Филис Каст - Богиня весны

Антон поднял голову, когда несколько постоянных посетителей поздоровались с Линой. Его пухлые губы уже начали складываться в улыбку, но тут же лицо Антона изобразило осуждение: он заметил кошку.

— Ох, вы только посмотрите — это же наш бесстрашный вождь, Кошачий Спаситель! — Антон взмахнул рукой, показывая на Лину.

— Антон, не начинай ссориться со мной, или я отберу у тебя диск с «Чикаго», хотя сама же его и подарила на день рождения, — произнесла Лина с напускной суровостью.

Недовольная гримаса Антона превратилась в маску ужаса, и он прижал ладони к сердцу, как будто Лина пронзила его кинжалом.

— Ты меня ранишь!

Долорес хихикнула, пробивая чек.

— Он весь день сегодня бубнит «Все это — джаз». Звучит еще хуже, чем то, что он пел, когда увлекался «Мулен Руж».

— Мюзиклы — это не увлечение, это моя страсть! — сообщил Антон.

— Тогда ты должен прекрасно меня понимать. Помощь животным — это моя страсть, — сказала Лина.

Антон закатил глаза и драматически вздохнул.

— Думаю, весьма кстати я запомнил номер линии «Спасение бродячих кошек».

— Значит, позвони им, — сказала Лина, но Антон уже взялся за телефон.

Лина благодарно подмигнула ему.

— О, Лина! Я надеялась, что увижу вас сегодня.

Улыбнувшись, Лина подошла к столику, стоявшему ближе к окну. Но прежде чем заговорить с темноволосой женщиной, окликнувшей ее, она поздоровалась с миниатюрным шнауцером, неподвижно сидевшим на алой подушке у ног хозяйки.

— Даш, ты сегодня выглядишь просто замечательно. — Кошка слегка дернулась, но Лина погладила ее, и та успокоилась.

— Еще бы он выглядел плохо! Мы только что из собачьей парикмахерской.

Лина усмехнулась, глядя на маленькую ухоженную собачку.

— День красоты, да? Милый, это как раз то, что нужно всем нам! — После этого она обратилась к хозяйке Даша: — Как сегодня оливковый хлеб, Тесс?

— Великолепен. Просто великолепен, как всегда — Южный говор Тесс звучал протяжно и мелодично. — А это «Сан-Анджело Пино Криго», которое порекомендовал Антон, просто идеально с ним сочетается.

— Рада, что вам понравилось. Мы стараемся угодить гостям.

— Вот как раз об этом я и хотела поговорить. Ассоциация поэтов и прозаиков избрала автора года по Оклахоме, и мы хотим устроить небольшой праздник в ее честь на следующей неделе. И мне хочется быть уверенной, что мы получим к обеду лучшие ваши сорта хлеба.

В душе Лины разразилась буря. Тесс Миллер была директором оклахомской Ассоциации поэтов и прозаиков, вела очень популярную региональную программу… и еще она была одной из наиболее преданных посетительниц «Хлеба богини». Уже много лет она вместе с Дашем заглядывала сюда во время дневной прогулки, и Лина даже завела специальную подушку для маленького шнауцера; подушка хранилась в ящике под кассой. И никто, кроме Тесс, не мог бы лучше посодействовать расширению бизнеса Лины. Хотя пока что Лина и сама не знала, в чем должно состоять это расширение.

— Ох, Тесс… — Лина откашлялась. — Разумеется, я буду просто счастлива подготовить столько разных сортов, сколько вам понадобится, но мне еще хотелось бы поговорить с вами о нашем расширенном меню. Может быть, мы сможем обеспечить вам и весь банкет.

— Ну, это было бы просто великолепно! Я уверена: все, что вы приготовите, будет безупречно. Могу я позвонить вам в понедельник? Вы расскажете о вашем новом меню, и мы обсудим все в деталях.

Лина поняла, что кивает и улыбается, отходя от столика. И, проходя через зал к прилавку, она продолжала улыбаться, обмениваясь словечком-другим с посетителями. И только когда она зашла за прилавок и увидела ошеломленные лица Антона и Долорес, улыбка соскользнула с ее лица.

— Я не ослышался, ты сказала «обеспечим»? — прошептал Антон.

— И «весь банкет»? — пискнула Долорес.

Лина кивком головы указала на кремовую вращающуюся дверь, отделявшую зал кондитерской от пекарни, кухни, кладовых и ее личного кабинета. Оба служащих поспешили за Линой. Лина, доставая из шкафа для одежды специальную кошачью клетку и запихивая в нее перепуганную кошку, быстро заговорила:

— Вы ведь знаете, что я сегодня разговаривала с моим бухгалтером? Ну так вот, я услышала плохие новости. У меня долг. Большой долг. Перед налоговой инспекцией.

Антон побледнел и судорожно втянул воздух.

— Ох, Лина… Что, действительно все так плохо? — Долорес вдруг запищала, как двенадцатилетняя девчонка.

— Да. Дело действительно плохо. Нам придется что-то менять. — Лина отметила, что на их лицах вспыхнул совершенно одинаковый ужас. Глаза Антона сразу наполнились слезами. Долорес побледнела до синевы. — Нет, нет! Ничего подобного… вы свою работу не потеряете. Мы все сохраним.

— Ох, господи… Мне надо сесть. — Антон принялся обмахиваться ладонью, как веером.

— В мой кабинет. Быстро. И совершенно не из-за чего падать в обморок. — Лина подхватила клетку с кошкой, ласково шепнула что-то, успокаивая взъерошенную бродяжку, и бросила через плечо: — И плакать тоже причин нет. Помните…

Антон закончил фразу за нее:

— В хлебопечении нет ничего грустного.

Долорес энергично кивнула, соглашаясь.

Лина села за свой стол, поставив клетку с кошкой рядом. Антон и Долорес устроились в бархатных антикварных креслах. Все трое молчали.

Антон, немного поколебавшись, неопределенно взмахнул рукой в сторону кошки.

— Патриция из «Спасения бродячих кошек» сказала, что сегодня задержится на работе, так что, если хочешь, я могу отнести туда эту маленькую рыжую штучку по дороге домой. Мне почти по пути, — Антон умолк с неуверенной улыбкой.

— Спасибо, Антон. И хотя ты называешь ее маленькой рыжей штучкой, я все равно принимаю твое доброе предложение.

— Ну, вообще-то я хотел сказать, эту мелкую рыжую тварь, но я старался быть вежливым, — ответил Антон уже почти обычным своим тоном, и не так задыхаясь.

— И что же мы будем делать? — спросила Долорес.

Долорес готовилась к худшему. Хотя ей было всего двадцать восемь, она уже десять лет работала у Лины. Лина наняла ее не только потому, что Долорес обладала особым чутьем на тесто и умела обращаться с пожилыми людьми, — еще ей понравилась серьезность девушки. Она представляла собой полную противоположность Антону, который определенно был слишком эмоционален. Вот и сейчас его глаза все еще наполняли слезы. Они составили отличную команду, все трое, и Лина намеревалась сохранить ее.

— Мы расширяем меню, — твердо сказала Лина.

Долорес задумчиво кивнула.

— Да, это мы можем сделать.

Антон принялся грызть большой палец.