Щепотка удачи - Марисса Мейер

– Постой-ка, – вмешиваюсь я. – Это песня из плейлиста Ари?

– Конечно, – подтверждает Ари. – Знаете, он ведь не случайно исполняет старые песни. В них есть что-то вне времени – темы, актуальные для нас даже восемьдесят лет спустя. Думаю, у них можно кое-чему поучиться.

Эзра усмехается.

– Гениальный автор песен, бла-бла-бла. Скажи прямо, тебе просто нравится его бархатный голос. В нем есть что-то сексуальное. – Он издает горловой мурлыкающий звук.

– Пожалуй, он прав, – говорит Майя.

Ари пожимает плечами и включает поворотник, чтобы перестроиться в другой ряд.

–У него действительно приятный голос.

– И волосы, – добавляет Майя. – Ты бы видела его вблизи. Трудно поверить, что он вообще настоящий.

– Не сыпь соль на рану, – стонет Эзра.

– Только представьте себе, – говорю я, глядя в окно на Тихий океан, синий и мерцающий под солнцем. – Однажды компания подростков отправляется на музыкальный фестиваль, скроллит свои плейлисты и врубает «Ливень» Арасели Эскаланте.

Ари снова встречается со мной взглядом в зеркале.

– Я представляю это примерно по десять тысяч раз на дню.

– Я тоже, – подхватывает Эзра. – Моя песня звучит по радио, Тейлор Свифт исполняет ее так, словно поет мне серенаду.

– Тейлор Свифт? – фыркаю я.

– Ну, Ариана Гранде тоже сойдет. Я непривередлив.

–Стоп, стоп, стоп.– Майя наклоняется вперед так сильно, что ремень безопасности натягивается до предела.– Что ты имеешь в виду под своей песней?

– Разве ты не знала? – Эзра указывает на себя обеими руками. – «Ливень» был вдохновлен вашим покорным слугой.

Холодок пробегает у меня по спине, даже когда Ари поворачивается к нему, разинув рот от изумления.

– Что? Нет! Ты здесь никаким боком!

Она возражает ему… но краснеет.

Я снова отворачиваюсь к окну.

Это всего лишь Эзра, такой смешной и очаровательно-эгоцентричный. Ари не… Нет, не похоже, что они…

Я не могу закончить мысль. Она сама по себе слишком странная. Ари и Эзра? Да, он, конечно, постоянно флиртует с ней, но с таким же успехом он мог бы флиртовать и с пальмой, будь ему нечем заняться.

– Это просто песня, – говорит Ари. – Она никем не вдохновлена.

Эзра прижимает руку к груди, как будто его пронзила стрела.

– Ты убиваешь меня, Эскаланте. Не разрушай мою фантазию.

– Не каждая песня должна быть о чем-то… или о ком-то, – добавляет она.

– Твои протесты говорят сами за себя, – возражает Эзра.

Ари хмурится. Я вижу, что она хочет продолжить спор, но какой в этом смысл? Она переводит взгляд на дорогу, выражение ее лица непроницаемо, на щеках появляется румянец. И я не могу отделаться от мысли, что Эзра прав.

Ее протесты действительно красноречивы.

Но против чего именно она протестует?

Глава двадцать шестая

Поездка на фестиваль включает в себя…

Автокафе с кофейно-молочными коктейлями.

Живописные серпантины, завораживающие видами на океан и петляющие среди высоченных сосен.

Остановку на заправке, чтобы залить полный бак и накупить снеков для четверки бравых путешественников.

Встречу с йети.

Множество бестолковых комментариев от Эзры.

Фантазии Майи о том, что храм Ландинтона готовит для ее героини и всей банды, и две ее реплики о том, что разбойник-полурослик в исполнении Ноа совершенно уморителен.

Просмотр списка музыкантов фестиваля, поскольку никто, кроме Ари, еще не удосужился с ним ознакомиться. Я узнаю имена двух исполнителей: Арасели Эскаланте и… «Бич Бойз»! Правда, выясняется, что это трибьют-группа[72], а не настоящие «Бич Бойз». Но Майя и Ари с нетерпением ждут некоторых выступлений, в то время как Эзра жалуется, что пропустил какую-то гранж-группу, которая играла в пятницу.

(Ладно, насчет встречи с йети я загнул.)

Мы приближаемся к месту назначения, и Ари нервничает все сильнее. Я это точно знаю, потому что когда Эзра в миллионный раз предлагает сменить ее на водительском кресле, Ари наконец уступает. Она съезжает на обочину и с трудом разжимает сомкнутые на руле пальцы с побелевшими костяшками. Мы прибываем на фестиваль ранним вечером и платим двадцать долларов, чтобы припарковаться на самом большом поле из всех, что я когда-либо видел. Даже с дальнего конца парковки уже слышны приглушенные звуки музыки. Ари хватает гитару, и мы направляемся к входным воротам.

Нас ждет взрыв эмоций. Мы сканируем наши билеты и получаем карту фестиваля с расписанием мероприятий. Вокруг толпятся люди, со всех сторон доносятся ароматы жареных блюд, и нас захлестывает музыка. Она доносится с дальних сцен, где выступают хедлайнеры, какой-то парень играет на гитаре и губной гармошке прямо у входа, а хип-хоп гремит из огромного динамика неподалеку, там, где небольшая толпа наблюдает за группой брейк-дансеров.

– Я должна найти информационный стенд, – говорит Ари, изучая карту, – чтобы узнать, где мне нужно быть и когда.

– Мы пойдем с тобой, – предлагаю я.

Ари благодарно улыбается, но отрицательно качает головой.

– Идите развлекайтесь. Может, встретимся на концерте той латиноамериканской поп-группы? Это… – она просматривает расписание, – на сцене «Альбатрос» через час.

– Отлично, – восклицает Майя, хватая меня за руку. – Пойдем прогуляемся. Посмотрим стенды.

– Я останусь с Эскаланте, – заявляет Эзра. – На случай, если таланту понадобятся мускулы. – Он разминает бицепс.

Ари закатывает глаза, но не спорит, и они вместе уходят, быстро теряясь в толпе.

– Пойдем. – Майя тянет меня в другую сторону, прежде чем я успеваю понять, что такой расклад меня совсем не радует.

– Разве мы не должны держаться вместе?

Майя бросает на меня непонятный взгляд.

– У них все будет хорошо. Чего ты сам хочешь?

Не разделяться с ними, думаю я. Но вместо этого пожимаю плечами.

– Мне все равно.

Мы проходим по рядам торговых брезентовых палаток, где продается все что душе угодно – от ювелирных украшений до ветряных колокольчиков и портретов известных групп и музыкантов. В каких-то киосках предлагают татуировки аэрографом, фейс-арт и настоящий пирсинг. (Майя шутит, что я выглядел бы очень сексуально с серьгой в ухе. По крайней мере, я думаю, что это была шутка.) Наш путь лежит мимо обеденной зоны, где люди сидят за столиками и слушают выступление музыкального трио на маленькой сцене. Чуть дальше выставка акустических гитар, расписанных по мотивам знаменитых картин – «Звездной ночи», «Крика», банок супа «Кэмпбелл» Энди Уорхола. Танцевальная труппа бросает вызов закону всемирного тяготения; зрители наслаждаются засахаренными орешками и крошечными пончиками от продавцов сладостей.

Я удивляюсь, когда мы натыкаемся на площадку, целиком предназначенную для детей, с игрушечными музыкальными инструментами, столиками для поделок и даже сценой для караоке, где девочка чуть старше Элли горланит песню Кэти Перри «Фейерверк».