Анастасия Лик - Любить нельзя отвергнуть (СИ)

       - Тарачка, вставай скорей, мы уезжаем, - проворковала я елейным голосом, схватила дорожную сумку служанки и принялась запихивать туда одежду. Она, в отличии от меня, каждый раз раскладывала свои вещи и собирала их вновь перед отъездом.

       - Миде, что случилось? - Тара испуганно прижимала к себе одеяло, словно я не молодая девушка, а грозный мужик, захотевший позабавиться.

       Я обернулась к ней и как можно приветливей улыбнулась. Тара испугалась ещё больше.

       - Скажи ка, а ты знаешь, что тракт, по которому мы едем, вовсе не столичный?

       - Догадывалась, но я никогда не покидала приделы Хассилинского княжества и не знала точно. А что значит не столичный? Мы заблудились?

       - Нет. Я случайно подслушала разговор наших стражников, замысливших что-то дурное. Они намеренно ведут нас по неправильному пути, в свою Академию, но я не горю желанием общаться с ордой неотёсанных мужиков, так что мы уезжаем сейчас же. До завтрашнего утра нас искать не станут. Ну же, одевайся! - возмутилась я до глубины души, и без того оскорблённой. - Или остаёшься?

       - Нет! Я с вами!

       Тара подскочила, в мгновение ока оделась, заплела волосы и, взяв свою сумку и мою заодно, совершенно по шпионски приоткрыла дверь и выглянула в коридор.

       - Никого нет, - прошипела она. Из меня вырвался нервный смешок.

       Мы спустились вниз, попросили трактирщика не рассказывать нашим спутникам об отбытии двух дам, приправили слова пятью золотыми монетами и поспешили в конюшню. Кони возмутились ночным вторжением, чем известили нас громким ржанием, но были подкуплены сладкими яблоками. Спустя ещё несколько минут мы с Тарой неслись по дороге, раскинувшейся по широкому полю и благодарили луну. Она принимала активное участие в нашем побеге, освещая путь, и лишь благодаря ей мы не проехали развилку и свернули на тракт, ведущий в столицу. Тара одаривала меня весьма красноречивыми взглядами, мол миде, надо бы ехать домой, сообщить о произволе стражников, наказать и прочее, что полагалось за предательство, но я упёртая и желала попасть в столицу чего бы мне это не стоило!

       ***

       Дорога шла вверх, по краям всё чаще и чаще стали появляться низкие кустарники, понатыканные словно поганки, а впереди замаячил бледный огонёк. Тара издала весьма протяжённый и громкий вздох, который мной был проигнорирован, так же как и предыдущие три. Хотя... мы ведь не сможем скакать все два дня без отдыха. И нам и лошадям нужно поспать хотя бы немного, да и служанка смотрит на меня голодным волком, вот-вот сожрёт. Она-то не думала, что я больна на голову настолько сильно, и проеду мимо постоялого двора. Трижды.

       - Миде, лошади устали, - робко пискнула Тара, всё-таки рискнув высказать своё мнение.

       - Да, остановимся здесь. Нам ещё весь следующий день ехать, нужно отдохнуть.

       Время хотя и было позднее, но трактирщик с удовольствием пустил благородную даму со служанкой и даже предложил ужин, от которого я решительно отказалась. Ноги действительно еле держали, а глаза закрывались от усталости. В пути четыре дня, ночной побег и несколько часов галопом во тьме - серьёзное испытание для моего нежного организма. И едва голова ощутила жёсткую подушку, сознание отключилось с просьбой не беспокоить.

       ***

       - Миде?

       Я недовольно поморщилась. Что случилось? Куда спешим?

       - Дарина, солнце уже встало, - уже более настойчиво произнесла Тара.

       Ах да, точно, мы же убегаем от наших доблестных защитников.

       Нехотя разлепила веки, поднялась и невидящим взглядом уставилась на грубые доски пола. Те, как им и полагалось, безмолвствовали и не могли объяснить, что я тут делаю. До вчерашнего вечера я находилась в ожидании прибытия в столицу и встречи с дядей графом Доу, а эта задержка подействовала на меня удручающе. Как никогда в жизни мне хотелось принять ванну с душистой пеной, выпить прохладного сока польхи, а после ещё понежится в мягкой постельке. Обернулась. Нет, эта грубая лежанка, оставившая за недолгую ночь на мом теле с десяток новых синяков, не вызывала желание вернуться в её скромные объятия.

       - Миде, - тихо позвала меня Тара и протянула бокал. Я его взяла и расплылась в довольной улыбке. Сок польхи... Тара где-то нашла сок польхи. А это лакомство общедоступно лишь в моём княжестве, так-как отец очень любил его и в своё время высадил шикарный сад для горожан и второй поменьше - для семьи. Но для других жителей империи он являлся дорогим удовольствием.

       Я с удовольствием отпила из бокала. Немного кисловат и нет так любимой мной медовой нотки, но всё равно я была счастлива. А раз счастлива миде, то и служанка тоже!

       - Тара, как думаешь, за нами устроят погоню?

       - Нет наверно, всё-таки вы не преступница. А даже если бы и были ею, то без прямого приказа императора и веских доказательств, не имеют права брать под стражу. Но...

       - Но видно наши уже бывшие сопровождающие об этом забыли, когда намеренно вели в свою Академию, - закончила я. - Тогда нам стоит быть как можно незаметней.

       - Это сложно, - ответила Тара и почему-то отвернулась в сторону, словно ей было непривычно разговаривать со мной, и она пыталась скрыть свою неловкость. Хотя, так оно и было. Тара служила в нашем доме уже долго, но всегда оставалась лишь служанкой. В нашем доме не принято дружить с прислугой.

       - Почему сложно?

       - Миде, даже если вы переоденетесь в простое платье и расплетёте волосы, то никто не поверит, что вы... ну в общем не поверят.

       Я невольно сморщилась. Распустить волосы? Для воспитанной леди, это было недопустимым. Поднялась с кровати и посмотрела в мутное зеркало, каким-то чудом оказавшееся в моей комнате. Возможно, служанка преувеличивает, у меня же на лбу не написано, что я благородных кровей, и, выслушав недовольное бурчание, решила переодеться в простое платье. Хорошо, что Тара была запасливой девушкой и взяла с собой не один костюм и не два. Мне даже кажется, что сменной одежды у неё было больше чем у меня. Но я приструнила свой любопытный нос и не стала совать его в сумки служанки, молча переоделась в платье из грубой ткани.