Тоскуя по ней (ЛП) - Робертс Тиффани

Этот кто-то был Кианом? Был ли он способен на это?

Его брови поползли вниз, а ноздри раздулись, когда он оскалил зубы.

— Это, черт возьми, не имеет значения. Я буду таким, каким ей нужно. Любым.

Он поднял свою рубашку и выбросил ее в мусорное ведро рядом со стойкой, прежде чем выйти из комнаты.

Бебе, Реми и Локи оставались на своих позициях возле спальни Уиллоу, такие же настороженные, как и раньше. Киан остановился, но не позволил себе задержаться надолго. Он осторожно перешагнул через кошек, чтобы войти в спальню, повернулся к ним и взялся за ручку двери.

Они вытягивали шеи, продолжая пялиться.

— Я присмотрю за ней, — мягко сказал он и закрыл дверь.

Тишину комнаты нарушали два приглушенных звука, оба доносившиеся из-за закрытой двери ванной — шум льющегося душа и всхлипывания Уиллоу. Внутренности Киана скрутились в узлы и опустились, все натянулось. Он сжал кулаки, впившись когтями в ладони, но ничто не могло облегчить опустошение, которое причинили ему ее страдания.

Он жаждал услышать из ее уст великое множество звуков. Этот не был одним из них, и никогда не будет.

— Я, блядь, никуда не уйду, — прорычал он, скидывая ботинки. Прерывисто дыша, он расхаживал взад-вперед в пространстве между ее кроватью и дверью ванной, сердце подпрыгивало каждый раз, когда она издавала очередной болезненный звук, каждый раз, когда он слышал, как она прерывисто дышит.

Ему нужно было ворваться в эту дверь и заключить ее в объятия. Нужно было обнять ее, поцеловать, сказать ей, что он здесь, что он защитит ее.

— Спокойствие. Ей нужно спокойствие. И немного гребаного пространства, ты, чертов дурак.

Стиснув зубы, он остановился и заставил себя сесть на край ее кровати. Он наклонился вперед, подергивая крыльями, и сложил руки вместе. Даже уперев локти в бедра, он не мог перестать дрыгать ногой. Его большие пальцы двигались сами по себе, когти рассеянно царапали кожу.

Прошла вечность, и каждое мгновение было новой вершиной агонии.

Вода выключилась. Киан втянул в себя воздух и замер, слушая, как Уиллоу двигается в ванной.

Его мышцы напряглись, желая действий, стремясь броситься к ней. Он прикусил нижнюю губу и напрягся, чтобы остаться на месте.

Наконец, дверь открылась, и на пороге появилась Уиллоу с влажными волосами, длинными и растрепанными, а вокруг ее тела было обернуто большое синее полотенце. Одну рука Уиллоу прижимала к шее сбоку. Она сделала два шага в спальню, прежде чем остановилась, ее покрасневшие глаза встретились с его, а нижняя губа задрожала.

— Я все еще чувствую его, Киан, — сказала она мягким, тонким, надломленным голосом. Мощные эмоции хлынули из нее, сокрушая своей тяжестью и интенсивностью, печаль из самых глубоких уголков ее души. — Неважно, сколько раз я пыталась стереть его прикосновения, они все еще там. Он как будто прилип ко мне.

Киан приподнялся и сократил расстояние между ними. Он изучал ее лицо, сопротивляясь желанию дотянуться до нее, пока его взгляд не опустился на ее шею. Нежно взяв ее за запястье, он отвел руку в сторону.

Гнев бурлил в его животе. Метка, оставленная Лахланом, все еще была там, темная и фиолетовая, но теперь кожа вокруг нее была раздраженно красной.

Неважно, сколько раз я пыталась стереть его прикосновения, они все еще там.

Осознание того, что она говорила буквально — что она стояла под душем, отчаянно растирая свою кожу, причиняя себе еще большую боль, — почти сломило его.

Отпустив руку, он взял ее лицо в ладони. Новые слезы потекли из ее глаз, такими больших, наполненных страданием и страхом.

— Ты в безопасности, Уиллоу, — Киан вытер влагу с ее щек. — Теперь здесь только мы. Только мы.

— Но почему у меня до сих пор мурашки по коже, как будто он здесь? Он… Он надругался надо мной, над телом и разумом. Он заставлял меня делать вещи, Киан, вещи, которые я бы никогда не сделала. Я бы никогда… — ее голос прервался всхлипом, когда полились новые слезы. — Я бы никогда не предала тебя.

Эти слова пронзили его сердце, почти лишив дыхания. Если она чувствовала, что предала Киана, это означало… Это означало, что она видела в нем нечто большее, чем надоедливого инкуба, который прицепился к ее жизни.

Мог ли он надеяться, что она приняла его? Что она признала, что они пара?

Он обнял Уиллоу и привлек ее к себе, приглаживая рукой ее волосы.

— Тише, Фиалочка. Ты не предавала меня, и ты не предавала себя. Ты чувствуешь это, потому что он заставлял тебя делать то, чего ты не хотела. Потому что он манипулировал, подавляя твою волю, — он повернул голову и коснулся губами ее виска. — Однажды ты сказала мне, что если твое тело реагирует, это не значит, что ты согласна. Он заставил твое тело отреагировать. Он заставил тебя согласиться. У тебя не было выбора, Уиллоу.

Она вцепилась ему в спину и шмыгнула носом.

— Я больше никогда не хочу чувствовать это снова.

— Я не позволю ему снова причинить тебе боль. Никому не позволю причинить тебе боль.

Уиллоу потерлась щекой о его грудь, а Киан продолжал обнимать ее, предлагая все молчаливое утешение, в котором она нуждалась в этот момент. Он чувствовал ее слезы на своей коже, чувствовал легкую дрожь ее губ, чувствовал тихую икоту, и все это усиливало ярость, пылающую внутри него. Несмотря на гнев, он смягчил прикосновения, запустив пальцы в ее волосы и погладив рукой по спине.

Он не причинил бы вреда своей Фиалочка. Он никогда не причинил бы ей боли.

Постепенно Уиллоу успокоилась. Ее дыхание стало мягким и ровным, и она больше не дрожала в его объятиях. Она ослабила хватку и осторожно исследовала его спину руками, слегка скользя ими вверх и вниз. Когда ее пальцы коснулись основания его верхних крыльев, у Киана перехватило дыхание.

Он не остановил ее, когда она провела пальцами по чувствительным конечностям.

Удовольствие запульсировало вслед за ее прикосновением, пробежав покалыванием по его позвоночнику и продолжая спускаться еще ниже, собираясь в животе. Тепло пробежало прямо под поверхностью его кожи. Каждый нерв пробуждался, становился сверхчувствительным, загорался в предвкушении.

Нет. Не время, Киан. Не должен сейчас испытывать удовольствие. Не должен испытывать желания.

Сжав челюсти, он пытался игнорировать ощущения, но его сопротивление не выдерживало. Стены, которые он возвел в своем сознании, уже дали трещину, и теперь они падали. Он крепче прижал ее к себе.

— Уиллоу, — прохрипел он, умоляя. Было так много всего, что он хотел сказать, но других слов не было.

Ее руки скользнули обратно к основаниям его крыльев и погладили их.

— Ты останешься со мной сегодня вечером, Киан?

Учитывая тот эффект, который производили на него ее прикосновения, она с таким же успехом могла бы гладить его член.

Он зашипел сквозь зубы, едва сдерживая дрожь.

— Собирался, даже если бы ты не попросила.

Уиллоу повернула лицо и прижалась губами к его груди, прежде чем откинуть голову назад. Киан посмотрел на нее сверху вниз.

— Я знаю, что то, что я чувствую с тобой, реально, — сказала она. — Все было реально в ту первую ночь, когда мы были вместе, и с тех пор реально каждый день. Я больше не хочу с этим бороться, — ее глаза заблестели от набегающих слез. — Я хочу тебя. И я… я хочу, чтобы ты заменил его прикосновения своими. Я хочу чувствовать тебя, а не его. Я хочу, чтобы на мне остался твой след, в сердце, теле и душе.



Двадцать два 

Сердце Киана сжалось в ответ на эти слова.

Я хочу, чтобы на мне остался твой след, в сердце, теле и душе.

Эмоции, исходящие от Уиллоу, усилились. Ее боль все еще была там, ее страх, но теперь они были подавлены чем-то более сильным. Киан часто замечал это у смертных, но никогда не чувствовал ничего подобного по отношению к себе.