Я откусила печенье и чуть не застонала. Идеально. Шоколад таял, вкус был насыщенным и сладким, с ноткой соли. Просто идеально.

Сахар придал мне сил, я приоткрыла дверь библиотеки и заглянула. Пусто. Джек и его напарник, Клод, обычно приходили днем, а сейчас было почти девять часов. Я включила свет и ждала, глядя на черный купол, где прятался демон, бросающийся печеньем. Он припас крошащиеся снаряды для моего возвращения?

Похоже, нет, потому что ничего не произошло. Я обошла комнату по краю к диванам, опустила угощение на столик — дальний от круга — и посмотрела на комнату. Я уже проверила полки один раз, но я не искала гримуары.

Приглядывая за чернильным куполом, я начала с секции о магии. Я вытаскивала каждую книгу, проверяла и ставила обратно. Медленно, но я не хотела ничего упустить. Книжный червь во мне отмечал каждое название, составляя список для прочтения, на который мне не хватило бы и года.

Что-то шаркнуло по полу.

Подняв руку, чтобы убрать «Историю кельтских друидов» на полку, я застыла, настроившись на круг призыва в четырех футах за мной. Еще шорох, словно тело ерзало, задевая конечностями пол.

Тишина гудела в ушах. Через минуту моя спина расслабилась, и я выдохнула, не зная, что задерживала дыхание.

— Hh’ainun.

Я вдохнула, чтобы закричать, и подавилась слюной. Я стала пятиться, но поняла, что круг был за мной, и застыла на месте. Книга выпала из руки, корешок ударил меня по лбу. Толстый том рухнул на пол с громким стуком.

Задыхаясь, со слезящимися глазами, я повернулась и прижалась спиной к стеллажу. Черный купол казался слишком близким. Я сморгнула слезы, нос болел, колени дрожали. Очки криво свисали с одного уха.

— Hh’ainun, — тихий рычащий голос донесся из черного купола. — Ты ответишь на вопрос?

Паника пищала в ушах. Конечности онемели, и я не помнила, как убежать к двери. Демон говорил. Говорил со мной. Он… спрашивал…

— А?

Демон не ответил. Может, он не знал, что означало «а».

Я сглотнула, подвинулась вдоль стеллажа, пока не оказалась подальше от круга, а потом с дрожью шагнула к двери. Мне нужно было уйти. Дядя Джек ясно дал понять — если демон заговорит, звать его или Клода. Но даже если я не собиралась докладывать о поведении демона, мне нужно было убираться из библиотеки.

И все же…

За чернильной тьмой со мной говорило существо из другого мира. Зовите меня безумной, но я хотела услышать, что оно могло сказать. Его удерживали в круге. Оно не могло выбраться и навредить мне.

Пульс гремел в ушах, я пятилась к дивану, рухнула на прохладную кожу, радуясь, что колени выдержали. Я поправила очки, глубоко дышала. Вдох, выдох. Я была в порядке. Я была в безопасности.

— С чего мне отвечать? — осторожно прошептала я. А потом, раз я уже начала это безумие, я добавила. — Ты бросил в меня печеньем.

— Ты бросила первой.

Я смотрела на черный купол, хоть видеть было нечего. Это было… правдой, в принципе.

— Что за вопрос?

Долгая пауза, словно существо задумалось над словами.

— Что ты бросила в кайртис виш до этого?

Я нахмурилась. Его английский был с сильным акцентом, но часть вопроса была совсем не на английском.

— Бросила… во что?

— Виш… магия…

Магия? Бросила в… ох.

— Ты про круг призыва? Ты спрашиваешь, чем я в тебя бросила? — безумный смех подступал к горлу, но я подавила его. — Печенье. Я бросила печенье.

— Это… еда?

— Да, — я удивленно моргнула. — Ты съел?

Тишина. Это… да? Я не знала, как понять отсутствие ответа. Кто знал, что для демонов означало долгое молчание.

Боже. Я говорила с демоном. Я сошла с ума. Тронулась. Безумие от стресса. Точно.

Дверь звала меня, но я приросла к месту. Не страх удерживал меня на кожаном диване, не это приковало ноги в носках к паркету. Новое чувство проснулось во мне.

Любопытство, мой главный враг.

До боли знакомый голос зашептал в моем воспоминании:

«О, Робин, — мама смеялась, пока перевязывала мои расцарапанные колени. Я забралась на дерево, чтобы посмотреть на гнездо, прочитав, как воробьи заботятся о малышах, но упала на обратном пути. — Любопытная и импульсивная — жуткое сочетание. Тебе нужно думать перед тем, как принимать решение».

Я думала, что осознала это годы назад, но хоть я говорила себе, что нужно уйти, тихий голос демона питал мою жажду знаний, его слова были со странным акцентом — резкие согласные и тяжелые гласные. Смесь хриплого немецкого и мелодичного арабского с ноткой греческого.